Рай для Темного

— Типа… Адама, что ли? — это даже звучало глупо. Он понюхал содержимое фляжки и решил, что глоток бренди никак не помешает.

Инга покачала головой.

— Нет, не Адама. Адам и Ева — прародители обычных людей, неспособных к познанию сокрытого. Мы называем их — людлинги.

— Людлинги… — автоматом он повторил незнакомое слово.

Инга кивнула.

— Ага.

— Но ведь… — атеист Мэтью не верил, что вообще обсуждает эту тему всерьез. — Адам и Ева вроде как съели запретный плод…

Инга коротко рассмеялась. Видно было, что она уже успокоилась, отдышалась и даже достала откуда-то маленькое зеркальце.

— Да, сколько они там съели… — осматривая свое все еще бледное лицо, она потрогала припухлость под глазами. — Вот, если б они собрали килограммчик, да сварили варенье, тогда может быть и эффект был бы покруче… А от одного яблока на двоих — разве что без трусов по лесу бегать перестанешь.

Пытаясь не представлять себе Ингу ни в трусах, ни без трусов, Мэтью почесал переносицу.

— То есть, ты хочешь сказать, что Бог создавал людей и до Адама?

— Конечно. И не только людей. Но знаешь… — она положила зеркальце обратно в сумку. — Я не очень-то сильна в теологии. Главное из того, что ты должен знать — это чем так опасны Первородные.

— Чем же?

— Они что-то вроде экспериментальной смеси из материальной и божественной субстанций. Первородные имеют власть над любой материей, могут овладевать сознанием людей. И не только людей. Это так просто не объяснишь — они много чего умеют. Разложить человека на молекулы, например. Все, что умеют обычные ведьмаки — для Первородных все равно, что магия первого уровня, самая простая. А ещё их невозможно наказать за грехи.

Мэтью поднял брови.

— Первородного, даже на пике его силы, можно убить, если сильно постараться, — пояснила Инга, — но нельзя заточить его душу в Ад. Врата Преисподней отторгают все божественное, и поэтому Первородные после смерти всегда перерождаются. Адский огонь их тоже не берет. Натравливать на них демонов — все равно что собачек на льва.

Мэтью открыл было рот, но Инга остановила его.

— Да, Мэтью — Бог есть. И Дьявол тоже есть. И демоны с ангелами, и Преисподняя, и еще много чего всякого.

Мэтью с минуту помолчал. Переварил, насколько было возможно, суть услышанного и, прочистив горло, продолжил.

— То есть, чисто теоретически, этот, как ты сказала… Первородный может делать, что захочет, а управы на него нет?

— Не теоретически, а именно так, — подтвердила Инга. — Никакой управы. Вот и представь себе — такая страшная сила вкупе с абсолютной безнаказанностью. Неудивительно, что во все времена Первородные Темными становились. Попробуй тут не нагреши, с такими-то исходными данными… Но сегодня, Мэтью, и с ними пытаются работать. Детей, в которых переродилась душа Первого человека, чуть ли не сразу же после рождения, решено было забирать туда, где у них шансов стать Темными меньше всего — в Райское Место, он же Светлый Град.

— Э… — Мэтью замялся. — Ты, наверное, хотела сказать в рай?

Инга посмотрела на него, как на идиота.

— Если б я хотела сказать «в рай», я бы сказала «в рай». Райское Место — это город. Во Внешней стороне.

— Где? — Мэтью чувствовал, что его мозги начинают слегка закипать.

— Все, что находится вне доступного людлингам физического пространства, называется Внешняя Сторона, — терпеливо объяснила Инга. — Для людей это как… другое измерение, а для Внесторонних — мы так себя называем — это просто еще один вариант пространства. Ну и, конечно, способ перемещаться, минуя людлингские Земли. С помощью магии мы можем создавать во Внешней стороне коридоры — Ходы, по-нашему — или даже «затаскивать» туда реальные места — дома, например, а иногда и целые острова и даже страны. Такие вот спрятанные от людей уголки мы называем Сокрытые Земли — в основном, там живут существа, у которых нет людформы, ну и вообще всякий народ, кому не по нраву с людлингами место под солнцем делить. В вашем мире ведь теперь только ведьмаки с ведьмами остались, да разные перевертыши…

— Пере-что?

— Перевертыши, — повторила она. — Те, кто не колдуют, но у кого две формы… Людская и Внесторонняя. Волколоиды, например, араксуны, полуровусы или вот зумэ — люди, которые в разных животных могут превращаться. Эльфы все еще среди людей живут, но только Серые… Чистые эльфы давно в своих Землях закрылись, даже Внесторонних к себе не пускают, не то что людлингов. Затянули себе пару больших островов во Внешнюю Сторону и живут… То же и гоблины с троллями — у них вообще нет людформы. Они у вас только проездом теперь…

Мэтью открыл рот, закрыл его, открыл снова — пока думал, что сказать, Инга остановила его, приложив палец к его губам.

— Не пытайся осознать все сразу. Большинство людлингов сошло бы с ума еще на том моменте, когда я подняла тебя в воздух. Ах да, — вспомнила она, будто в противовес своим успокоительным словам. — Есть еще демоны… Их где хочешь встретить можно… Очень уживчивый и полезный народ оказался, хоть и Темнее некуда, казалось бы.

— Демоны? — почему-то существование демонов, реальных демонов, шокировало сильнее, чем существование Бога, Дьявола и Преисподней с Раем, вместе взятых.

— Ну, да, демоны, — сказала она обыденно и даже немного удивленно, будто не понимала производимого этим словом впечатления. — У них тоже две формы, но это естественно — они ведь дети Хозяина Преисподней и людских женщин…

Он покачал головой.

— Надеюсь, я такого нескоро увижу…

Неожиданно Инга разозлилась.

— А вот я надеюсь, что скоро, — и почему-то сжала кулаки.

Мэтью испугался.

— Я что-то сказал не так?

К его ужасу, у Инги в глазах опять выступили слезы. Она покрутила головой.

— Извини, — отобрала у него фляжку, открутила крышку и отхлебнула. — Ты тут ни при чем.

Выдохнув, она вытерла глаза тыльной стороной ладони, а Мэтью вдруг понял, как перевести тему разговора и отвлечь ее от печальных мыслей.

— А у тебя… у тебя тоже есть другая форма?

Инга удивилась.

— Конечно, есть.

— Покажи, — потребовал он.

Она неожиданно покраснела.

— Не сейчас. Мне для этого придется… раздеться.

— Я не против, — заявил он, шокированный собственной смелостью.

Она огляделась и пробормотала.

— Не думаю, что это хорошая идея…

Так он и знал. Мэтью разочарованно помотал головой.

— Мэтью, — Инга подвинулась ближе, и он вдруг осознал, что все еще держит ее за руку. — Я ведь показала тебе достаточно, чтобы ты мне верил, правда? Мою Внестороннюю форму не так просто показать. Но я обещаю, что сделаю это, как-только будет подходящий момент и… помещение.

Он посмотрел ей в глаза, и, к своему изумлению, вот так просто понял, что верит ей — потому что… он вгляделся куда-то промеж ее глаз… потому что она говорит правду. Он покрутил головой, поражаясь до какой степени обострилось это его «шестое чувство», и продолжил «допрос».

— А ты? Ты живешь среди людей или в этих… Сокрытых Землях?

— Не там, и не там, милый, — она с гордостью выпрямилась. — Я живу в Светлом Граде. И работаю там же, во Внестороннем Управлении Безопасностью — это для нас все равно что вселенское ФБР…

Мэтью попытался собраться с мыслями и не смог.

— Могу значок показать.

Подняв правую руку, Инга показала ему ладонь.

— Смотри.

На светлой коже, там, где еще секунду назад совершенно ничего не было, проступил вдруг удивительный знак, издали напоминающий песочные часы — два надвинутых друг на друга треугольника, один из которых смотрел острием вверх, другой вниз. Знак был заключен в круг из пылающего огненного кольца, по обеим сторонам которого грозно вздымались когтистые крылья. По низу кольца шла надпись на извивающейся ленте, на каком-то незнакомом ему языке. Он присмотрелся — буквы были заковыристые, похожие на арабские, только с более длинными, закрученными хвостами.

— Это девиз, — объяснила Инга. — На гоблинском. Означает — «Нет Тени Без Света».