Страница 10 из 12
– Если ты читал рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром» и знаком с понятием «эффект бабочки», то должен понимать, что убийство этого животного может иметь необратимые последствия. И еще, даже в инструкции бойцов коммандос сказано: «Не связывайтесь с медведем!» Поэтому делай, что я тебе говорю.
Путешественники отступали, а хозяин леса шаг за шагом отвоевывал свою территорию, захватывая трофеи. Зверю понадобилось не более двух минут, чтобы воспользоваться плодами своих завоеваний. Перловая каша и овощное рагу пришлись ему по вкусу, а потому он решил продолжить наступление. Аркадий нервно сглотнул.
– По-моему этот монстр приготовил нас на десерт.
– Сейчас мы его угостим. – Кирилл достал из накладного кармана взрывпакет, поджег шнур, бросил в сторону медведя. Хищник сунулся было к пакету, однако громкий хлопок заставил животное испуганно шарахнуться в сторону. Поджав хвост, он поспешил ретироваться. Аркадий, провожая взглядом убегающее животное, облегченно вдохнул воздух и рассмеялся.
– Вот тебе и хозяин тайги, по-моему, у него от страха внезапная диарея началась.
Кирилл смех напарника не одобрил:
– Хорошо, что так получилось. Могло быть куда хуже, так что, Аркадий Александрович, валим отсюда подальше. Если он вернется, то у нас у самих может «медвежья болезнь» случиться.
День клонился к закату, Кирилл и Аркадий стали подумывать о ночевке. Перспектива провести ночь в лесу радовала мало, несмотря на то, что опыт в этом деле у Соколикова и Белозерова имелся и приемам выживания в подобных условиях они были обучены. К тому же, экипировка вполне позволяла провести темное время суток в лесу, но возможное появление хищников: волков, рыси, кабана или сородичей напуганного ими медведя – было чревато неприятностями. Лес таил в себе много угроз, и надо было найти надежное пристанище для ночевки. Получасовой поиск привел их в овражек, поперек которого лежал вековой в два обхвата ствол дерева. Под ним они обнаружили уступ, на котором и решили переночевать.
– Здесь и заночуем. Только спать придется по очереди, а то вдруг хищные представители местной фауны пожалуют, – Кирилл сбросил рюкзак, набрал веток, принялся разжигать костер, а Аркадий собрался нарубить еловых лап для подстилки. Он уже вытащил из ножен меч-катану, когда в десяти метрах от него хрустнула ветка, и из-за густой ели появилось нечто огромное буровато-черного цвета.
«Медведь!» – мелькнула в голове Белозерова пугающая мысль. Выставив перед собой меч, он стал пятиться в сторону их предполагаемого ночлега. Правая нога ступила рядом с кустом, из-под которого вдруг выскочил заяц-беляк. От неожиданности Аркадий шарахнулся в сторону споткнулся, приземлился на мягкое место, не спуская глаз с существа, которое скрывали еловые ветки. Существом оказался огромных размеров лось. Он, важно шагая, вышел из-за дерева, потянул воздух ноздрями, посмотрел на людей большими грустными глазами и с достоинством удалился в чащу. Белозеров обернулся. У рюкзаков, держась за живот, сидел Соколиков. Аркадий встревоженно спросил:
– Ты чего, Кирюха?
Ответом был звонкий смех Соколикова.
Белозеров покрутил указательным пальцем у виска.
– Ненормальный, у меня тут чуть медвежья болезнь не случилась, а ему весело!
Кирилл продолжал смеяться, его заразительный смех передался и Аркадию. Когда они успокоились, Белозеров указал на куст:
– Это все косой виноват.
– Ну, конечно, вали все на зайца, у него уши длинные.
– Наверное, у него там лежка была, пойдем посмотрим.
Белозеров подошел к кусту, раздвинул ветки. Он не ошибся. В небольшом углублении было сделано подобие гнезда из тонких веточек и сухой травы, в котором мирно спали четыре зайчонка.
– Понятно. Первый выводок – настовики.
– И откуда ты все знаешь.
– Мы с отцом и его друзьями частенько на охоту ездим.
– Ясно.
– Это, Кирилл, не заяц был, а зайчиха. Она пыталась увести меня от детенышей.
– А ты с испугу на пятую точку сел.
– Тебе бы так. Суток не прошло, а у меня впечатлений по самое не хочу. У меня, наверное, уровень адреналина в крови зашкаливает.
Когда костер был разожжен, а еловая подстилка готова, до них долетел лай собак. Кирилл, сидя на корточках, бросил взгляд на Белозерова.
– А не сделать ли нам, Аркадий Александрович, разведку в направлении собачьего лая? Кто знает, может, нам повезет встретиться с местным жителем, а может, даже и встретить ночь в уютном теплом жилище.
Белозеров шутливо приложил руку к виску.
– Так точно, товарищ старшина. Полностью с вами согласен.
Кирилл поднялся.
– Тогда пойдем. Только все наше имущество придется взять с собой, в противном случае им могут воспользоваться лесные обитатели. И костер потушить придется.
Белозеров хмыкнул. Соколиков спросил:
– Ты чего? Медведя вспомнил?
– Нет, представил себе лося с рюкзаком на горбу.
– Лось ушел, так что рюкзаки придется тащить нам.
Через две сотни шагов Белозеров остановился, втянул носом воздух.
– По-моему, дымком запахло.
– Чую, жилье где-то рядом.
Жилье показалось еще через сотню шагов. Добротная приземистая рубленая изба с сараем и конюшней, крытая древесной корой, подслеповато взирала на путешественников во времени узкими щелками-оконцами, затянутыми бычьим пузырем. Встреча была недружелюбной. Еще на подходе к огороже, сделанной из жердей, навстречу им со злобным лаем выбежали две похожие на лаек собаки серого окраса. Собак остановил старческий голос:
– Волчок! Зубок! Цыц! Пойдите ко мне!
Из приоткрытой двери избы вышел седовласый старик в заячьем треухе на голове, посконных портах и сероватого цвета ветхой рубахе, поверх которой была надета медвежья безрукавка мехом наружу. Собаки послушно прекратили лаять и, виляя закрученными крендельками хвостами, подбежали к хозяину, не переставая при этом настороженно поглядывать на чужаков. Некоторая настороженность чувствовалась и во взгляде старика. Когда они подошли к дому, он спросил:
– Куда путь держите, люди добрые? И как вас в глушь лесную, к моему жилищу, занесло?
Старику ответил Аркадий:
– Издалека идем дедушка, из чужих земель. Ищем дорогу к Вязьме.
– Путь я вам укажу. Только до дороги путь не близкий, а в лесу вскорости темнеть начнет. Вы у меня переночуйте, а с зорькой пойдете.
– Благодарствуем, дедушка. С превеликим, так сказать, удовольствием.
– Тогда пожалуйте в избу. Давненько гостей у меня не бывало.
Соколиков и Белозеров, минуя сени, вошли во чрево жилища. Пахнуло теплом, дымком, травами. За ними в избу проворно забежали бдительные псы. Полутемная комната освещалась воткнутой в светец сосновой лучиной, пропитанной льняным маслом. При тусклом обманчивом свете гостям удалось разглядеть обстановку. Слева от входа, ближе к углу, стояла печь, на которой примостились многочисленные глиняные горшки и горшочки. Тут же выстроились в ряд ухваты, кочерга и лопата. У подножья аккуратной стопкой лежали поленья, рядом топор и кадушка с водой, на краю которой висел резной ковш-черпак. Тут же расположились и собаки. Справа от печи стоял длинный и широкий грубо сколоченный деревянный стол, вдоль закопченных бревенчатых стен расположились лавки, над ними деревянные полки с корзинками, туесками и пучками трав. В углу емкий обитый железными полосами сундук. Над ним, на полке, стояла закопченная, написанная на деревянном полотне икона святого Николая Чудотворца, без оклада. Старик тихо кашлянул, перекрестился на икону, покосился на гостей.
– Вы что же, не крещеные?
– Крещеные, дедушка, крещеные! – поспешил заверить Белозеров и перекрестился, за ним последовал Соколиков. Старик почесал затылок, подозрительно спросил:
– Что-то я не уразумею, молвите вы вроде бы по-русски, а одеты иначе и креститесь по-иному, тремя перстами. Из греков вы или из иного народа?
Аркадий старика успокоил:
– Русские мы. Меня Аркадием зовут, а друга моего Кириллом кличут. Только воспитывались мы далеко, на чужбине.