Иван Дорога

Месяц спустя получив аттестат об окончании девяти классов, я со спокойным сердцем забрал документы и унес их в местное профессиональное училище. И хотя это и считалось некой наклонной, прокатившись по которой стереотип приводит всякого к неизбежному проклятью рода человеческого – занятости исключительно физическим трудом, мне было все равно. Хотя даже не все равно, скорее я это рассматривал как демарш. Глупо конечно, но мне думается дело было даже не в неприязни Антонины Семеновны, скорее мне больше хотелось насолить матери так небрежно поступившей и даже не удостоившей меня своим прощаньем перед отъездом. И это типично детское: «…вот когда узнает, что ее сын даже не окончил школу, вот тогда…», а что произойдет тогда, уже значения не имело – просто грел этот дурацкий импульс и на этом все.

В новое лето я вышел таким свободным каким прежде и представить не мог. Не важно, что впереди была другая учеба, ведь я не знал, что она из себя представляет, но просто заблаговременно предвкушал нечто гораздо более лучшее чем ненавистная школа, от одной мысли о которой портилось настроение.

Время лета, как водится, утекало быстрее чем любое другое и пока оно не иссякло совсем зрела необходимость что-то предпринимать. Тем более что закончившаяся линия резких скачков, проявила нужду в деньгах острее прежнего.

Новый период стал беспокойным и богатым на перемены не только для меня, но и мои друзья в той или иной степени их отметили. Допустим Леха с Саней прекратили всюду появляться вдвоем и по домам теперь расходились порознь. Причиной тому стало новое замужество Лехиной мамы. Исходя из последовательности известной только женщинам, она тут же поссорилась с подругой, которая в свою очередь являлась мамой Сани. Теперь Леха с Саней обязаны были делать вид, что тщательно выполняют требование своих матерей – прекратить всякое общение. Хотя больше это их веселило и подобное предписание никак не влияло на их братское отношение друг к другу. Дима куда-то пропадал на два месяца, а когда вернулся мы не сразу его узнали. Во-первых, он порядком поправился. А во-вторых, на его привычно лысой башке отмеченной только неким подобием большой перевернутой брови по контуру лба, вдруг появились волосы, нормальная пышная, даже запущенная шевелюра. Мы конечно никак не могли оставить сей факт без внимания, отметив его советом – не показываться брату! Димона тоже долго не было видно, этот не в пример мне вообще бросил школу и с головой ушел в хозяйственные дела. Он сильно отдалился от компании и теперь смотрел на нас неким напускным усталым прищуром очень занятого, но снисходительно оторвавшегося от дел крестьянина.

Не шатко не валко, к концу июня мы все же предприняли попытку заработать и ничего лучше, чем то, что уже знали выдумать не смогли. В общем снова встретились с Ромой. Тот от чего-то удивился, увидев нас и долго спрашивал все ли у нас хорошо. На мой вопрос нужен ли ему тот же товар, что мы предлагали раньше, утвердительно ответил – нужен.

Сделали все по старой схеме, за исключением того, что теперь нас был пятеро, когда приехали в деревню. В этот раз обошлись без веселых стартов и дождались Леопольда у его дома на самом краю деревни. Точнее маленького бревенчатого домишки, с перекошенной крышей и несоизмеримо большими хозяйственными постройками.

Леопольд только увидел машину, долго всматривался в лобовое стекло, как вдруг взялся махать руками и вообще стал смешным и приветливым. Долго спрашивал куда мы пропали на полгода и тут же моментально разболтал, что теперь у него есть большой покупатель на его товар. А завидев наши расстроенные лица сказал, чтобы мы раньше времени не волновались по тому как для нас он «чего-нибудь наскребет!».

Пока грузили машину все тем же оборудованием, Саня отметил, что Леопольд с прошлой нашей встречи порядком успокоился и стал выглядеть куда лучше. Одна одежда чего стоила: ветровка брюки без дыр и практически новые кроссовки, и по сравнению с теми ремками в которых он прятался от нас в трубе – это небо и земля. Леопольду явно это льстило, и он приосанившись сообщил что это его «большой покупатель» так снабжает. В довесок к тому сообщил, что он теперь еще и присматривает за местным дурачком Кешей по кличке Султан. Стоило только помянуть Кешу, о котором лично я до того ничего не знал, как он тут же и появился, взявшись радостно и суетливо крутится вокруг машины, напоминая своим поведением приветливую собаку. Окончив погрузку Саня рассчитался с Леопольдом, который заострил внимание на том, что теперь берет только деньгами. На мой вопрос: – «Что, пить бросил?», он сказал так: – «Нет – просто теперь знаю, как надо!». Поочередно пожав руки Леопольду мы уже было начали садиться в машину и даже открыли двери, как вдруг Кеша вскрикнул: – «Стой-Постой!». Мы замерли, с вопросом глядя на него, а тот поочередно осмотрел нас, отошел чуть в сторону и тыкая пальцем указывая на каждого из нас стал говорить на манер детского стишка, первым указав на Леху: – «Этот пойдет!» – затем уставился на Саню, – «Этот споет!» – поднял указательный палец вверх и посмотрел на меня, – «Этот тропинкой кривою взойдет!» – вскользь посмотрел на Диму – «Этот из чашки железа хлебнет!» –, и вдруг остановившись на Димоне как-то особенно страшно и не громко сказал: – «Этот придет еще раз и умрет…».

Все мы само собой рассмеялись, но мне показалось что каждый из нас тогда порядочно напрягся. Уж слишком пронзительно звучал этот стишок, словно пролезший сюда из какого-то другого – «того света». Леопольд предложил не обращать внимания на эти слова, и мы наконец двинулись в обратную дорогу.

Ехали шутили и не сговариваясь смеялись над чем-то не имеющем отношения к этой поездке. К тому же, вместе с нарочитым и поверхностным весельем все указывало на то, что слова Кеши нашли свой отклик в каждом из нас.

Но как бы то ни было к вечеру приехали домой и безо всяких вопросов и преград продали Роме все до последней розетки. Разделили деньги на пятерых равными долями. После Дима развес всех по домам, а когда подвозил меня, последним из компании, вдруг выдал:

– Не могу отделаться от мысли, что еще не всё! Сам посуди как это может быть – мы два раза приезжали и оба раза все как по нотам! Леопольд как из воздуха добывает отличное электрооборудование, при том что вокруг кроме леса, заброшенной фермы и разворованной мотора-тракторной мастерской ничего нет! Где он это берет, при том что сам почти бомж? Какая-то херня! Нет, такого не может быть…и за такое придется платить!

Я уже было с ним согласился, но только из приличия или от того что не хотел спорить, в то время как про себя ничего подобного не ощущал. Я честно говоря вообще не чувствовал даже намека на какой бы то ни было проступок, в эмоциональной оценке это больше походило на некую детскую шалость, оставшуюся безнаказанной.

– Погоди Дима, но ведь ты прав и еще не все! – сообразив сказал я. – Поролон готов покупать – Леопольд продавать! Что ты вдруг о наказании? Поработаем еще, как считаешь?

– Наверное… – задумчиво кивнул Дима, – но надо переждать!

– Что переждать? – уточнил я.

– Не знаю, но надо переждать. – повторил Дима и мне показалось что я понял, о чем он говорит, на том и разошлись.

Дальше пошла какая-то обыкновенная летняя жизнь. Зелень набрала цвет и под почти весеннюю канонаду нескольких гроз подряд, время перевалило в июль. Оказывается, за разглядыванием себя самого я и не заметил, что отец самостоятельно посадил огород, который уже давал всходы. Завязи нескольких яблонь под окнами постепенно набухали зеленью плодов. И вообще я только-только осознал, что кругом теперь стоит лето, а я упускаю его каждый прожитый день.

Стоило поделиться этим соображением с отцом, как он без промедлений выдал мне действительно дельный совет – поехать на озера. И почему я сам об этом не подумал? Какие-то тридцать километров на машине и еще десяток пешком и вот тебе просторный отдых, без цивилизации и условностей. Хочешь купаться – вот тебе озеро! Хочешь орать – вот тебе лес! А когда обсуждали поездку уже с друзьями, не менее веский аргумент был приведен Димой: – «Туристки опять же…новые, городские! Они же поразвратней наших, у них же там распущенность и свобода нравов!». Но Саня, который не умел терпеть пустого трепа сорвался и выдал: – «Может они-то и развратные, и новые, да ты то старый! Кого ты там соблазнишь со своим «тыр-пыр, морда красная», анекдоты рассказывать будешь? Или к сиське тянуться дрожащей рукой?», но Дима не поддавался на грязные обвинения в том, что он негодный ловелас (хотя это было именно так), и ответил, что просто купит больше водки и вина.