Страница 10 из 13
— Спасибо! — прочувствованно сказал Лещинский. — Сходим посмотрим на те двери в подвал.
— Ага, — промычал парень и снова ввинтился в толпу. Там девушка под прицелом камер брала интервью у первых очевидцев.
Вернулся Яржинов с поводком и намордником. Прилаживая сбрую на собаку, Кристина слышала, как Лещинский вводит его в курс дела. Собака преданно заглядывала в глаза и пыталась лизнуть в нос.
— Тебе нужно имя, — сказала ей Кристина. — Вот что, будешь Раечкой.
Дворняга бешено завиляла хвостом.
— Раечка? — со смешком переспросил Лещинский. Он умудрился расслышать. Тьфу ты. При этих инквизиторах ничего нельзя произносить вслух. Надо учесть на будущее.
— В честь нашего прошлого инквизитора Раисы Петровны, — с достоинством сообщила Кристина, поудобнее перехватывая поводок. Лещинский поперхнулся. — Итак, вы уверены, что нам нужно именно в тот подвал? Есть идеи, как туда попасть?
— М-м… Да это не вопрос. Я наложу на нас пятиминутную невидимость, должно хватить. Встанем вон там за деревом.
— Значит, вот как вы действуете, — задумчиво заметила Кристина, имея в виду инквизицию. — Удобно. И за подозреваемыми можно следить…
У ведьм, конечно, существовало зелье невидимости, но у него, как и у всех зелий, был огромный недостаток: его требовалось варить. А готовить Кристина ненавидела. Да и кто знал, что оно понадобится! Хорошо хоть его можно было заготовить впрок. Оно неплохо хранилось. А если добавить в рецепт водки, то срок хранения увеличивался втрое. Да и прием такого зелья становился куда увлекательнее.
…Случись какому-нибудь прохожему заглянуть через несколько минут за угол, где росли тенистые липы, он бы увидел сверхъестественную картину. Мужчина, женщина, зеленоволосый парень и большая бежевая собака тихо и незаметно растворились в воздухе. Да и были ли они? Когда с солнечной площади входишь в тень, перед глазами рябит, мало ли что может померещиться…
— Толпу еще от входа отогнать, — сказала Кристина, когда они приблизились к двери подвала. Вход туда прилепился к боковой стене дома, и его окружало плотное полукольцо людей.
Вместо ответа Лещинский щелкнул пальцами. Кристина отлично видела и его, и Яржинова, и собаку — невидимость распространялась только на чужие взгляды.
Послышался грохот, как от выстрела. Крыша подвальной пристройки брызнула искрами. Люди с криками отпрыгнули в разные стороны, полукольцо распалось. Зеваки задирали головы и грозили кому-то невидимому кулаками.
— Петарды кидают!
— Хулиганье!
— Из окна? Или с крыши?
Лещинский опять щелкнул пальцами, и взрыв полыхнул у самой двери подвала. В его вспышке, а затем в клубах черного дыма никто не заметил, как створка сама собой чуть приоткрылась — и закрылась через пару секунд.
— Неплохо, — оценила Кристина. — А выбираться будем тем же способом?
— Погодите. Еще посмотрим, что здесь, — неопределенно сказал Лещинский, шаря по карманам. Яржинов опередил его, выхватив откуда-то из многочисленных карманов своей туристической куртки фонарик. Вспыхнул яркий свет.
— Всегда хотел посмотреть на ведьму, которая может занять лучшую квартиру в городе, а вместо этого прячется по подвалам, — сказал он непонятно к чему. Собака Раечка согласно тявкнула.
Подвал ничем не отличался от тех, в которых Кристине доводилось бывать. Пахло сыростью и затхлостью, в разные стороны тянулись лабиринты коридоров, то и дело распахивая перед гостями обширные пустые залы. Один из таких залов вместе с частью коридора предприимчивые жильцы превратили в кладовые, разгородив пространство фанерными стенками. Сквозь щели в фанере таинственно поблескивали банки с консервацией.
Лещинский присел на корточки перед собакой и достал из кармана нечто, запечатанное в пластиковый пакет. Развернул пакет… Кристина наблюдала внимательно-внимательно. Собаке требовалось понюхать личную вещь Марианны Бойко. Интересно, что там за вещь? Не хватало еще, чтобы Раечка нюхала какие-нибудь трусы или лифчики!
Но в пакете оказалась записная книжка в клеенчатом переплете. Раечка долго и старательно водила по ней носом, громко сопя. Потом вскинула на Лещинского совершенно человеческий недоумевающий взгляд и гавкнула.
— Ищи, — сказала ей Кристина.
Раечка снова гавкнула. «Ну вот же! — слышалось в ее голосе. — Я знаю, что надо искать! Только кого искать, если вот он, тот человек!»
Поморщившись, Лещинский раскрыл книжку на середине. Раечка послушно обнюхала ее снова, укоризненно тявкнула и наконец взяла след.
След то и дело пропадал, и тогда собака беспомощно крутилась на месте. Компания продвигалась медленно. Шуршал сквозняк. Они миновали уже половину подвала. Свет фонарика выхватывал новые и новые двери кладовых. Собака в очередной раз замерла, принюхиваясь…
И в тишине кто-то вдруг оглушительно чихнул.
А потом еще и ругнулся досадливо и обреченно, будто прятался от поисков, но теперь предстояло неминуемо выдать себя.
Звук доносился из кладовой чуть поодаль. Яржинов первым бросился туда и дернул дверь.
С треском вылетела плохо прибитая щеколда. Чей-то голос с упреком протянул: «Лишь бы вещи портить, бездельники!» Луч фонаря нацелился на говорившего, и Яржинов пораженно выдохнул:
— Офигеть!
— Что там? — Кристина, спотыкаясь, бросилась к фанерному загону. В голове еще промелькнула скептическая мысль: «И вот здесь сидит ведьма, которой боятся даже инквизиторы? Что-то чересчур бюджетненько…»
Однако в кладовой оказалась не ведьма.
Из темноты, поблескивающей боками банок, на незваных гостей смотрели две пары широко раскрытых глаз. Фонарь скользил по людям… или существам… которые скрывались во мраке, и увиденное не сразу укладывалось в единую картину.
Мелкие аккуратные перышки с пухом — рябые или серые. А поверх них — обычные джинсы и толстовки, укрывающие от холода обычные человеческие тела.
Почти обычные. Не считая больших верблюжьих горбов на загривках, из-за которых казалось, что у существ нет шеи. Горбы были не такими, как при искривлении позвоночника. Они казались чужеродными, будто под кожей что-то пряталось. Какой-то запас, как у верблюдов. Что там накапливает верблюжий организм в горбах — жир? Воду?
— Вы кто? — спросила Кристина.
Ненадолго повисла пауза. Потом одно из существ плаксивым голосом протянуло:
— Ну что вы привязались? Какое ваше дело, как мы живем? Жильцы мы! С пятого этажа! В своей кладовой сидим, вас не трогаем! Петька, бей их, а то журналюгам на опыты сдадут!
— Эй-эй, журналисты не ставят опытов! — запротестовал Яржинов. Раечка зарычала, Кристина сделала шаг назад. Пернато-горбатые гуманоиды набычились и пошли в наступление…
— Всем стоять. — Между Кристиной и Яржиновым вклинился Лещинский, коротким движением руки возводя прозрачную воздушную стену перед существами. — Мы не ставим опытов. Расскажите, что с вами случилось, и мы вам поможем, — он скептически осмотрел «жильцов с пятого этажа» и с сомнением добавил: — Если, конечно, вы в этом нуждаетесь.
— Че, правда поможете? — Тем, видимо, самим не хотелось бить кого бы то ни было. — И водопровод почините?
— Можем починить, — с еще большим сомнением ответил Лещинский. — Только… при чем здесь водопровод?
— А вот как воду отключили, так все это и началось, — уже дружелюбнее пояснил первый жилец. — Перьями мы начали обрастать. Горбы появились. Оно-то удобно, прям очень! Без воды ни помыться, ни чаю лишний раз согреть. А так купаться в пыли можно, без чая, опять же, не помрем, с таким запасом, — он попытался кивнуть на свой горб, но тот мешал поворачивать голову. — Только по ночам купаться приходится, — пригорюнился жилец. — Когда нет никого. Днем вечно глазеют, сегодня вон журналюг нагнали… Ой, точно сдадут нас на опыты!
— А в марте, помнишь, Ильины пропали, — вмешался Петька. — Я тогда еще их дочку видел, Настьку, но решил, что мне спьяну померещилось. Она шерстью обросла — чисто белый медведь!
— Угу, было дело. А летом вернулись Ильины без шерсти, — пояснил первый жилец ошарашенной ведьме и инквизиторам. — Оно тоже удобно! Отопление дорожает, вечно его отключают! А так сиди себе в шубе… Если бы только эти гады не лезли со своими опытами!