Страница 49 из 61
Джемма застыла. Лицо так и дышало тревогой.
— Есть причина, почему ты не можешь связаться с Уайеттом.
Ладонь Джеммы нервно взметнулась к губам.
— Он…
— Нет, с ним все будет путем. Ему, правда, нужно выздороветь, но он оклемается.
Бойфренд Джеммы пострадал, пытаясь помешать толпе грабителей, но меня заверили, что все будет в порядке.
Я взяла сестру за руку.
— Прежде всего ты должна знать: я могу увидеть все твои воспоминания, включая и тот день, о котором ты, боюсь, не хочешь помнить.
— А Уайетт тут при чем?
— Ни при чем и при всем сразу. Мы обязаны помешать Мгле разрастаться. Каждый день она становится все больше и все больше пожирает наш мир. Сама не понимаю зачем, но мне нужно знать, что случилось перед маминой смертью.
— Я уже рассказала тебе все, что помню.
— Мне кажется, в твоей памяти хранится больше воспоминаний.
Джемма поднялась и отошла к окну.
— Нет. Если бы там было что-то еще, я бы знала.
— Джем, ты психиатр, а значит, как никто другой знаешь, как работает мозг, какие шутки он с нами порой играет и как заставляет поверить в то, что и близко не может быть правдой.
Пожав плечами, она снова села.
— И что ты собираешься делать? Испытать на мне вулканское «объединение разумов»?
— Можно и так сказать, — рассмеялась я. — Просто знай: я люблю тебя, и ты… ты можешь быть с мамой и папой. Можешь через меня перейти.
— Перейти?
Нахлынула такая печаль, что у меня задрожал подбородок.
— Мне очень жаль, Джемма. Клиентка, которая на тебя напала, была заражена. И она… — Из груди вырвались рыдания. Я так долго и старательно сдерживала боль от потери единственной сестры, что теперь она прорвалась наружу во всю мощь. — Она тебя убила.
— Чего?! — Опять подскочив, сестра попятилась от меня, отказываясь верить моим словам.
— Сама подумай.
— Нет. Нет! Ты ошибаешься. — Она отчаянно замотала головой. — Пришла Кэролин, и я… я упала. Она меня толкнула, и я упала. Вот и все. Меня просто сбили с ног.
По моим щекам уже потоками текли слезы, а боль, которую я ощущала каждой клеточкой, была по-настоящему мучительной.
— Мне ужасно жаль. Ты умерла от многочисленных ножевых ранений, которые нанесла тебе Кэролин, прежде чем наложить на себя руки. Но она не виновата. Это все…
Я даже не смогла закончить фразу. Потому что это была правда. Это все моя вина. Пусть не напрямую, но это я убила родную сестру.
С ее смертью, вскрытием, полицейскими отчетами и подготовкой к похоронам разбирался дядя Боб, пока мы с Рейесом пытались найти способ закрыть то, что сами же и открыли. Закончить то, что сами начали. И даже сейчас я ни на шаг не ближе к ответам, чем была два дня назад.
Я не понимала, что все это значит. Даже с помощью Панду и переводами Гаррета картинка не складывалась. Шкатулка, золотые хлопья, сердце, смерть мамы. Никакой связи. Ничто ни с чем не вязалось. Я люблю загадки, но это уже ни в какие ворота.
— Хочешь сказать, это все твоя вина? — ядовито процедила Джемма.
Я опустила голову, а сестра подскочила ближе и злобно уставилась на меня.
— Так и есть, черт возьми. Все маме расскажу!
С этими словами она пошла ко мне, явно вознамерившись сию же секунду перейти.
— Погоди!
Я подняла руки, но было поздно. Джемма перешла, и меня тут же затопило мириадами образов и миллионами воспоминаний.
С невероятным трудом я плыла сквозь них, пытаясь отыскать нужное, как вдруг Джемма сотворила то, чего еще ни один призрак не делал. Я и знать не знала, что они так могут. Она выскочила обратно — врубила заднюю и вышла из моего света.
— Джемма! — офонарела ей. А вдруг ей нельзя так делать?
— Какого черта? — сердито рявкнула сестра.
— В смысле?
— Я, значит, должна войти в армию Пип?
— Минуточку, ты видела мои воспоминания?
— Видела, и мне уже никогда не быть прежней. Огромное тебе спасибо!
— Боже ты мой! Это жуть как странно.
— Ты собиралась отослать меня на другую сторону!
— Как думаешь, все видят мои воспоминания, когда переходят?
— Я должна стать целителем.
Наконец я сосредоточилась.
— Джем, это было до того, как мы выпустили в этот мир враждебное измерение. Мы изменили историю.
— Черта с два вы изменили. — Сестра упрямо сложила на груди руки. — Я остаюсь.
— Джемма, я убеждена, что если не все, то большинство членов армии Пип уже перешли. Когда они ей понадобятся, когда ей понадобишься ты, она наверняка сможет тебя призвать так же, как могу я.
— Но…
— Джем, — тихо сказала я, — иди. Будь с мамой и папой… и с Дениз. Удачи, кстати, — добавила я и так громко фыркнула, что перепугала Артемиду.
Ротвейлерша поднялась из-под пола, рыча и лая, потому что была уверена, что я ее призвала. Пришлось почесать ее и погладить, чтобы успокоить, а потом снова уложить спать. Ну, образно выражаясь.
Джемма все так же сердито зыркнула на меня:
— Уверена?
— К сожалению, да.
— Фиг с тобой. Но я все равно все маме расскажу!
И она снова прошла через меня.
На этот раз я прочно стояла на ногах в пучине воспоминаний, просматривала их одно за другим, пока не ахнула.
— Ты целовалась с Фредди Джеймсом?! — проорала я в потусторонний мир. — В губы? Пока я с ним встречалась?!
Поклясться могу, что с той стороны вечности послышался смех.
И вдруг, в самый неожиданный момент, появилось нужное воспоминание. Торговый автомат. Комната ожидания. Спящий на оранжевом диванчике дядя Боб.
Тогда-то Джемму и разбудил странный звук. Она глянула на Диби, но он не проснулся, поэтому сестра встала и одна пошла в коридор. Шаги маленьких ножек по холодной плитке были едва слышны.
Медсестры ринулись в родильную палату, но не на них обратила внимание маленькая Джемма, а на огромного демона с блестящей черной чешуей и острыми как бритва зубами, каждый из которых был длиной с ее руку. Джемма застыла, потому что демон дрался с мамой.
Он бросил маму в стену, но она не ударилась, а прошла насквозь. Только демон успел ухватить ее за ногу и вытащить обратно в коридор. Уже через секунду он занес когтистую лапу и распорол маму так, что из нее забил свет — это вытекала ее жизненная сила.
Но ведь мама не была настоящей. Это был ее дух. Значит, она не могла умереть, правда?
В последнем отчаянном порыве наша мама прокричала чье-то имя. Джемма его не расслышала, но через мгновение в коридоре появился ангел с огромными коричневыми крыльями, чьи кончики доставали до стен с обеих сторон.
Ангел был молод, на вид не больше двадцати лет, сильный и красивый. Со светло-каштановыми волосами и оливковой кожей. Он был великолепен. И он опоздал.
Одним движением огромного меча ангел убил демона, пронзив его сердце. Мама пыталась доползти до Джеммы, которая будто окаменела, не в силах осознать увиденное.
Кое-как поднявшись на колени, мама что-то прошептала Джемме на ухо как раз в тот момент, когда из родильной палаты пролился и заполнил все пространство ослепительный свет. Мой свет. Я видела его глазами Джеммы, потому что в тот момент жизни она тоже его видела.
Увидев свет, мама погладила Джемму по щеке, встала и пошла к источнику света. Так она и перешла.
Вот и все. Только что глазами своей четырехлетней сестры я будто увидела запись маминой смерти. Пришлось поднатужиться, но я все-таки вспомнила. Вспомнила, что сказала мама Джемме в тот день двадцать восемь лет назад.
Тогда мама подалась к Джемме, уже мучительно понимая, что пережила и что ей еще предстоит пережить. Ни одна мать не пожелает бросить своих детей.
Слова, которые прошептала мама, помогли не больше, чем любая другая подсказка. Но она их сказала. Мне.
— Передай ей, — шептала мама, — передай своей сестре, что сердце — самая сильная и самая слабая частичка любого тела. Пусть всегда стремится к сердцу. — Отстранившись, она заглянула Джемме в глаза. — Передай это Чарли, солнышко. Бережно храни мои слова, пока не придет время, а потом передай сестре.