Страница 14 из 17
В конце июля 1936 года состоялось заседание, на котором было принято принципиальное решение об оказании помощи Франко. После него Канарис улетает в Италию – здесь с помощью генерала Роатта, шефа итальянской контрразведки, он уговаривает Муссолини оказать поддержку генералу Франко.
Канарис поставляет оружие и боеприпасы франкистским войскам. Правда, республиканцы тоже получают от него вооружение, но негодное, еще времен Первой мировой войны. «Хитрая лиса» Канарис…
Все тридцать два месяца войны Канарис практически на «переднем крае», в Испании. Именно он сумел убедить Франко присоединиться к антикоминтерновскому пакту. За это режим Франко получил от Германии пять миллиардов марок.
Успехи Канариса в Испании были настолько значимыми, что, когда Гитлер задумал аннексию Австрии, первые роли он сразу же отвел абверу и лично его шефу, адмиралу Канарису.
Тот должен был с помощью целой серии мероприятий по дезинформации запугать австрийское руководство и заставить его принять германские условия. Никакого продвижения и концентрации немецких войск на австрийской границе не происходило, но Канарис умело распускал слухи о «массированных военных приготовлениях Германии и высокой боеспособности ее войск». Австрия пала.
Однако у Канариса уже стали появляться первые сомнения в правильности гитлеровской политики завоеваний. Как и многие его друзья-генералы, он вовсе не был пацифистом. Но специалисты видели, что Германия не готова к захватнической войне, а планы Гитлера обречены на провал, пусть и в далекой перспективе. Заговор как таковой еще не образовался, но заговорщики уже существовали.
Так начались шесть лет участия Канариса в заговорах против Гитлера. Путь этот привел его к аресту и гибели. Однако арест и гибель впереди, а сейчас Канарис проводит тайные переговоры с союзниками. Причем консультации эти совершенно не миф. И даже существовало предположение, что адмирал был английским шпионом.
Накануне Второй мировой войны Канарис оказался в необычной ситуации: он, глава разведки воюющего государства, и довольно успешный, сочувствует и помогает неприятелю. Забавно, что, став противником Гитлера, Канарис продолжал добросовестно работать на него – совершенствовал структуру абвера, засылал разведчиков за рубеж и вербовал агентуру. К 1943 году организация Канариса уже насчитывала тридцать тысяч человек, в том числе восемь тысяч офицеров. Это немало, хотя по численности и значению абвер еще уступал гестапо.
Основные разведцентры еще до войны Канарис разместил в столицах нейтральных стран – Мадриде, Лиссабоне, Берне, Анкаре, Стокгольме, Будапеште. Он исходил из предположения, что эти города вряд ли будут оккупированы во время войны. А раз так, туда смогут свободно въезжать бизнесмены, дипломаты, чиновники и журналисты – именно те, на кого опирается разведка. Временные разведывательные центры были организованы в Брюсселе, Варшаве, Софии, Бухаресте, Гааге и Париже. Эти города, по мнению Канариса, во время войны станут столицами государств-противников, а потом будут оккупированы. Поэтому здесь необходима организация оперативных разведывательных групп на случай немецкого вторжения. Еще один важный центр деятельный адмирал организовал в Ватикане.
Канарис как руководитель абвера был одновременно и первым заместителем генерала Кейтеля – начальника главного штаба Вооруженных сил Германии. Именно поэтому разработка всех планов происходила при его непосредственном участии.
Во время «странной войны» (сентябрь 1939-го – май 1940 года) шла и война разведок и контрразведок: агенты абвера собирали информацию о ситуации в тылу войск, мостах, дорогах, системах обороны. На основе этих данных были созданы планы диверсионной деятельности, а сами диверсии, весьма многочисленные, изрядно попортили систему обороны союзников, систему снабжения, пути сообщения и связь.
В апреле 1940 года была захвачена Норвегия. Канарис по указанию Гитлера через свою агентуру собрал необходимые данные для успешного проведения этого захвата. Но, с другой стороны, он сам через своих людей предупредил о нем и англичан, и норвежцев. Канарис считал, что появление британского флота у берегов Норвегии заставит Гитлера отказаться от захвата страны. Однако, когда дошло до дела, именно абвер и его агенты в Осло руководили деятельностью немецких военных атташе, которые подготовили к обороне немецкое посольство. Они же обеспечили высадку воздушного десанта, захватившего Осло. Неслучайно именно после норвежских событий Канарис становится адмиралом.
Фюрер назначает дату наступления на Западе на 10 мая 1940 года. Канарис посылает Йозефа Мюллера в Рим, где тот передает эту информацию одному из старших бельгийских дипломатов при Ватикане. Бельгийский посол 1 мая передает эти сведения своему правительству. Но, как это часто бывает, информация была проигнорирована. Немецкое вторжение с немецкой педантичностью начинается именно 10 мая…
К подготовке нападения на СССР немецкое командование приступает сразу после окончания французской кампании. Восемнадцатого декабря 1940 года подписана Гитлером Директива № 21, и началась подготовка к операции «Барбаросса».
Этот документ обязывал Канариса и абвер максимально усилить разведывательную и диверсионную работу против СССР. Подобные приказы получили и периферийные армейские отделы.
На Нюрнбергском процессе начальник диверсионного отдела абвера Штольце рассказывал: «В приказе значилось, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза абвер-II при проведении подрывной работы должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка Консул-1) и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в якобы происходящем разложении советского тыла».
Накануне войны немецкие вербовщики выискивали «благонадежных» белогвардейских эмигрантов по всей Европе. В лабораториях абвера и в технологическом институте под Берлином испытывали мощную взрывчатку и яды, конструировали специальное оружие и экипировку, готовили документы прикрытия. Работали шпионско-диверсионные школы, создавались специальные разведывательно-диверсионные формирования. При Кенигсбергском университете абвером были организованы курсы переводчиков русского языка – здесь готовили агентов для работы в тылу. Уже в ночь на 22 июня абвер перебрасывает наземным и воздушным путем через границу немало мелких диверсионных групп.
С началом войны большинство диверсантов были обезврежены, и теперь агентуру нужно было создавать, по сути, заново.
Тот же Эрвин Штольце предложил Канарису вербовать агентуру в лагерях. Однако успеха эта затея не имела. В директиве от 18 декабря 1941 года злобно утверждалось: «Пленные, в особенности молодое поколение, беззаветно преданы большевикам. Они способны на всякую низость…»
Руководство абвера, отказавшись от «гуманных» способов вербовки, теперь ставило пленных перед выбором: умереть под пулями, от голода и болезней или согласиться работать на разведку противника. В лагерях силами абвера насаждался дух национализма. Согласившихся служить тщательно проверяли и направляли в разведывательные школы. Но, как потом выяснилось, и здесь, вербуя военнопленных, Канарис просчитался – как минимум половина всех заброшенных в советский тыл шпионов сразу же явились к властям с повинной. Неудачной оказалась и попытка забрасывать через линию фронта для агентурной работы уголовников. Они соглашались «трудиться» на немцев как полицаи и каратели, но в советский тыл не торопились.
Канарис любил прихвастнуть. «Ни одно государство, – заявлял он, – не вступало в войну, имея настолько полную информацию о противнике, как мы имели о России». Увы, это было, мягко говоря, неправдой. Вот что писал Луи де Йонг в книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне»: «Вообще говоря, немцы были поразительно плохо информированы о фактической военной мощи Советского Союза, не говоря уже о том, до каких размеров она могла быть увеличена в дальнейшем… Они существенно недооценили также русские военно-воздушные силы. О мощи русских танковых войск Гитлер имел весьма слабое представление». В 1956 году генерал Блюментрит, бывший начальник штаба 4-й армии, вспоминал: «Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной армии. Русские принимали вполне достаточные и эффективные меры безопасности… У нас было мало сведений о русских танках».