Сломанные личности

— Ох… — младший Винчестер помотал головой. — Ничего… Она… она не контролирует сейчас свои способности, — он указал на ладони Саманты, слабо светящиеся. — Я не заметил.

— Не контролирует? — тут же переспросил Кастиэль. Дин обернулся к ангелу, который приблизился и сел рядом с Самантой. — Это может быть нам на руку.

— В смысле?

Кас посмотрел на них. Дину сразу была должна не понравиться эта идея, ещё до того, как ангел заговорит, но он услышал хриплый вымученный кашель девочки и упустил эту мысль.

— Я попробую попасть в неё. Она затянет меня, и я смогу исцелить её, используя благодать, — он осторожно коснулся хрупкого горячего запястья.

— Отлично, — сказал Сэм. Дин согласился с ним. И правда, отлично. Хороший выход.

Кастиэль сжал ладонь Саманты. Стиснул зубы, словно переход был болезненным, и спустя несколько секунд ослабел, едва не свалившись с кровати. Сэм придержал ангела за плечи и усадил его на стул, как можно аккуратнее. Пару минут Кастиэль, похоже, приходил в себя и пытался взять контроль над благодатью. Потом сплетённые руки Каса и Саманты засветились ярче, но уже не бесцветно-трансляторски, а синеватым ангельским свечением, которое сложно было с чем-то перепутать.

— Принесу чая, — сказал младший Винчестер. Дин кивнул, с облегчением вздыхая. Брат его вышел из комнаты, и охотнику оставалось только мирно наблюдать за тем, как Кас исцеляет девочку.

Он достал мобильник и взглянул на часы. Чёрт, они ещё даже успевали вернуться к празднику.

Дин отвлёкся на сообщение от Джоди Миллс — как обычно, на Рождество, она прислала им смс-ку с поздравлениями. Охотник улыбнулся, нажал на свободное поле, собираясь напечатать ответ, и вдруг почувствовал позади себя движение. Пара секунд — он быстро допечатал, что хотел, а потом обернулся к Саманте. С улыбкой, собираясь поздравить её с выздоровлением и посмеяться над тем, что они сразу не догадались запихнуть в неё ангела Господнего. Над которым, погодите-ка, можно подшутить, пока он не вернулся — измазать лицо пастой, стянуть и спрятать плащ, с которым он не расставался, или…

Винчестер в растерянности смотрел на то, как Саманта молча открывает кулон, который он ей когда-то подарил, и высыпает на пол все травы, что Дин с такой тщательностью подбирал. Последняя травинка сорвалась и улетела на пол — охотник приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же потерял дар речи снова. Только уже насильно.

Саманта сдерживала его, не давая сдвинуться с места и что-то сказать. Она спокойно встала, достала из сумки, оставленной Сэмом у порога, своё мачете — то самое, что ей подарил Дин. Подошла к Кастиэлю и медленно, жестоко-глубоко провела посеребрённым кончиком лезвия по его горлу. Поднесла амулет-бутылочку, бережно собрала благодать, закупорила и повесила обратно к себе на шею. Небрежно провела ладонью по кровоточащему горлу, заживляя порез.

— Сэмми, — прохрипел Дин сквозь удушающую волну, сдавливающую грудь и тело. Открылась дверь — на пороге появился Сэм. Улыбающийся, ещё понятия не имевший о том, что произошло.

Саманта легко махнула рукой и младшего Винчестера впечатало в стену коридора. Раздался звон разбившейся посуды и сдавленный вскрик.

Она повернулась к Дину и приблизилась, держа в руках мачете. Винчестер судорожно сглотнул, глядя прямо в глаза девочке. Они были карими, абсолютно тёмными, без проблеска синевы.

— Кас, — выдохнул охотник, когда лезвие прижали к его шее. — Кас, пожалуйста, — он сумел кое-как освободить одну руку и вцепиться ею в запястье Саманты. Стисни он его с такой силой раньше — оно наверняка бы сломалось, но сейчас ей было всё равно. — Кас, помоги нам… борись, Кас… Не позволь ей…

— Твоего Каса больше нет, Винчестер, — сказала Саманта. Но не так, как обычно — ласково, покорно, или с улыбкой. Нет, это прозвучало жёстко, грубо, резко. Словно она ненавидела его всё то время, что находилась рядом.

— Не… Нет, — Дин дёрнулся, уходя от мачете, — Кас! — взмолился он.

Что-то мелькнуло в глубине карих глаз. Движения стали знакомыми, буквально на секунду во взгляде появилось сострадание. И страх.

Саманта шагнула назад. Посмотрела на тело Кастиэля, оставленное на стуле, и уже слегка сползшее на кровать. Хотела приблизиться к нему, даже протянула руку, но потом неожиданно расхохоталась и выскочила из помещения.

Дина всё ещё вжимало в пол. Но даже будь он сейчас свободен — вряд ли бы смог пошевелиться, окаменевший от боли и ужаса, неправильности происходящего. Он молча смотрел на неподвижное опустевшее тело Джимми Новака и мысленно отсчитывал удары его сердца, которое без благодати Каса вот-вот должно было остановиться. Или не должно было?..

— Господи, — вырвалось у него первым словом, когда горло прекратило так адски сжимать в невидимом кольце.

Это определённо было худшее Рождество в жизни.

========== Часть 3 ==========

Саманта сидела где-то в уголке, сжавшись, и в страхе глядя на то, что происходит. Она не понимала, что творится, не могла осознать в достаточной мере для того, чтобы признать, что такое вообще реально.

Она видела, как легко сумела разрезать горло ангелу, за которого искренне переживала. Как безжалостно отшвырнула Сэма, что держал в руках чашку с чаем — видимо, для неё. И как всем этим заправляет она сама — но не такая, как всегда.

Это было что-то тёмное. Оно металось внутри неё, росло с детства — но Саманта искренне думала, что такое есть у каждого человека. Она не давала воли злости или страху, всегда себя контролировала, затыкая все чёрные мысли. Мерзкий голос, который заставлял её в чём-то сомневаться, всегда получал по заслугам — он был слишком слаб, чтобы противостоять Саманте.

Саманте, которая всего пару минут назад стояла на коленях возле умирающей девочки. Джейн, так её звали — эта малышка рассказывала ей странные, страшные вещи. Она говорила о своей семье, потом резко перескакивала на какие-то ужасы о маленькой грязной камере и шелесте деревьев за её окнами — единственными звуками свободы, доносящимися до её ушей. Говорила о людях, которых к ней приводили. Говорила о боли, разрывающей голову, о чужих воспоминаниях, наполняющих не только разум, но и словно всё тело. Тихо плакала, обнимая медведя, чтобы потом затихнуть и остановить стеклянный взгляд светящихся глаз на тени Саманты. Или за кем-то, кто был у неё за спиной.

Томски ощутила тогда невероятный всплеск энергии — в ту секунду, когда Джейн прекратила сопротивляться и сдалась. Или даже не энергии, а чего-то подобного. Силы, равной по мощи силам Саманты. И мягкий свет, будто фоном — отвлечённая страданиями Джейн, Томски не заметила, как сама провалилась во мрак горячечного бреда. Ей показалось, что сейчас всё должно кончиться, что все силы она просто впитает или растворит в этом выдуманном бункере, но шум и волны всё не стихали. Кто-то коснулся её плеча — девочка обернулась и увидела рядом неясный облик Кастиэля. Кажется, он хотел помочь — улыбнулся, беря её за руку, призывая силы благодати. А потом широко распахнул глаза, отшатываясь в сторону и растерянно глядя на что-то за спиной у Саманты. Тогда она не поняла, что произошло — но спустя секунду осознала, что не способна вернуть ангела в его тело. И что ощущает чьё-то присутствие за своей спиной.

Девочка повернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с самой собой, бережно опускающей веки Джейн. Саманта часто видела себя во снах будто со стороны и точно была уверена, что это она сама — и когда двойник поднялся и обернулся, догадка подтвердилась. Кастиэль попытался подойти, что-то сказать, но та «другая Саманта» быстро сжала ладонь в кулак, словно душила кого-то невидимого — и ангел схватился за горло, привалился к стене.

И вот сейчас, потратив последние силы на то, чтобы вырваться на пару секунд и попытаться помочь Дину, не дав двойнику убить охотника, бедный Кас лежал на полу с закрытыми глазами, с трудом дышащий и неспособный даже приподняться. А Саманта, вжавшись в стенку, смотрела на саму себя — на то, как она выходит из бункера и куда-то бежит, бежит, бесконечно долго и удивительно быстро, словно не чувствуя усталости…