Сломанные личности

— Ты не можешь, — не обвинительно, а грустно, даже как-то сочувствующе. — Но она… опасна…

— Кас, пожалуйста, — Винчестер вцепился в запястье ангела, стараясь удержать его от удара. Кастиэль поднял на него взгляд, чуть приподнял уголки губ, а потом — слегка оттолкнул, не пытаясь причинить вред, как Саманта, но желая не позволить приблизиться к себе.

— Закрой глаза, Сэм, — сказал ангел, поворачиваясь снова к своему телу. — Тебя может это ослепить на какое-то время, — он прижал острие клинка к своей груди. Чуть помедлил, стиснул зубы, надавил — появилась кровь, свечение благодати, пробивающееся сквозь закрывающий рану клинок, тело содрогнулось — и Кастиэль вдруг дёрнулся назад, роняя оружие. Глаза у него замерцали карим, он часто заморгал, потянулся к клинку. Нет, нет!

Но сил сопротивляться монстру не хватало. Он не успевал убить себя. И тогда ангелу пришла в голову другая мысль — чёрт, наверное, это стоило сделать сразу, а не тянуть, пытаясь получить от Дина и Саманты больше сил.

Не видя толком, что происходит, Кастиэль схватил Винчестера за руку — настоящую, материальную. Нащупал свою ладонь, понадеялся на чудо — и использовал те силы, что исходили от Саманты. Дин «проскочил» без проблем, Кастиэль рванулся вслед — и отшатнулся, оглушённый. Его словно обожгло — приоткрыв глаза он смутно разглядел на собственной ладони противоангельский символ, выжженный, наверняка, второй Самантой.

Ангел чуть улыбнулся. Что же, есть и другой выход.

Когда его сосуд открыл глаза, он без сил повалился на пол, хрипло дыша и теряя контроль. Больше никакие силы его не поддерживали. Кастиэль опустил веки, чтобы вновь поднять их в этом проклятом воображаемом бункере.

— Что… что ты сделал?.. — раздалось из дальнего угла тёмного помещения. Кас приподнялся, морщась от боли. Моргнул — и понял, что добился своей цели. Подсветить глаза уже не выходило.

К нему приблизилась Саманта. Та, что мучила его, та, что пронзила сегодня мачете. Она была растеряна, напугана, дрожала, глядя в глаза ангелу. Они остались вдвоём в этом теле, и Томски всё ещё была сильнее, всё ещё могла уничтожить его — но Кас не боялся. По лицу его расползлась неуместная слабая улыбка, когда монстр оказался рядом.

— Что ты натворил? — повторила свой вопрос Саманта. Кастиэль молчал. — Я… я не понимаю… Где они?..

— Они там, где должны быть, — тихо ответил он, опуская руку на свою рану и на секунду закрывая глаза, чувствуя всполох боли намного ярче, чем до этого. — Всё правильно.

— Почему я не чувствую твоей благодати?.. — всё ещё дрожа, спросила транслятор. Кас усмехнулся. — Ты… ты больше не ангел, — догадалась Саманта. Оказалась совсем близко, схватила за волосы, заставляя смотреть на себя. — Ты не ангел! Ты втолкнул кого-то в своё тело!

— Дину и Сэму нужна помощь, — чуть хрипловатым голосом ответил Кастиэль. — Им нужны мои силы. Они останутся у них. Может быть, Саманта будет лучшим ангелом, чем я, — он закашлялся, когда Томски в отчаянии толкнула его в сторону, заставив упасть на бок. А потом, через силу, снова улыбнулся. — Она выжжет тебя. Ангел-транслятор, — снова кашель, — она сильнее, чем когда бы то ни было.

— И тебя тоже! — воскликнула Саманта, опускаясь рядом с ним на колени. — Тебя она тоже уничтожит, слышишь, Кастиэль?

— Это остановит тебя, — спокойно сказал бывший ангел, глядя на транслятора снизу вверх. Та вскочила, попыталась выйти в реальный мир, но тело было измотано и ослаблено, так что ничего не вышло. Саманта с криком и боем пыталась прорваться в реальность, пиная стены и громя бункер, размахивая своим мачете, злясь, что не может просто открыть глаза. Кастиэль лишь молча наблюдал за ней, прижимая руку к кровоточащей ране. Наконец, обессилев, Саманта опустилась прямо на пол — неподалёку от него.

Тихо всхлипнула. Как-то очень искренне, словно не она была всесильным монстром минуту назад. Как будто не она убивала и мучила людей, не она изощрённо причиняла боль душевную, играя на чужих чувствах. Бывший ангел слушал её рыдания, даже не так, вслушивался в них. Ему казалось, он слышит настоящую боль, потаённые страдания, которые транслятор выплёскивала в окружающий мир. Он вдруг вспомнил о том, как она была создана — крошечная частица, маленькая кукла, в которую Саманта заталкивала все свои тёмные мысли. Наполненная тайными обидами, страхами, болью, она получила энергию, способную помочь ей стать отдельной личностью. Получила силы — и вместе с этим, неподъёмную ношу, которая убила её бывшего носителя. Это безумие, что не-Саманта творила, было всего лишь попыткой защититься. Кошмарными и жестокими способами, радикально, но разве сам Кастиэль не поступил так же, получив силы? Разве он не перебил кучу ангелов на Небесах, когда они воспротивились ему? Разве он не мучил тех, кто этого не заслуживал?

Наверняка, спроси у него об этом в то время, он бы ответил — «нет». Кас искренне считал себя спасителем и справедливым судьёй. Он хотел стать Богом, заменить отца, навести порядок, отомстить тем, кто делал неправильные вещи — почти тем же занималась и эта сущность. Получив новые силы, смешав двух трансляторов и благодать, она просто опьянела от власти. И возможно, что-то сделала правильно. Далеко не всё, но…

Он моргнул. Саманта стояла над ним, стискивая в руке мачете, уже орошённое его кровью. Слёзы до сих пор катились по её лицу, она смотрела на него с ненавистью. Но минутной ненавистью, порывом — такое Кастиэль видел в глазах Клэр, когда встретил её впервые после смерти Джимми. Она не хотела того, что собиралась сделать.

— Ты будешь жалеть об этом, — сказал Кас. Не угрожая или пугая, скорее даже как-то заботливо.

— Не буду, — рыкнула Саманта. — Ты… почему ты не боишься?.. Почему?! — лезвие дрожало над бывшим ангелом, грозя пронзить его грудь, уничтожить, уже по-настоящему и безвозвратно. — Раньше ты боялся!

— Я спас свою семью, — безмятежно улыбаясь, ответил Кастиэль. Саманта прижала мачете к шее, но руки у неё тряслись. Кас сам подался горлом на лезвие, не заставляя резать, но делая угрозу весомой. — Они в безопасности. Ты больше никому не навредишь, — оружие царапало шею, но страха и правда больше не было. Касу просто было всё равно. Он чувствовал себя прекрасно, несмотря на боль от раны и угрозы транслятора оборвать его жизнь прямо сейчас. Наверное, так чувствовал себя Дин, когда продал душу ради Сэма. Кастиэль не видел их сейчас, но знал наверняка, что они живы — и это было лучшей наградой. Упасть тут замертво прежде, чем они окажутся в безопасности — это пугало его. Но сейчас бывшему ангелу было как никогда хорошо и спокойно. Он мог чувствовать, окончательно оторванный от своей благодати, и это было прекрасно.

— У тебя нет семьи, — уже не так уверенно сказала транслятор. — Они не считают тебя своим.

— Даже если они так не считают, — ответил Кастиэль, — ничто не мешает мне любить их так, как я любил своих братьев, — он помолчал. — А тебя мне жаль. Правда, жаль. Ты могла бы получить второй шанс, — в бункере стало светлее, Кастиэль чувствовал, как близится что-то — похоже, настоящая Саманта, новая, транслятор-ангел, готовый выжечь это сознание к чертям. — Мне жаль, — повторил он.

— Заткнись, — обессиленно сказала транслятор.

— Ты несчастна, раз никому не веришь, — бывший ангел, считая секунды, протянул одну руку и коснулся запястья Саманты. — Ты могла бы… могла бы узнать, что такое семья. В тебе нет чистого зла, в тебе только боль, — он проследил за ней взглядом, как она освобождается от его прикосновения и отстраняется, занося над ним мачете вновь. — Мне жаль, что ты должна умереть.

— А себя тебе не жаль? — процедила сквозь зубы Саманта. — Весь такой правильный, не заслуживающий этого, весь такой грёбаный ангел… — Кастиэль понял, что она и не ждёт ответа. — Ты очеловечился, — выплюнула она, как оскорбление. — Иначе я бы сейчас просто уничтожила тебя, вместо этого, — блеснуло оружие.

— А что в этом плохого?.. Быть человеком?.. — и он лишь безмятежно улыбнулся, когда лезвие сорвалось вниз вместе со словами транслятора, чтобы вонзиться ему в грудь.