Страница 22 из 33
— Что ж, — выпрямляясь, сказала она сама себе вслух, — теперь пора заняться тем, ради чего я всё это затеяла, — и транслятор исчезла.
Дин выждал минуту. Мучительную минуту, за которую настоящая Саманта, освободившаяся от плена невидимых оков и тишины, поднялась на ноги и подошла к Касу. Ужаснулась, оглядев его, побоялась даже прикоснуться. Тихо закрыла рот ладонями, когда всё же осмелилась сделать это и услышала только слабый стон.
Наконец, Винчестер не выдержал. Пусть эта тварь возвращается, пусть делает с ним всё, что хочет — он больше не мог просто сидеть и молчать. Он поднялся, выбрался из укрытия, подошёл к Саманте сзади. Она вздрогнула, когда охотник опустил ей ладонь на плечо. Обернулась, но не отреагировала никак, кроме единственного тихого всхлипа:
— Это не я, — и Дин, крепко прижимая девочку к себе, ответил ей:
— Я знаю, — он смотрел на Каса, беспомощно повисшего на изрезанных руках. — Я видел.
— Я ничего не могу сделать, — прошептала Саманта, — я не могу остановить её, не могу помочь Кастиэлю, не могу… — она запнулась, — ничего не могу… Втроём мы могли бы сопротивляться, но Кастиэль… он ведь…
— Давай сначала освободим его, — отстраняя от себя девочку, сказал Дин. Подошёл ближе к ангелу, ужасаясь обилию крови и жутких ран, подёргал за цепи. Они не растворялись, как рассказывал Сэм. — Ладно, — пробормотал себе под нос охотник. Порылся у себя в карманах, надеясь, что переместился таким, какой всегда есть — джек-пот! Отмычки были при нём.
Он дотянулся до замка, повешенного на цепь, жёстко скручивающую запястья Кастиэля. Поднапрягся, нащупал — и замок упал на пол. Ангел, неспособный стоять на ногах, тоже — но Дин успел его подхватить и бережно уложить. Плащ, пропитавшийся кровью, слетел с его плеч, открывая охотнику и девочке кошмарные раны от стекла, несколько оставшихся ожогов, рану от клинка на плече и несколько небольших острых кусочков стекла, застрявших в теле. Саманта закрыла лицо руками.
— Господи… — выдохнула она. Винчестер осторожно укрыл Каса его же плащом, словно пряча его от взгляда девочки. Ангел слабо застонал, чуть поворачивая голову, и охотник быстро склонился над ним, похлопал по щекам. Саманта куда-то отошла — наверное, успокоиться.
— Кас, Кас! Ты меня слышишь? — затуманенный взгляд голубых глаз был расфокусирован точно так же, как и пару минут назад. — Кас? — всё было бесполезно. Ангел часто и глубоко дышал, слегка дрожал, был жутко бледным и взмокшим. Он смотрел на всё окружающее совершенно безразлично, ни на чём не останавливая взгляд.
— У него болевой шок, — сказала Саманта, вновь оказавшаяся рядом. — Он нас не узнаёт, — она осторожно приподняла голову Кастиэля и уложила его к себе на колени. Ангел вздохнул и чуть задержал дыхание — новая волна боли пронеслась по телу, лишь слабо его взволновав. Дин поджал губы, получая доказательства словам девочки. Кастиэль сейчас ничего не понимал, и даже вряд ли их слышал. А если и слышал, если видел — мог думать, что это галлюцинация.
— Здесь такое возможно? — зачем-то спросил Дин. Саманта кивнула, чуть заметно, тут же склоняясь к Кастиэлю, что-то пытающемуся прошептать. Кажется, по-енохиански. — Что он говорит?
— Ничего, — голос у девочки дрогнул. — Он просто… он бредит, — она вложила в слабо дрожащую ладонь ангела пушистую лапу мишки, которого сама обнимала до тех пор, как сесть на пол рядом с Касом. Ангел остановил взгляд на потолке, глотнул воздуха — как-то вопросительно, словно пытался понять, что ему дали. Саманта подвинула к нему игрушку. Кастиэль потянул его к себе, прижал, как смог. Винчестера это почему-то задело. Ангел был будто бы ребёнком, нуждающимся в защите. И эту защиту он сейчас искал у мишки, которого прижимал теперь к боку.
— Ты можешь его исцелить? — спросил Дин. Саманта покачала головой, виновато, с трудом сдерживая слёзы. В библиотеке стало заметно темнее, но охотник не обратил внимания. — Ясно. Ясно, да, я… я понял.
Дин коснулся его век ладонью, прикрывая глаза. Бесцельно бродящий взгляд буквально причинял ему боль, казалось, будто всё это было из-за него. Впрочем, так и было — если бы он сдался транслятору, Кас бы сейчас не был в таком состоянии.
Кто-то слабо сжал его запястье. Охотник уже поднял взгляд на Саманту, когда до него дошло, что рука протянулась снизу, и уж слишком ладонь была крупной для того, чтобы принадлежать хрупкой девочке. Дин опустил глаза и увидел, как Кастиэль пытается отвести его руку от своих глаз. Лицо его изменилось, он казался не то напуганным, не то слишком серьёзным, дышал с усилием, словно доказывая самому себе, что всё ещё может это делать. Винчестер убрал ладонь — ангел с трудом открыл глаза.
Дин не мог заставить себя посмотреть в них. Медлил, сжимая ослабевшую руку Кастиэля, разглядывая жуткие раны, а потом — осмелился и искоса взглянул на его лицо. Он думал, что увидит равнодушную маску, застывающую воском и стеклом, но ангел, ощутив его движение, медленно перевёл на него взгляд. Слабо кашлянул, сглотнул, снова застонал, пытаясь сфокусировать зрение. Во взгляде мелькнуло узнавание, на долю секунды — и прежде, чем Дин отшатнулся, уходя от Кастиэля, тот крепче ухватил его запястье и выдохнул:
— Д-дн… — как будто пытаясь выговорить его имя.
— Кас, — охотник закусил губу, — Кас, не надо. Мы здесь, с тобой, мы… — голос сорвался. Вина грызла изнутри. Ангел слабо качнул головой из стороны в сторону, слизнул кровь с губы. Винчестеру пришлось склониться совсем близко к его лицу, чтобы расслышать хриплое и очень слабое:
— Я видел… тебя… — и Дин зажмурился, не в силах слушать дальше — и сдержать ненависть к себе. Кас и правда смотрел на него. Взглядом молил о помощи, но Дин продолжал смотреть, прячась и предавая лучшего друга, бросая его на растерзание маньячке, которая могла бы разорвать его на части, если бы захотела. Кастиэль больше ничего не сказал — не спросил, почему или за что его бросили. Не сказал, что ненавидит Дина за трусость и предательство. Только тихо застонал, снова теряя силы. Глаза опять подёрнула мутная дымка, ангел начинал бредить, глядя в пустоту перед собой.
— Он умрёт? — не спрашивая даже, а констатируя неизбежный факт, сказал охотник. Саманта покачала головой, но тут же всхлипнула.
— Если она не захочет, то нет, она может… она может продлевать его агонию как угодно долго… — бесцельный взгляд Каса случайно остановился на лице девочки, и ангел слабо дёрнулся в сторону, начиная дрожать чуть сильнее. Он боялся, было видно по сбитому дыханию и ещё чуть расширившимся зрачкам. — Боже, я не знаю… — выдохнула Саманта.
Охотник уткнулся лбом в грудь ангела. Не обращал внимания на кровь, не слышал болезненного хрипа Кастиэля, слов Саманты — только почувствовал, как она прикасается к его плечу, старается погладить, чтобы как-то утешить, и вдруг — вздрагивает, как будто обожглась. Она что-то сказала ему, но Дин не понял — он отстранился от своего ангела только когда исходящее от его груди свечение начало слепить его даже сквозь опущенные веки. Когда Винчестер вновь открыл глаза, свет погас — и он встретился взглядом с Кастиэлем. На этот раз — осознанным, хоть и слегка растерянным.
Дин дёрнулся назад, не веря своим глазам. Ангел медленно приподнялся, сел. Раны с его тела исчезли, и он одновременно с охотником посмотрел на Саманту, когда ощутил, как хватка её на их плечах ослабевает.
— Что это было?.. — раздался голос Кастиэля. Привычный, не слабый и не дрожащий.
— Дин, — Саманта посмотрела прямо на Винчестера, слабо и растерянно улыбаясь. — Дин, ты… Ты помог мне…
— Что? — непонимающе заморгал охотник. Томски подняла руки, как будто в них что-то было.
— Ты… Твоя душа, она такая… словно благодать Кастиэля, она… наполнена чем-то, — девочка сбивчиво объясняла, пока глаза её гасли, теряя связь с благодатью, — это какая-то энергия, способная преодолевать, способная… — свет погас и стало видно, что на глазах у неё выступили слёзы. — Я почувствовала… — почти виновато шепнула Саманта. Потом, опустив руки, крепко обняла Кастиэля и всхлипнула. Неуверенный в том, что он заслуживает прощения ангела, сзади его плеч коснулся и Дин. Кас опустил веки, тихо вздыхая и наслаждаясь этим ощущением лёгкости в теле. Никакой боли. Никакого страха. Только тепло близких людей.