Страница 8 из 14
– Именно, матушка Ольга Дмитриевна! Именно! – горячо заговорил Василий Александрович. – И вот теперь я вновь желаю припасть к вашей мудрости!
– Помилуйте, князь, о какой такой моей мудрости вы говорите?
– Не скажите, душенька. Вы уже один раз показали, что временами молодая разумная женщина может быть куда более осведомленным советчиком, чем целая толпа седых да старомодных старцев. Если бы я послушал не вас, то потерял бы немалые средства, вместо того чтобы приобрести оные.
«Меня он послушал, Господи… да я чуть не поседела, пока твоей женушке не втолковала, что игры биржевые следует заканчивать немедленно после получения прибылей. Вот ежели бы вас жизнь поучила как следует, вы бы это понимали. Ну да что теперь о прошлом вспоминать – к делу бы уже, дорогой мой князь!»
И Долгоруков наконец перешел к делу.
– Скажу вам по секрету, баронесса, сегодня день знаменательный. Конечно, весь свет знает, что у нас дает приватный концерт господин Скрябин. Это вполне… громкое событие. Однако для нас с вами, людей деловых, это еще и удобная, вполне удачная ширма…
Баронесса только вздохнула, услышав о «деловых людях».
– …наш гостеприимный дом посетят многие достойные господа. Однако, пока меломаны будут наслаждаться новомодными песенками, я бы хотел представить вас великому князю Владимиру Александровичу…
«О-о-о… ну вот, наконец! Что же вы такое затеяли, любезный хозяин?»
– Прошу простить меня, милый князь, – проговорила, вернее промурлыкала, баронесса, – но я знакома с Владимиром Александровичем. Маркиза представила меня ему на Рождество.
– Конечно, душа моя, конечно! – воскликнул князь. – Я знаю это. Однако тогда вы были представлены как милая и очаровательная молодая дама, друг маркизы, а вовсе не как финансовый гений, тонко чувствующий движение денежных потоков и в своих прогнозах не ошибающийся никогда!
Ольга раскрыла и закрыла веер так, словно хотела освежиться, но передумала. «Финансовый гений…» Это уже звучало куда определеннее. Неужто князь что-то затеял?
– Вы мне льстите, Василий Александрович…
– Ничуть, душенька. Вы не хотите ли до беседы с великим князем узнать, что мне придумалось?
– Я просто места себе не нахожу от любопытства, честно говоря…
Князь сделал несколько шагов по кабинету, встал у окна и замолчал. «Должно быть, с мыслями собирается, – подумала Ольга. – Или решает, что пристойно для моих ушей… Или какой части его знаний я достойна… Ох, князюшка, не след тебе с умными женщинами лукавить. Как бы себя самого не перехитрить…»
– Дело вот какое, – решился Долгоруков. – Вскоре откроется движение на наших восточных рубежах…
– Восточных?
– Да, матушка. Самых восточных рубежах. От Читы Маньчжурская железная дорога уже прошла на юг, через Харбин и порт Дальний к Порт-Артуру. Заканчивается ветка, пусть пока однопутная, которая присоединит к нашей империи города Дашицяо и Инкоу.
Ольга откинулась на спинку кресла. «Да я ведь думала об этом только сегодня! Должно быть, есть все-таки некий эфир, наполненный идеями и размышлениями, откуда может черпать мысли каждый, кто достиг определенного уровня знаний… Что бишь там писала госпожа Блаватская…»
– Разумеется, когда дорога будет полностью построена, невероятные, просто невероятные прибыли ждут всех, кто не побоится выйти на – не боюсь этого слова – форпост нашей империи! Разумным финансистам откроются чрезвычайно интересные в денежном плане, да и во всех остальных планах тоже, рынки Китая и Японии… Хотя уже и сейчас я усматриваю некое разумное деяние в том, чтобы открывать финансовые заведения по пути следования поездов… Одним словом, преинтереснейшие финансовые перспективы.
Ольга с готовностью кивала – она лучше князя представляла, какими могут быть эти самые перспективы, лишь пыталась понять, какую роль ей, Ольге фон Штейн, отводит князь Долгоруков.
– Нам с великим князем мыслится концессия, помогающая расширить строительные горизонты. Дабы мы потом, как своего рода первопроходцы, получили первыми перспективные направления на рынках восточных провинций.
– Это весьма разумно… – отозвалась баронесса. – Да и выгодно должно быть…
– Отлично! Вы уже понимаете, о каких невероятных возможностях может идти речь, какие прибыли просто сами просятся в руки.
– Да, ваше сиятельство, понимаю…
– Отлично, – повторил князь и совсем не по-княжески потер ладони. – Просто отлично. Теперь мне будет легче убедить великого князя, что строительство дороги надо поддерживать. Полагаю, что для России-матушки разумным было бы не останавливаться на уже готовом и продолжить строительство на юг, дабы расширять и торговые, и финансовые, и иные возможности.
«Вот забавно, что же все-таки движет князем? Чистый альтруизм, желание облегчить нагрузку на казну? Или совершенно меркантильный интерес – ведь тот, кто первым войдет на рынок, и львиную долю всяческих выгод приобретет? Банки откроет, за перевозку по «своей» части дороги любые платежи сможет запрашивать… Ай да князюшка-финансист! Одно тут плохо…»
– Полагаю, князь, вами движет один только альтруизм? – с толикой иронии осведомилась Ольга.
– Практически чистый, друг мой… – тонко улыбнулся Долгоруков. – Разве для радетелей за благо страны не будет отрадой снять часть бремени с казны?
– Вы правы, ваше сиятельство, вы правы…
«Вот только о нашем недобром соседе позабыли, Василий Александрович… Япония, помнится мне, уже не раз намекала, что крайне обеспокоена присутствием Российской империи в Маньчжурии и на севере Китая. И, должно быть, более чем усиленно намекала – раз уж и в газетах сие не раз появлялось…»
– Так вы согласны, милочка Ольга Дмитриевна?
– Безусловно. Сие есть дело почтенное.
– Я не об этом, – слегка поморщился князь. – Согласны ли вы войти в состав концессии? Согласны вложить средства и знания во имя процветания державы?
– Безусловно, – очаровательно улыбнулась Ольга, – я согласна. Лишь, с вашего позволения, обдумаю, с каких шагов следует начать…
– О, – всплеснул руками князь, – начинать не надо, друг мой. Значительную часть забот – сие есть не только мое мнение – должен взять на себя царский дом… Великий князь к нам сегодня пожалует, скажу по секрету, именно для того, чтобы поведать о предпринятых уже, а также о еще планируемых шагах…
«Великий князь, похоже, удивительно легковерен… Ох-х… Оказывается, тот бал, на который я получила приглашение столь… изысканным путем, теперь для меня станет просто балом. Да, надо Поленьке напомнить, чтобы разыскала того офицера, непременно разыскала!»
В который уж раз за короткую беседу Ольга улыбнулась. На столь… интересное предложение она и не рассчитывала. Верная принципу не пренебрегать ничем, что само плывет в руки, Ольга дала согласие, толком не взвешивая. Конечно, в тишине необходимо будет продумать все детали, почитать газеты, биржевые сводки, возможно, и встретиться с господами банкирами. Но сейчас, она почувствовала, к ней плыла не просто удача, а – ни больше ни меньше – золотая рыбка. И желаний у нее, баронессы фон Штейн, окажется ровно столько, сколько ей будет угодно…
Штабс-капитан Глебов не смог забыть таинственную посетительницу. Что, в общем, неудивительно. Ему не давала покоя мысль, что, возможно, не стоило ее генералу принимать. Хотя ежели бы это была проверка… было же ведь рекомендательное письмо, пусть и «затерялось» где-то в канцелярии. Запись о нем всегда можно сделать в книге. Тем более что в его обязанности входит сугубо регистрация этих бумаг, а вовсе не их хранение.
Да какая проверка-то?! Красивая женщина пришла на прием к его превосходительству. Мало ли с какой целью… Это все проклятая рефлексия! Уже все сделано, и точка. Так нет, теперь он, боевой офицер, пытается понять, стоило это делать или нет… Когда генерала собой прикрыл – не раздумывал, когда за сестрой в горящий дом бросился – не раздумывал, а теперь вот прикидывает, хорошо поступил или дурно.