Страница 60 из 61
- Почему Кононов уже целый месяц занимается прокурором, который обоссался у ларька?- орал Обнорский.- Что там можно так долго расследовать?
Никакие аргументы шеф не желал принимать и объявил Спозараннику выговор.
- Глеб, обещаю - с тебя выговор снимут! Я тебе сейчас такое расскажу кондрашка хватит!
Спозаранник с недоверием пошел за мной в кабинет.
***
Ноздри Спозаранника раздувались все больше, рука его автоматически искала дырокол.
- Итак, что мы имеем? Три закадычных приятеля-хохла - прокурор, адвокат и рубоповец - обманули "Шмакойл" на три миллиона. Но, видимо, не успели поделить деньги. Или каждый из них считал, что достоин большей доли. Короче, они явно имели претензии друг к другу. Потому Голобородько решил посадить за решетку Незовибатько и слил нам компромат на него. Но у Незовибатько оказалась крепкая лапа в прокуратуре - кто-то из начальства подключил Пафнутьеву и притормозил нашу публикацию. Заодно Незовибатько решил избавиться от организатора аферы Сивоголовко. Сперва слил тебе на него компромат, а затем, видимо, решил, что этого недостаточно и что Мишаню надо ликвидировать. Скорее всего, они вдвоем - Незовибатько и Голобородько заказали Сивоголовко.
Тьфу, черт, голова идет кругом... Что же нам со всем этим делать?
- Все очень просто, Глеб! Я звоню Голобородько и говорю ему открытым текстом: либо ты нам рассказываешь, как обул со своими одноклассниками "Шмакойл", либо мы пишем о том, как ты обоссал ларек!
- Мудро,- резюмировал Спозаранник.
По домашнему телефону Голобородько женский голос ответил, что Николай Николаевич в отъезде, с работы он уволился и вернется не раньше чем через полгода.
- И что дальше?- спросил Глеб.
- Все очень просто. Я сейчас звоню Незовибатько и говорю ему: либо ты нам все рассказываешь про "Шмакойл", либо мы пишем, что ты взяточник, а вдобавок вместе с Голобородько обоссал ларек.
И никакая Пафнутьева нас не остановит.
- Мудро,- заметил Спозаранник.
Женский голос ответил мне, что Алексей Юрьевич уехал за границу, и, судя по всему, надолго.
- И что дальше?- спросил Глеб.- Позвонить на тот свет Мишане Сивоголовко мы вряд ли сможем... А фактов у нас никаких, к сожалению, нет.
- Где справедливость?- воскликнул я.- Эти два хохла сейчас на Канарах жарятся, а нам за них тут отдуваться - факты искать. Конечно, Резаков мог бы помочь - но вряд ли станет.
- Это мы сейчас посмотрим,- сказал Спозаранник и набрал номер.- Вадик, у нас с Кононовым есть к тебе интересное предложение! Мы тебе скажем, что было при себе у покойного Сивоголовко, а если угадаем - ты нам расскажешь все, что знаешь, про его участие в афере со "Шмакойлом"! Идет? Так вот - у покойного было при себе досье на прокурорского следователя Голобородько. Угадал? Чтобы тебя заинтриговать еще больше, скажу, что это досье он собирался передать господину Кононову, но, к сожалению, не успел... Ждем тебя завтра с утра.
- Честно говоря, Глеб, мне это не пришло в голову!- удивился я.
- А напрасно!- назидательно произнес Спозаранник.- Любую схему надо выстроить до логического конца - и она окажется истинной.
***
Даже после двухчасовой беседы с Вадимом Резаковым, которая плавно перенеслась в кабинет Обнорского, вопросов у нас все равно оставалось больше, чем ответов. Все, что нам представлялось ясным, нуждалось в доказательствах, а их не было. Будь мы следаки - мы бы даже в розыск не могли объявить внезапно исчезнувших из города Голобородько и Незовибатько.
Но поскольку мы не следаки, а журналюги - для сенсационной статьи материала у нас было более чем достаточно.
Моя многострадальная статья была уже подписана нашим юристом Аней Лукошкиной, я последний раз вычитывал завтрашнюю полосу "Явки с повинной", но тут в кабинет ворвался, как ошпаренный, Спозаранник.
- Все пропало! причитал он.- В приемной сидит Пафнутьева и ждет Обнорского. У нее одна цель - снять из номера твою статью! А это гвоздь номера!
- Успокойся, Глеб! Почему ты думаешь, что Обнорский пойдет ей навстречу?
- Он не станет ссориться с прокуратурой!- в отчаянии крикнул Глеб и выскочил.
Но через минуту вбежал снова.
- Максим Викторович! Ответственное поручение! Обнорский сейчас на пресс-конференции в Домжуре, труба у него отключена. Бегите туда и сделайте все, чтобы задержать шефа на полчаса. Пафнутьева дольше ждать не станет - у нее прямой эфир с прокурором, а потом газета уже уйдет в типографию, и мы будем спасены!
Я развел руки. Что ж, наверное, Глеб прав. Но я бы не стал так уж волноваться из-за какой-то публикации. Не выйдет - и хрен с ней...
Зеленый зал Домжура был переполнен.
Сразу три телекамеры были обращены в президиум, где радом с дамой из пресс-центра сидели наш шеф и кинорежиссер Худокормов - они рассказывали о премьере телесериала по романам Обнорского. Усатый Худокормов, посмеиваясь, травил киношные байки. Пресс-конференция, похоже, заканчивалась.
- Леха,- подкатил я к Скрипке, стоявшему в дверях.- Как сделать, чтобы Обнорский остался здесь как можно дольше?
- Сейчас организуем!- уверенно заявил Скрипка и поманил к себе пальцем сидевшую неподалеку с диктофоном большеглазую девочку. Шептался он с ней минуты две.- Смотри, что сейчас будет!- подмигнул Скрипка.
- Итак, последний вопрос!- осмотрела зал ведущая.
С места робко поднялась большеглазая девочка.
- Недавно у нас в городе произошло еще одно заказное убийство - майора Сивоголовко,- пролепетала она.- Согласны ли вы с тем, что Петербург является криминальной столицей России?
Глухой ропот раздался в зале. Обнорский выдержал паузу, набрал воздуху и гневно начал:
- Давайте разберемся, кому это выгодно - приклеить к нашему городу такой ярлык...
- Все,- потер руки Скрипка.- Это минут на сорок, не меньше!
- Гениально!- восхитился я.- С меня пиво, пошли в буфет.
Заболтавшись со знакомым журналистом из "Нового Петербурга" и выпив по три пива, мы спустились из буфета часа через полтора. Дверь в зеленую гостиную была по-прежнему открыта, оттуда доносился возмущенный бас Обнорского:
- Обзывать наш город криминальной столицей - самая большая подлость со стороны москвичей. Где больше всего крутится денег? Где совершаются самые громкие политические убийства? Конечно, в Москве...