Страница 8 из 10
Уже почти двадцатилетняя постприватизационная история российской экономики не дала никаких доказательств более эффективной работы частных предприятий относительно государственных. Достоверно лишь то, что федеральное правительство самоустранилось от управления предприятиями, имеющими стратегическое значение для страны. Об этом свидетельствует отсутствие всякой системы целеполагания для них и отчётности по их деятельности. Особенно красноречив тот факт, что до недавнего времени в советы директоров подведомственных предприятий представители органов государственной власти вообще не направлялись. Вместо них туда вводились, так называемые, «независимые директора», фактически случайные люди, не имеющие нужных знаний и профильного образования. Ну, они и «руководили», как бог на душу положит, ни от кого не завися. По сути дела, сегодня мало кто может судить достоверно о том, что происходит внутри крупных государственных компаний. Потому и возникают сомнения в эффективности их работы, потому и создаётся мнение, что необходима их приватизация. Может быть в исключительных случаях и необходима. Но в отношении большинства было бы правильным просто наладить систему управления и использовать их потенциал как раз для прорыва в новые технологии. Для некоторых из предприятий это и есть их основная деятельность, для других стала бы направлением диверсификации.
В одной журнальной публикации трудно охватить всю проблематику перестройки сложившегося у нас хозяйственного механизма, прямо ведущего страну к углублению, а не преодолению отсталости. Остались за кадром многие важнейшие вопросы: таможенная политика, конкретные формы поддержки бизнеса и государственно-частного партнёрства, организация работы отраслей бюджетной сферы и целый ряд других.
Но, думаю, и сказанного достаточно для того, чтобы понять, куда нас привели бездумно воспринятые в начале реформ и продолжающие действовать до сих пор идеи Вашингтонского консенсуса. На край пропасти. И если не принять самых срочных, откровенно говоря, радикальных мер для изменения действующей модели и курса, будущее великой России окажется совсем не великим.
Как нам обустроить Дальний Восток
На планете нашей становится всё тесней. Многие футурологи говорят, что через некоторое время из-за быстрого роста населения в дефиците окажутся даже не природные ресурсы, которых и сейчас хватает далеко не всем, а просто территории, где можно будет расселить людей для их жизни. И взгляды некоторых загребущих политиков поворачиваются к чужим землям. В этом смысле Россия, с их точки зрения, – наиболее привлекательный объект. Особенно, её восточная часть. Поэтому такие политические деятели, как Тэтчер или Олбрайт, даже не делали попыток прикрыть свой экспансивный интерес благопристойными словами. Иметь России столько земли, когда другие страны живут тесно, заявила как-то Олбрайт, просто неприлично.
Конечно, посягать на то, что принадлежит другим, – это дурной тон. Тем более, когда Россия веками, шаг за шагом осваивала Сибирь и Дальний Восток. Отдавала этому энергию, ум, сноровку, а нередко и жизни своих людей. Достаточно вспомнить, когда появились здесь первые российские города: Тюмень (1586), Тобольск (1587), Томск (1604), Якутск (1632). В 1860 году был основан Владивосток, само название которого не даёт сомнений в том, кому принадлежит эта земля.
И всё это время процесс продвижения на Восток, с одной стороны, был стихийным, вызывался экономическими интересами деловых людей, а с другой – всегда поощрялся центральным царским правительством.
С конца XIX – начала XX веков государственная политика в этом отношении стала особенно активной и осознанной. Строительство самой длинной в мире Транссибирской железной дороги, реформы и переселенческая политика Столыпина вызвали быстрое освоение наших дальневосточных территорий с резким увеличение населения и бурным ростом экономического потенциала этого обширного края.
Ещё более энергично действовало Советское государство, благодаря чему в Сибири и на Дальнем Востоке выросли десятки новых городов, были построены сотни промышленных предприятий, начали осваиваться месторождения с гигантскими запасами полезных ископаемых, созданы целые отрасли обрабатывающей промышленности с современными на тот период технологиями. Всё это время темпы роста экономики восточных районов страны более чем в 1,5 раза превышали общесоюзные. И никто, надо это отметить, не порывался тогда сказать, что у Советского Союза есть лишние территории, которые можно у него отобрать в интересах «тесно живущих» народов. С сильным – не спорят. У него не требуют. В лучшем случае – просят. Да и то, если знают, что сильный не обидится.
Тогда почему сегодня некоторые готовы «положить глаз» на российский Дальний Восток? Мы стали слабее? Выпустили из рук государственные рычаги управления стратегическими процессами? Или временно оказались в плену слепых поводырей?
Да, было такое. Особенно, в 90-е годы прошлого века. Кто из дальневосточников не помнит «знаменитых» слов Егора Гайдара, что можете разъезжаться: стране ваше золото не нужно, сколько надо – купим на бирже в Лондоне. В этих словах – квинтэссенция взглядов его команды «младореформаторов», что главное в этом мире не человек, родина, страна, а чистоган барыша. Отсюда и идеи о том, что философия хозяйственной жизни на востоке России заключается в выборочной распродаже для освоения вахтовым способом наиболее богатых природных ресурсов в интересах частного капитала, в том числе иностранного. А всё остальное – мусор, издержки царских имперских амбиций и плановой советской экономики. Как тогда горько шутили некоторые: «Хорошо, что Гайдар не знает, где находятся Курильские острова, а то бы он и их мигом кому-нибудь продал».
Брошенный на произвол судьбы Дальний Восток погружался в пучину развала экономики, деградации социальной сферы, разгула криминалитета, потери людьми моральных и нравственных ориентиров, трагической ломки многих человеческих судеб. Кое-как удерживался на плаву он только благодаря усилиям руководителей субъектов Федерации. Таких ярких и волевых личностей, как Михаил Николаев, Виктор Ишаев, Николай Волков и другие. Сыграли свою роль и традиционно сильные на Дальнем Востоке хозяйственные руководители, которые в условиях анархии и развала денежной системы сумели сохранить межрегиональные кооперационные связи, особенно, в отраслях жизнеобеспечения. Но особо надо отметить трудовые коллективы, месяцами не получавшие зарплату, но продолжавшие работать на предприятиях и в организациях Дальнего Востока.
Сегодня вошло в привычный обиход у многих политиканов и литераторов проблемы в жизни страны объяснять «неудачным» менталитетом нашего народа, «косой» и «кривой» нашей историей. Однако события начала 1990-х годов, напротив, показывают и невероятную стойкость нашего народа, и его энергию, и изобретательность. Нам эти качества ещё пригодятся.
Пока в России в разгаре был системный кризис, а в мире экономическая ситуация менялась. В том числе, рядом с нашим Дальним Востоком – в государствах Азиатско-Тихоокеанского региона, которые вырвались в лидеры экономического роста. Быстрые темпы их развития, с одной стороны увеличивали риски экономического, демографического, политического давления наших восточных соседей на стагнирующий российский Дальний Восток, а с другой – создавали новые возможности для его развития в рамках международной кооперации.
Всё это заставляло не откладывать дальше решение проблем Дальнего Востока. Тем более что по сравнению с советским периодом они стали намного серьёзнее, глубже и, откровенно говоря, опаснее. Показателем этого стало уменьшение населения региона: только за 1992-1995 годы оно сократилось на полмиллиона человек.