Страница 3 из 13
Известный балканист И.И. Лещиловская четко сформулировала квинтэссенцию цивилизационного разграничения/различия славянских народов, населявших регион: «После турецкого завоевания Балканского полуострова хорваты стали юго-восточным форпостом католицизма в Европе; сербы составили юго-западный бастион православного мира; мусульмане славянского происхождения оказались на северо-западной границе устойчивого исламского проникновения в Европу. Религиозная принадлежность народов отражалась на всем облике их общества, культуре с ее ценностными ориентирами, внутренней структуре, бытовых особенностях и внешних связях. Три разных мира несколько веков существуют и развиваются в непосредственном контакте и тесном взаимодействии. Балканы как мост между Западом и Востоком, один из перекрестков мировых цивилизаций, являются регионом геополитического разлома. Происходившие здесь события, явления и действия различных лиц то разъединяли между собой, то сплачивали населявшие его народы».
Многовековое нахождение под властью венгерской и австрийской корон одних (словенцы, хорваты), попытки приспособиться к требованиям турок-османов других (албанцы, боснийские сербы) и постоянная на протяжении столетий борьба за сохранение своей идентичности третьих (греки, болгары, сербы) не могли не отразиться на отношениях народов, на формировании их мировоззрения, на цивилизационном выборе. В результате на пространстве Балкан сформировались три культурные общности: западная/католическая, православная и исламская.
Закат империй начинается с «возмущения» периферии. Вызвано оно может быть разными причинами. Как заметил М. Дюверже: «Для устойчивости империи необходимо, чтобы сохранение ее целостности приносило выгоды включенным в нее народам, и чтобы каждый из них сохранял свою идентичность…, чтобы каждое сообщество и каждый индивидуум сознавали, что они больше выигрывают от нахождения в имперском целом, чем от выпадения за его пределы». В случае с юго-восточной периферией Австро-Венгрии и Османской Турции следует признать, во-первых, что выгод народы видели больше в «выпадении» за пределы империй, особенно по итогам Первой мировой войны, а во-вторых, тезис об империи как «превосходной сделке для периферийных элит» (А. Мотыль) перестал работать с первой половины ХIХ века. Элита периферии перестает соглашаться с отсутствием автономии публичной сферы, с несправедливым обменом ресурсами в пользу центра, с автократическим способом интеграции территории и общества «сверху», с отсутствием универсальной объединяющей идеи, а также с потерей империей влияния на международной арене. «Преодоление» империи мыслилось национальными элитами двумя способами: (1) через сближение славянских народов и создание конфедерации народов и (2) посредством формирования сербами, словенцами и хорватами своих национальных государств.
В недрах иллиризма3, идейным вдохновителем которого был хорват Людевит Гай, в 30-40-е годы XIX в. родилась идеология общности судеб сербов, хорватов и словенцев. Позже она получила название – югославизм. Одна из идей югославизма заключалась в обосновании единой общности «сербохорватский народ» и во внедрении этнонима «югославяне». На роль лидера в национально-объединительном движении претендовали и Загреб, и Белград, и Подгорица. При этом политики и интеллектуалы не забывали о планах создания собственных национальных государств.
Так, Сербское княжество, добившись автономии в 1830 г., становится центром антиосманского движения на Балканах. Составленная премьер-министром и министром иностранных дел Сербии Илиёй Гарашаниным внешнеполитическая программа «Начертания» (1844 г.) предполагала, что Княжество во главе с династией Обреновичей должно возглавить борьбу против турок за создание государства, в состав которого войдут Босния и Герцеговина, Черногория, Македония, а также Хорватия в случае распада Австро-Венгрии.
Сербская национальная элита XIX в. была проводником великосербской идеологии. Сербский национализм – национализм особого порядка. Его основой были два «кита». Первый – объединение всех сербских земель в границах одного государства, второй – создание южнославянской федерации во главе с Белградом вокруг Сербии. Лидер Сербской радикальной партии и крупный политический деятель Никола Пашич в 80-е годы ХIХ в. видел главную задачу в сохранении и защите независимости Сербии с последующим объединением всех сербов в едином государстве. Позже Н. Пашич обращается к идее конфедерации югославянских народов, размышляет над объединением сербов и хорватов. В сербской политической мысли ХIХ в. Сербия рассматривалась как естественный центр собирания всех славянских земель, т.е. изначально идея национального государства – Великой Сербии, рассматривалась лишь как первый шаг к созданию крупного славянского государства, своего рода великой славянской державы.
В Хорватии наряду с идеями иллиризма и югославянства также развивался национализм, и обосновывалась концепция создания независимого хорватского государства. Историки считают, что после 1848 г. можно говорить о сложившейся великохорватской идее, суть которой, как и велико-сербской, заключалась в собирании всего населения своей национальности в одном государстве. Интересен следующий факт. Молодой юрист Анте Старчевич в начале 1850-х годов основал новое направление в национальной хорватской идеологии, суть которого сводилась к отрицанию роли сербов в истории: «История вообще не знает такого народа, как сербы». При таком подходе единственным государством, способным объединить все славянские народы, проживающие на так называемых сербских землях, в Словении и Боснии, могла быть только Великая Хорватия. Фактически, к началу ХХ в. сформировалось два масштабных интеграционных проекта: великосербский и великохорват-ский, главное отличие которых заключалось в том, чья столица будет центром нового объединения – Загреб или Белград.
Оценить словенский национализм в XIX в., перефразируя В.Л. Цымбурского, можно как «дремлющий» национализм; «разбудили» его лишь в конце 1980-х годов. Что же касается века XIX, то наряду с сугубо национальными культурными программами среди словенцев распространяются идеи Объединенной Словении, братского союза словенцев с хорватами и укрепления их взаимности со всеми славянами, особенно австрийскими. Показательно, что в 60-70-е годы XIX в., в период расцвета политической мысли в Загребе и Белграде «ни один из словенских национальных деятелей не считал, что Словения может существовать как самостоятельное государство, а подавляющее большинство словенских политиков было убеждено, что австрийское государство является единственно возможным государством, в составе которого будет находиться Словения» (И.В. Чуркина).
Австрославизм до конца XIX в. оставался неотъемлемой частью национальных программ словенцев. Лишь разочарование в политике венского правительства в конце века по отношению к славянам и словенцам, в том числе, заставило наиболее радикальных словенских политиков искать возможности существования Словении как административного и политического целого вне пределов Габсбургской монархии или в независимой Югославии, или во всеславянской федерации». Поражение Австро-Венгрии в Первой мировой войне объективно усилили эти представления словенских интеллектуалов.
Широкое распространение накануне Первой мировой войны в национальных программах всех словенских партий югославянских идей в разнообразных вариантах свидетельствует не столько о развитии национального самосознания, сколько о сложности измерения степени готовности обществ к формированию национальной государственности. Как отмечал Э. Хобсбаум, «национальная идея в формулировке ее официальных поборников не обязательно совпадает с истинным самоощущением соответствующих народов».
Еще одна причина сложности формирования национальной идентичности словенцев видится в отсутствии «образа» национального центра. Если для хорватов «образ центра (столицы)» был очевиден – Загреб, для сербов – Белград, то для словенцев центром являлась Вена. Фактически модель нации-государства как способ «преодолеть» империю в конце XIX – начале ХХ вв. серьезно рассматривалась только сербами и хорватами. Причем, первые в подавляющем большинстве, как уже отмечалось, считали национальное государство лишь стартовой площадкой к славянской империи, прообраз которой и был создан в социалистический период – ФНРЮ/СФРЮ, а мыслился еще шире – как Балканская федерация.
3
Иллиризм – литературно-политическое движение среди сербов, хорватов и словенцев в период 1830-1847 гг., обосновывающее и направленное на культурное и национальное объединение южных славян. Движение получило название в память о древнейших племенах, проживавших на Балканах во II-III веках. В первой половине ХIХ в. было широко распространено ошибочное представление о том, что иллиры были предками сербов, словенцев и хорватов. Подробно см. Лещиловская И.И. Иллиризм. – М.: Наука, 1968. – 338 с.