Страница 16 из 21
Глава третья
Экстервит, императорский дворец, третий час заседания Регентского Совета.
– Это решительно невозможно, – голос Владыки Золина, вещающего перед Регентским Советом с объёмного экрана системы правительственной связи, звучал подчёркнуто спокойно. – Более того, я настоятельно рекомендую Регентам всячески избегать самой темы каких бы то ни было изменений в условиях проведения валютной эмиссии. Её параметры были просчитаны до мелочей и полностью соответствуют нуждам Империи. Подчёркиваю, они оптимальны и не требуют доработки.
– Мы ни в малейшей степени не сомневаемся в компетенции специалистов Великого Доминиона Ица-Уэрги. – раздувший спинной капюшон герцог Тототль буравил Владыку Золина пристальным взглядом змеиных глаз и слегка вибрировал языком в знак уважения.
Тототль был гибридом ныне усопшего Императора Ксиухкоатля и женщины-Пэчуа, и в отличие от полноценных Пэчуа язык Регента не был чёрным и раздвоенным. Вместо змеиного языка в пасти Тототля вибрировал монолитный розовый язык, чем-то напоминающий язык Теков, только вдвое более длинный и узкий. В процессе гибридизации речевой аппарат Регента сохранил большинство функций Пэчуа, в том числе отображающие эмоции языковые вибрации, и вибрирующий розовый моноязык Тототля у стороннего наблюдателя создавал впечатление, будто герцог-Пэчуа пытается лизать воздух. Остальные Регенты-Пэчуа, которых за последнюю сотню лет в императорском дворце скопилось почти пять десятков, несмотря на явную склонность Эсктервита зажигать порталы Ловчей Сети за счёт их жизней, имели точно такие же языки, из-за чего эмоционирующая фракция герцогов-Пэчуа, собравшихся вместе, являла собой довольно забавное зрелище.
Но в данный момент это забавное уродство не вызывало у Владыки Золина ничего, кроме тщательно скрываемого раздражения. Герцог Тототль, пробившийся в лидеры фракции Регентов-Пэчуа, всячески противостоял герцогу Седженэму, оспаривая его лидерство в Регентском Совете. Из-за этого противостояния явного лидера у Регентов до сих пор не возникло. Более того, реагируя на затянувшуюся борьбу за лидерство, все старшие заседатели так или иначе претендовали на эту негласную должность. Кроме разве что герцог-адмирала Атля. Сам Атль избрал позицию независимого консультанта в Регентском Совете по военным вопросам, который занят ведением боевых действий и снисходит до общения с Регентским Советом исключительно тогда, когда у него имеется на то время. При этом фактически Атль не подчинялся никому, выполняя лишь те приказы генштаба и указания Регентского Совета, которые считал правильными.
Подобная позиция Атля устраивала и Регентов, и Золина. Бесполезные болваны, гордо именующиеся Регентским Советом, переадресовывали Атлю все проблемы генерального штаба, ибо во всём этом никто ничего не понимал и возиться не хотел. Зато каждый старший заседатель был доволен тем, что Атль самоустранился от борьбы за лидерство. То есть одним конкурентом меньше. Владыке Золину Атль был не только чрезвычайно полезен, но и, как показала практика, весьма выгоден. Угроза в его лице позволяла Золину держать на коротком поводке весь имперский генштаб. Ибо никто не сомневался, что если Золин попросит, то Атль пойдёт ему навстречу. А если Атль потребует у Регентского Совета сместить или наказать того или иного имперского военачальника, то герцоги отдадут ему данный вопрос на откуп немедленно. Чтобы не возиться с неблагодарной рутиной.
Императорская гонка стремительно набирает обороты, конфликты между её участниками разгораются всё сильней, и каждый из них стремится использовать подконтрольных себе Регентов с максимальной пользой. Герцогам, разрываемым на части своими многочисленными патронами, не до мелкой войны, идущей где-то на пограничных задворках Империи. Во всем этом стройном и зыбком алгоритме борьбы за власть для Владыки Золина есть только одна непредвиденная помеха: герцог Тототль. Лидер Регентов-Пэчуа неожиданно проявил редкостное упрямство, стремясь отобрать у Седженэма пальму первенства, и весь этот сброд полукровок-Пэчуа его с энтузиазмом поддержал.
Бесперспективность ситуации заключалась в том, что Седженэм, будучи аффилирован с Великим Доминионом Ица-Уэрги, тайно продвигал интересы Владыки Золина, а Тототля и весь прочий выводок гибридов Пэчуа и ныне почивших Величайших не поддерживал никто, кроме Малого Доминиона Пэчуа. Если называть вещи своими именами, то за протеже Золина Седженэмом стояла огромная мощь бывшего и, несомненно, будущего Императорского Доминиона. Тотоль же мог рассчитывать лишь на жалкие потуги цивилизации Пэчуа, имеющей десяток планет в нескольких малых системах на дальней окраине Империи. Их численность настолько мизерна, что не способна сыграть никакой роли ни в Сенате, ни в скрытом противостоянии политических и финансовых рычагов. Более того, малочисленная горстка цивилизаций Пэчуа с самого начала умудрилась разбиться на два Малых Доминиона, что автоматически делало каждый из них ещё меньше и слабее. То есть, по сути, за Тототлем не имелось никакой силы.
У Регентов-Пэчуа хватило мозгов это осознать, но для совершения правильных выводов их умственных способностей оказалось недостаточно. Последние десятилетия своей неожиданно невечной жизни Ксиухкоатль благоволил своим отпрыскам-Пэчуа, вследствие чего они пользовались большей, чем другие герцоги, популярностью у пешек, в изобилии представленных на политической шахматной доске подковёрных интриг Империи. Эта популярность сыграла после смерти Императора дурную шутку с Регентами-Пэчуа: их амбиции пересилили здравый смысл. Герцоги-Пэчуа отказались лоббировать интересы Великих Доминионов и пожелали на полном серьёзе управлять Империей, как предписывает Закон Высших Сил Регентскому Совету в дни пустующего трона. Змеиные полукровки сбились в отдельную фракцию, лидерство в которой досталось Тототлю, и попытались перетянуть на себя одеяло в Регентском Совете.
Что им, разумеется, не удалось. Потому что несколько сот Регентов рьяно лоббировали интересы тех, кто оплачивает им безбедную жизнь в роскоши. Поняв, что скрытых сил, желающих управлять Империей, предостаточно и все они многократно сильнее кучки протрезвевших змеиных полукровок, фракция Пэчуа сделала ставку на имидж и простого обывателя. Теперь Тототль отыгрывает роль защитника простого народа и усиленно ратует за благополучие Империи, а остальная кучка Регентов-Пэчуа всячески его поддерживает. На фоне сотен герцогов, разделившихся на многочисленные фракции согласно интересам своих патронов, им удалось создать довольно крупный блок «неприсоединившихся», которых интересует не политика, а якобы благополучие Империи.
Ни к какому внятному достижению это их не приведёт, однако попытки фракции Регентов-Пэчуа всячески мешать остальным Регентам лоббировать интересы сильных мира сего встречали одобрение у черни. Вследствие чего Тототль набрал некую популярность и постоянно соперничал за лидерство в Регентском Совете с Седженэмом, что затрудняло Владыке Золину достижение своих целей. Именно затрудняло, а не препятствовало. И эта бессмысленность особенно раздражала могущественного Уэрга. Вот и сейчас Тототль, завладев правом голоса, вновь пытался вставить Великому Доминиону Ица-Уэрги палку в колёса, заведомо понимая всю степень обречённости этого занятия.
– Но параметры эмиссии рассчитывались применительно к мирному времени! – продолжал вещать Тототль, изо всех сил стремясь придать своему шипению максимум убедительности. – Сейчас Империя ведёт войну на восьми фронтах, и генеральный штаб прогнозирует дальнейшее нарастание агрессии со стороны сил Хаоса! Империи нужны средства для обороны рубежей и восстановления попавших под удар приграничных секторов! Мы могли бы перераспределить некоторые финансовые потоки более оптимально! Казначейству пришлось изъять из Экстренного Фонда серьёзную сумму, чтобы субсидировать освобождённую систему Уахиль!
– Нужды Экстренного фонда были учтены нами заранее, – всё так же спокойно возразил Владыка Золин. – Фонд получил достаточно средств, этого хватит на восстановление десятка секторов, не говоря уже о единичной системе.