Страница 8 из 17
– Арбуз, например, или три за день,– рассмеялся Сергей, вспомнив их совместный бизнес в "лихих девяностых".
– Тебя что-то сегодня на веселье пробило, Серега. Отнесись ко всему, что я говорю, серьезно, очень тебя прошу. Если что-то не дай Бог случится, то, как я буду потом в глаза Аннушке смотреть. Об этом подумай.
– Да я серьезен, как никогда, Миха, что за менторский тон? Занудой становишься. Это хреновый признак. Стареешь, брат.
– Лучше быть занудой, чем другом скоропостижно усопшего раба Божия. Угадай кого?
– Ну, это мы еще посмотрим, кто усопнет из нас первым. Точно не я. Я, прежде чем что-то делать, сажусь и думаю, как китайцы в Вене говорят.
– Ты-то да-а-а-а. А потом скачешь архаром, сломя голову и шею сворачиваешь,– подковырнул Сергея Михаил.– Возись потом с тобой обломом. Лечи.
– Тебе вломоту "перстами щелкнуть", для лучшего друга, Светозарный?
– Мне не вломоту. Я боюсь, что в 21-ом щелкнуть могу не успеть,– признался Михаил.
– Хлеборезкой не щелкай и все будет нормально, Миха. Обещаю, что буду предельно серьезен.
– И прежде чем скакать козлом, слушать, что тебе я говорю?
– Обещаю,– скривился Сергей.
– А что это выражение у тебя не радостное на физиономии, как на приеме у дантиста? Всех, кстати, касается. Устанавливаю жесткую диктатуру свою на весь завтрашний день. Выполнять беспрекословно и немедленно любую мою команду, даже самую нелепую. Может так случиться, что времени на объяснения у меня не будет. Материте, но выполняйте. Иначе уйду один.
– Согласны, Петрович,– прогудел Силиверстович. – Ты нам завтра навроде отца родного будешь, а мы навроде твои дети. Скомандуешь, к примеру, выпороть Серегу Лексеича и я, хоть и без особой охоты, но выпорю. Вот те крест. И любой такоже.
– А что это за примеры у тебя, дедуль, все какого-то в мой адрес оскорбительного свойства?– обиделся Сергей.– И почему всенепременно меня пороть нужда возникнет?
– Чтобы не скакал козлом, к примеру, Сергей Лексеич,– похлопал его ласково по плечу Силиверстович.– Ты поскачешь, а мы тут как тут и, команду нелепую Михаила выполним. Не обессудь ежели что.
– Если скомандую, то да,– утвердительно кивнул Михаил.– Я потом объясню зачем. А раз команда поступила, то выполнять без рассуждений о последствиях и причинах оной. Понятно изложил?
– Куда как не понятно,– обиженным голосом произнес Сергей.– На мне, как на живом примере, значит, да еще козлом походя раз пять тут обозвали.
– Все, тема закрыта. Как только оказываемся в непосредственной близости от объекта, никаких рассуждений и обсуждений. Система общения – я командую, остальные мгновенно выполняют. Скомандую стрелять друг в друга из "Осп" – выполнять.
– Вот так даже?– не смог промолчать теперь уже и Петр Павлович.– А ты не слишком ли нагнетаешь, сынок? Как же я стану стрелять в своих? И кто станет?
– Все станут. Если я скомандовал, значит, к примеру ты это не ты. Поверь, что слепить двойника магического "шестерке" проще пареной репы, если у них есть хотя бы один браслет в наличии. Я увижу, а вот вы сомневаюсь. Поэтому выполнять немедленно. Без рассуждений. Неужто ты думаешь, батюшка, что я способен в здравом уме отдать такую команду на убийство кого-то из вас? Если сейчас засомневались, то, как же тогда там действовать? Там возможно, что и секунды не будет лишней на проверку вам, прав я или нет. Промедлите и получите чем-нибудь убойным. Я этого не хочу. Теперь понятно?
– Так бы сразу и сказал,– проворчал Петр Павлович.– Что двойник. Что за манера загадками и недомолвками изъясняться?
– Завтра целый день у нас будет на то, чтобы недомолвок и загадок стало, как можно меньше,– пообещал Михаил.
– Осваивать левитацию придется так же. Мне не понравилось происшествие с Сергеем в Италии. Не летать, но хоть зависать научитесь. Это легко.
– Говорить и советовать легко,– буркнул Сергей едва слышно себе под нос, но Михаил услышал и покосился на него с укоризной.
– Тобой индивидуально займусь. Буду лично тренировать.
– Как это?– опешил Сергей.
– Обыкновенно. Буду поднимать к потолку и сбрасывать, пока летать не научишься.
– Спаси-и-ибо. Я знал, что ты добрый, но не знал что настолько. Хочешь, значит, чтобы я мослы все в мазаришарифке еще переломал на этих тренировках?
– Да что тебе будет? В "Завесе"? Там потолки-то потолки. В самом высоком месте метров шесть всего,– отмахнулся от его возражений Михаил.– Потерпишь.
– Потерпи уж, Сергей Лексеич, душевно просим,– Силиверстович с удовольствием рассматривал обескураженное лицо внука.
– А вы напрасно, Силиверстович, ерничаете по поводу "потерпи", вам тоже "потерпеть" завтра придется вместе со всеми. С живых не слезу, пока в воздухе не повиснете,– перевел взгляд с внука на деда Михаил.
– Тебе бы, сынок, фельдфебелем в царской армии служить,– проворчал Петр Павлович, не ожидавший от сына подобного рвения и требовательности.
– Тяжело в учении – легко в бою, как Суворов завещал. Фельдфебель из меня тот еще был бы, три шкуры спускать не умею, но одну завтра точно с вас со всех сдеру,– потер руки Михаил.– Готовьтесь.
– Ну, вот что за манера запугивать заранее?– простонал буквально Сергей с такой тоской, что все застолье не выдержав, расхохоталось.
– Это он мундир эсэсовца поносил и стал таким выпендристым,– горестно вздохнул Сергей.– А каким парнем был раньше. Пошлешь подальше и идет себе…
– Ты меня? Что-то не припоминаю я такого,– Михаил давился смехом, рассматривая обескураженную физиономию друга.
– Во-о-о-от! Даже не помнит. Такой был лапушка, хоть и Жуком почему-то все звали. Наверное имели в виду безобидность. Копошился потихоньку в своем агентстве магическом. Разводил лохов доверчивых на бабло и нам работенку подбрасывал. Весело было. Есть что вспомнить. Нет, полез в это болото поганское. Знал бы, что так выйдет, никогда бы в Федоровку не повез тогда. Эх, знать бы, где упасть… Носимся вот теперь по временам этим, как в одно место ужаленные. У меня уже все в мозгах перепуталось. Сны опять же снятся совершенно безобразные. Вот вчера, например, то есть сегодня ночью. Вижу, будто бы я в мундире 1812-го года французском, ползу через минное поле где-то в средней полосе России, а пули с ядрами так и свистят. Глядь, а впереди конница на меня скачет татарская с этими, как их? С бунчуками. Саблями машут и орут,– "Гитлер капут",– Проснулся, весь мокрый от пота. Никогда так страшно не было.
– Это у тебя от нервного переутомления,– поставил диагноз Михаил.– Остаешься здесь, обойдемся без тебя, уговорил.
– Что-о-о? Кто уговаривал? Какое истощение?
– А что тогда? Если сны стали кошмарные сниться?
– Это от того, что я запутался во временах этих. Бывает, что проснусь, лежу и думаю,– "А где это я сейчас нахожусь?"
– Ну, а почему у тебя татары "Гитлер Капут" орут? Нет – это явно психика больна. К невропатологу нужно тебя сводить сначала. Пусть справку напишет. Без справки ни куда не пойдешь теперь,– продолжал подтрунивать над Сергеем Михаил.
– А что они должны по-твоему орать?– "Вперед к победе Коммунизма"?– В самый раз им злыдням орать про Гитлера. Тебя самого нужно к психотерапевту отвести, прогрессирующая мания величия так и поперла.
– Вместе сходим, давай. Я только с тобой за компанию согласен. Один боюсь. Зашибу там кого-нибудь еще.
– Ага, без меня значит никак?
– Я бы и рад, но ты у меня вроде талисмана, который уже год. Опять же лезешь вперед и всякие гадости на свой хребет принимаешь. Как я без тебя?
– Вот какой же ты, Миха, гад все же, если твоим словам верить,– расхохотался теперь вместе со всеми и Сергей.
Глава 4
В мазаришарифку отправились на другой день сразу после обеда, пообещав домашним вернуться к ужину.
– Потерпи, солнышко, завтра можно будет опять в Питер вернуться. Соскучилась?– обнял на прощанье Аннушку Сергей.