Страница 175 из 238
— Ну, что же вы не нападаете, храбрые воины Ислама? –
с ухмылкой обратился он к побежденным соплеменникам. — Я только вошел, во вкус битвы!!!
Тяжело дыша и потирая ушибы, нукеры нехотя встали на ноги. Судя по выражениям их лиц, они не горели желанием продолжать бой.
— Воистину, ты великий воин, мурза Илькер! — раздался у него за спиной незнакомый голос. — Твое искусство боя заслуживает высших похвал!
Обернувшись, Илькер встретил взгляд русобородого мужа, наблюдавшего издали за его упражнениями.
— Кто будешь? — с напускной суровостью обратился он к незнакомцу. — Что-то я тебя раньше не встречал!
— Демир-Ага, — ответил тот, дружелюбно улыбаясь, — посланник Великого Султана Селима, Владыки Мира и Падишаха Блистательной Порты…
— И что делает посланник Османской Державы в стане неверных? — резко оборвал его Илькер.
— Могу задать тебе тот же самый вопрос! — без тени смущения на лице ответствовал Демир. — Ты ведь такой же последователь Пророка, как и я!
— Сила на моей стороне! — некогда рассеченная губа Илькера по-волчьи вздернулась вверх, обнажив острые зубы. — Так что здесь вопрошаю я!
— Буду рад ответить на все твои вопросы! — дерзкий тон мурзы нисколько не смущал посланника Султана. — Владыка Мира заинтересован в победе княжича Радзивила и посему направил меня ему в помощь…
— В помощь? Тебя?! — рассмеялся, не поверив турку, Илькер. — Ты, верно, шутишь! Со мной сотня воинов, способных сразить стрелой жаворонка в небе и рассечь надвое саблей дюжего недруга. А в чем твоя сила, одиночка?!
— В умении управлять другими, мурза…
— Вздор! — возмущенно фыркнул Илькер. — Для того, чтобы кем-то управлять, нужно, чтобы эти кто-то согласились за тобой идти! А ты привел с собой лишь жалкую кучку слуг! Как видно, никто, кроме них, не признал тебя господином!
— К чему мне приводить с собой войско, если я могу подчинить твое? — развел руками Демир Ага.
Глаза Илькера от изумления едва не выпрыгнули из орбит. Дерзость турка казалась ему беспредельной.
— Что ж, попробуй!.. — криво усмехнулся он. — Но знай: я — первый боец среди моих нукеров! Хочешь, чтобы они тебе поклонились, превзойди меня в воинском искусстве!
— Я готов! — широко улыбнулся Демир. — В чем будем состязаться? В борьбе, скачках, стрельбе из лука?
— Поскольку ты бросил мне вызов, я вправе выбирать оружие! — процедил сквозь зубы Илькер. — А раз так, мы будем биться на саблях!
— Прекрасный выбор! — одобрительно кивнул посланник Султана. — Начнем же скорее!
— Не хочешь помолиться перед смертью?! — хищно усмехнулся татарин.
— В том нет нужды, мурза! — покачал головой Демир. — Я давно вручил свою жизнь Аллаху и готов принять уготованную мне участь…
— Тогда начнем! — рявкнул Илькер. — К бою!
Один из нукеров подал ему широкую саблю-ордынку. В ответ турок вынул из ножен шемшир.
— Надеешься одолеть меня сей кривой железкой? — презрительно скривил губы Илькер. — Что ж, вольному — воля!
Взметнув ордынку для удара, он устремился к сопернику. Смерть турка казалось неотвратимой, но за миг до встречи с вражеским клинком он вскинул шемшир, и сабля татарина соскользнула с него, не причинив Аге вреда.
Ревя от ярости, мурза обрушил на недруга град смертоносных ударов, но ни один из них не достиг цели. Турок действовал клинком с такой быстротой, что, казалось, над ним вырос сияющий купол, непреодолимый для оружия татарина.
Илькер вновь и вновь бросался в атаку, но его усилия были тщетны. Истратив силы, он вынужден был отступить.
— Тебе повезло, что я утомлен предыдущей схваткой! — проворчал он, тяжело дыша. — Если бы не она, исход нашего боя был бы иным!
— Нисколько в том не сомневаюсь! — зная злопамятность мурзы, Демир не стал его унижать. — Я лишь хотел, чтобы ты увидел, сколь опасно недооценивать врагов и друзей…
— Кто же ты мне, друг или враг? — вопросительно поднял бровь Илькер.
— Я — человек, дарующий другим могущество и силу, — улыбнулся уголками губ Ага, — и я наделю тебя ими, если ты согласишься следовать моим советам…
— Ты сможешь меня облагодетельствовать? — взвился Илькер. — Да кем ты себя вообразил, Ага?! Я — Илькер, сын мурзы Сафата…
— Изгнанный из отчего улуса старшим братом, Ильфатом, — закончил за него Демир, — и без помощи Высокой Порты тебе не вернуть родительских владений.
Посему будет лучше, если ты смиришь гордыню и согласишься встать под знамена моего отечества…
— Хочешь, чтобы потомок Чингисхана служил османским выскочкам? — презрительно усмехнулся Илькер. — Не бывать сему!
— Надо же! — всплеснул руками Демир. — Великий Крымский Хан не считает зазорным быть вассалом Султана, а сын мелкого владетеля отказывается ему служить!..
Что ж, я разумею причину татарских неудач в войне с Москвой! Когда татары были единым целым, не существовало силы, способной их остановить.
Ныне же ваши вожди, вместо того чтобы биться с неверными, спорят о том, в ком из них больше крови Чингисхана, и истребляют друг дружку в братоубийственных войнах.
А выскочки-Османы, как ты их назвал, создали могучую державу, в коей распри и междоусобицы недопустимы! Опираясь на силу единства, они покорили добрую половину мира и по воле Аллаха завоюют вторую.
Но в мире, коий мы возведем на руинах царств неверных, не будет места для гордецов, подобных тебе! Не хочешь идти с нами — не надо! Как ты сам молвил, вольному — воля!..
Обернувшись к татарам спиной, Демир зашагал прочь. Он знал, что заронил сомнение в душу Илькера, и надеялся, что брошенные им семена вскоре дадут всходы.
Ждать пришлось недолго. Илькер вскоре догнал его верхом.
— Постой, Ага! — окликнул он посланника Султана. — Не делай поспешных выводов!
— Я и не делаю, — равнодушно откликнулся Демир, продолжая свой путь, — ты сам отверг помощь Высокой Порты!
— Да погоди же ты! Я пока еще ничего не решил! — чутье подсказывало мурзе, что дружба с турком открывает ему новые возможности, кои ему не хотелось терять. — Скажи, приняв твою сторону, что я получу взамен?
— Немало! — усмехнулся Демир. — Но что толковать с тобой об этом? Гордыня застилает твой взор и мешает видеть собственную выгоду!
— И в чем она, поведай!
— Как мыслишь, почему Султан поддерживает Радзивила в его войне с Унией? — осведомился у собеседника турок.
— Что тут думать? — пожал плечами неискушенный в политике Илькер. — Разрушение Радзивилом Унии на руку Султану!..
— Надеюсь, ты разумеешь, что интересы Владыки Мира не исчерпываются расколом Польско-Литовской Державы? — поднял на мурзу пристальный взгляд Демир. — Попробуй заглянуть в грядущее!
— Султан наверняка потребует у Радзивила часть его добычи! — предположил мурза, не ведающий, какую еще пользу из союза с литвинами может извлечь повелитель турок.
— Верно! — поощрительно кивнул ему Ага. — А знаешь, что будет ему наградой? Земля, на которой мы нынче стоим! Все Дикое Поле вкупе с Украйной!
После того, как Радзивил с помощью Порты воссядет на престоле Литвы, ее южные владения отойдут под руку Султана. Это будет плата княжича за помощь, оказанную ему Владыкой Мира.
Если же Радзивил воспротивится воле моего повелителя, мы отнимем у него этот край силой. Княжичу останется лишь клок земли на севере Литвы, большую часть коей составляют леса да болота!
— Да, но какой прок будет в этом мне?.. — задумчиво проронил Илькер, пораженный широтой замыслов турка.
— А ты сам посуди! — хитро прищурился Демир-Ага. — Кого Владыка Мира поставит наместником над завоеванным краем?
— Наверняка одного из своих Пашей…
— А вот и нет! Поскольку главной силой, поддерживающей порядок на Украйне, будут татары, то и возглавить их должен татарский военачальник. Тот, за кем идут нукеры, тот, в чьих жилах течет кровь Чингисхана!
— Хочешь сказать, что сим человеком буду я? — недоверчиво вопросил у турка мурза.
— Почему бы и нет? — улыбнулся Демир. — Разве ты не потомок Чингиза, или тебе не хватит сил вести в битву войско?