Страница 4 из 8
Дело в том, что помимо русского большинства, народы России можно условно разделить на «средние» и «малые». Причём интересы двух последних далеко не всегда совпадают, а зачастую – не совпадают диаметрально. Так давно известно, что одна из главных функций «имперского» государствообразующего народа (большинства) как раз и состояла в том, чтобы не позволять «средним» народам в империи обижать «маленьких». А это, как учит история, происходит практически в 100% случаев после распада любой империи.
Примеры? Пожалуйста! Венгерская революция 1848-1849 гг. Венгрия «освобождается» и выходит из состава Австро-Венгерской империи, в которой четверть населения составляют немцы, менее 20% – венгры и почти половину – славяне. С чего начали венгры, реализовав своё «право на самоопределение»? С карательных походов против славянских анклавов, посмевших заявить, что и они тоже имеют право на национальное самоопределение. В точности та же история – с Грузией, ненадолго ставшей независимой в 1918-1921 гг. и тут же начавшей жестоко подавлять проживавших в ней осетин, не желавших становиться грузинами. То же самое происходило там и после распада СССР.
Можно вспомнить и все без исключения «польские восстания за независимость от России», сопровождались резнёй православного (русского и украинского) населения и уничтожением православных церквей. И «волынскую резню» поляков, устроенную во время Второй мировой бандеровскими «борцами за независимость Украины». И массовые погромы немцев, устроенные самими поляками ещё до нападения на Польшу Гитлера. И постсоветские взаимные погромы армян и азербайджанцев…
Можно не продолжать – тенденция очевидна. Причём, надо понимать, что речь идёт не о какой-то патологической жестокости отделившихся от империи «средних» народов, а скорее, о их недостаточной «взрослости», об отсутствии опыта и психологической неготовности исполнять роль «старшего». Так более старший ребёнок, когда родители уехали на весь день в гости, обычно начинает вести себя так, как, по его мнению, должен вести себя «самый сильный и главный». То есть, не только бесконтрольно пожирать все имеющиеся в доме конфеты, но и раздавать подзатыльники младшим братьям и сёстрам, отбирать их игрушки и вообще – всячески всех «строить».
А теперь спросим себя: какой ещё народ, кроме Русского, в состоянии играть чрезвычайно сложную и, как правило, неблагодарную роль «старшего по дому», обеспечивающего общий порядок и не позволяющего «средним» обижать «младших»? Кто ещё веками доказывал свою способность делать это так, чтобы не расти самому, «высасывая» других, как это делали европейские колониальные империи, а напротив – выращивать, образовывать, защищать и мирить всех остальных? Никто! И сами «малые» и «средние» народы это прекрасно понимают. Попробуйте в полиэтничном Дагестане сказать даргинцу, что завтра «старшим братом» в России будут объявлены, например, лезгины – и он категорически этого не примет. В то время как «старшинство» Русского народа всеми воспринимается как нечто естественное – как говорят философы, «объективная реальность, данная нам в ощущении».
Так что зря господа либералы во власти, оправдывая своё бездействие, кивают на «малые народы»: при восстановлении справедливости в отношении Русского народа они, конечно, никуда не разбегутся, а скорее – вздохнут с облегчением: «ну, наконец-то!». Ибо то, что народ численно мал, отнюдь не означает, что он глуп и не понимает своей пользы!
ПРИЧИНА ТРЕТЬЯ: Либералы строят в России НЕ-РУССКУЮ нацию и НЕ-РУССКУЮ государственность.
Казалось бы, с приходом Владимира Путина вместе с ним на смену либералам-космополитам пришли «другие либералы» – более патриотичные и даже в чём-то как бы русские. Однако принципиальных изменений в заведомо негодной «национальной политике» 90-х не последовало. Почему? Да всё потому же: как и их предшественники, либералы 90-х, эти «либерал-патриоты» (назовём их так) по-прежнему пытаются построить в России «национальное государство западного образца» – где все обладатели гражданства РФ будут называться «россияне» и сольются в единую «российскую нацию». Тогда, мол, все межнациональные противоречия «рассосутся сами собой».
При этом в подтверждение «исторической обоснованности» этой своей теории они обычно ссылаются на опыт Византии – «Второго Рима». Который, по их мнению, представлял собою сообщество граждан, объединённых только общей Верой, общей государственностью, общим языком и общим именем «ромеев». Вот – утверждают они – и российская государственность веками строилась по тому же самому принципу. Только у нас вместо «ромеев» будут «россияне», а вместо общей Веры – Конституция…
Стоп! Здесь они явно «передёргивают» исторические факты: не «византийцами» (подданными Империи, что соответствует у нас названию «россияне»), а «ромеями» (римлянами) – по имени создавшего Империю государствообразующего народа – гордо именовали себя потомки разных этносов. Они принимали «Веру ромеев» – Православие, следовали «культуре ромеев», служили «Империи ромеев», и именно на том основании сами себя считали «тоже ромеями», независимо от рода и племени.
Таким образом, если уж подбирать современную аналогию имени «ромеев», то это будут никакие не «россияне», а именно «РУССКИЕ». Русские – как по крови, так и ставшие русскими по духу, культуре, языку, своей добровольно избранной общностью судьбы с Русским Народом и ЕГО государственностью.
Формирование «имперского» типа государственности – как суперэтнической целостности народов, собранных вокруг и на основе «государствообразующего», «стержневого» народа – вот единственно жизнеспособная модель, позволившая Византийской православной империи пережить Западную Римскую империю на тысячу(!) лет. Такая же модель позволила многие столетия существовать и «имперской» России. В то время как взятые либералами за образец «национальные государства западного образца» сегодня стремительно разрушаются под напором активного наступления инокультурных диаспор. Которые, несмотря на все усилия и льготы, так и не стали (да и никогда не станут!) ни «немцами», ни «французами»…
ПРИЧИНА ЧЕТВЁРТАЯ (ГЛАВНАЯ): Два варианта прошлого и будущего России.
И, наконец – главная и определяющая всё прочее причина. Дело в том, что существует два диаметрально различных представления о том, что из себя представляет современная Россия.
Первый («западнический») вариант озвучил в бытность свою президентом в новогоднем обращении Дмитрий Медведев: «Россия – это молодая двадцатилетняя (теперь уже – двадцатипятилетняя) государственность, возникшая после распада СССР в 1991 году». Заметим, что подобная версия отнюдь не является личным изобретением Дмитрия Анатольевича, а широко озвучивается либералами всех мастей при каждом удобном случае.
Второй («традиционный») вариант : Россия – это тысячелетняя (только христианская) государственность.
Выбор того или иного варианта неизбежно влечёт за собой целую цепь логически вытекающих из него выводов. Если Россия «двадцатипятилетняя» и фактически создаваемая «с нуля» государственность, то всё, что было до 1991 г., – ценности, культурная традиция, опыт государственного строительства и межнациональных отношений – отметается и тупо заимствуется у совершенно иной – Западной – цивилизации. Если же Россия – «тысячелетняя» государственность, то востребованным оказывается весь её исторический опыт (как позитивный, так и негативный), её выстраданный собственный путь, как центра самостоятельной Русской цивилизации, её традиционные ценности и мировоззрение, её веками проверенный опыт государственного и межнационального строительства.
Теперь – что касается «русского вопроса». Если принимается вариант, что «Россия – молодая 25-летняя государственность без прошлого», то делается совершенно логичный вывод, что создана она «с чистого листа» в 1991 году неким абстрактным «населением», которое всё и является «государствообразующим». Что в основе её – своеобразный договор о разделе полномочий между якобы выступающих от имени своих «суверенных народов» представителей местной партноменклатуры и якобы выступающей «от всех остальных» (в т.ч. и от русского большинства) либеральной команды Ельцина. А значит, должен быть сохранён «статус-кво», имевшийся на момент этого «создания нового государства», при котором одни народы «равнее других», а Русский народ – вообще «непонятно кто».