Страница 5 из 19
У крупной буржуазии, в какой бы стране она ни жила (особенно если это крупная страна), прежде всего у ее финансового сегмента, всегда есть интересы, выходящие за национальные рамки, за пределы государственных границ – своих и чужих. И реализовать эти интересы можно только нарушая законы – своего государства или чужих, а чаще и своего, и чужих одновременно. Причем речь идет не о разовом нарушении, а о постоянном и систематическом, которое, следовательно, должно быть как-то оформлено. Одно дело, когда капиталу противостоит слабая или даже не очень слабая полития в Азии, не говоря уже об Африке – здесь достаточно силового варианта, «дипломатии канонерок». А как быть в мире равных или относительно равных: Великобритания, Франция, Россия, Австрия, со второй половины XIX в. – Германия, США? Это совсем другое дело. Для решения проблем на этом уровне нужно уже не огнестрельное, а организационное оружие особого типа, которое, решая задачи верхушки мирового капиталистического класса, снимало бы противоречия между капиталом и государством, наднациональным экономическим и национальным политическим интересом и, наконец, между мировой экономической целостностью и мировой государственно-политической суммарностью.
Структуры, в виде которых существует такое оргоружие, должны быть:
• наднациональными (надгосударственными);
• закрытыми («тайными»);
• долгосрочными по типу и принципу деятельности, поскольку, помимо прочего, выражают целостные и долгосрочные интересы верхушки мирового капиталистического класса.
Именно такие закрытые структуры наднационального согласования и управления потребовались буржуазии на рубеже XVII-XVIII вв. Однако готовых структур у буржуазии не было, и она использовала уже существовавшие, наполнив их новым содержанием. Речь идет о масонских структурах, официальное развитие которых стартовало в 1717 г.
Одновременно с потребностью в наднациональном управлении и появлением первых его структур, возникла принципиальная возможность проектно-конструкторского подхода к исторической практике. И она тоже является имманентной чертой капитализма. Одним из главных метаисторических, организационных отличий капитализма от предшествующих ему систем является то, что с определенного момента развития его история приобретает все более проектируемый характер. Возможности проектировать и направлять ход истории, конструируя ее, зависят от нескольких факторов:
• наличия организации, которая может ставить и решать задачи подобного рода, т.е. обладающей геоисторическим целеполаганием, способностью к стратегическому планированию в мировом масштабе и волей действовать на этой основе;
• адекватного объекта манипуляции как средства решения задач проектно-конструкторской исторической деятельности;
• наличия финансовой базы, обеспечивающей доступ к власти и собственности и сохранение прочных позиций в обеих этих сферах;
• контроля над информационными потоками при значительной роли последних в жизни общества или, как минимум, его верхов;
• наличия структур рационального знания, анализирующих закономерности истории, массовые процессы и поведение социальных групп в качестве объектов, и средств реализации проектно-конструкторской деятельности.
Любым традиционным коллективом, укорененным в «малой традиции», имеющими общие нормы, ценности, предание, будь то община, клан, племя, каста и т.п. трудно манипулировать. Другое дело «одинокая толпа» (Д. Рисмэн) городов, особенно прединдустриальных и раннеиндустриальных, еще не превратившаяся в «трудящиеся классы» и только еще превращающаяся в «опасные классы», столь красочно описанные Эженом Сю; это адекватный объект для широкомасштабных исторических манипуляций. Появляется этот объект, это «вещество» – массы – именно в середине XVIII в., чтобы взорваться, а точнее, быть взорванным в «эпоху революций» (Э. Хобсбаум), в 1789-1848 гг.
Выход масс на авансцену истории предоставил огромные возможности широкомасштабным манипуляторам. Именно масса, т.е. такой атомизированно-агрегированный человеческий материал, который состоит из плохо связанных друг с другом индивидов, является адекватным объектом манипуляции. В середине XVIII в. удивительным образом одновременно возникли и адекватный объект манипуляции – массы («вещество»), и мощнейшая финансовая база (деньги – «энергия»), и новые информпотоки («информация»).
Управление массой (массами) людей требует финансов и контроля над информпотоками – и то, и другое требует организации. В середине XVIII в. начинается финансовый взрыв; если во второй половине XVII в. «высокие финансы» снимают урожай «длинного XVI века» (1453-1648 гг.), то в середине XVIII в. формируются основы современной финансовой системы. Разумеется, и в докапиталистическую эпоху, на заре капитализма в XV-XVI вв. банкиры могли оказывать существенное воздействие на ход событий, однако их масштаб не идет ни в какое сравнение с возможностями капиталистической эпохи, когда объектом воздействия стали уже не отдельные события или их цепочки, а ход истории. Взрыв в развитии банковского капитала, о котором идет речь и который сделал его всесильным, был обусловлен тремя факторами, стимулировавшими развитие «высоких финансов»: британско-французской борьбой за мировое господство, колониальной экспансией европейских держав и начавшейся промышленной революцией.
Наконец, последнее по счету, но не по значению – роль информации. В XVIII в. произошло еще одно изменение кардинального порядка – резко, качественно выросла роль определенным образом организованной («упакованной», структурированной, обобщенно-каталогизированной, декодированной и т.п.), подаваемой в качестве рациональной, научно обоснованной, принципиально новой и направленной информации и контроль над ней. Эти информпотоки обосновывали претензии новых социальных групп и их союзников из структур Старого Порядка на участие во власти и становились мощным психоисторическим оружием конспироструктур в переформатировании сознания элиты, социальной вербовке адептов, средством тщательно подготавливаемого перехвата власти с помощью массового движения, первым из которых впоследствии станет Французская революция 1789-1799 гг.
«Энциклопедия» продемонстрировала ту роль, какую играет в обществе претендующая на рациональную новизну и социально ориентированная, идейно заряженная и структурированная информация (информация специального и политического назначения), каково ее влияние на элиты, ставящее их под воздействие определенного информпотока и открывающее их таким образом влиянию внеположенным их интересам конспироструктур или даже превращающее во внешний круг последних. По сути «Энциклопедия» – это первый пример успешной психоисторической войны эпохи Модерна.
Таким образом, в середине – второй половине XVIII в. впервые в истории в невиданных доселе масштабе и форме произошло соединение вышедших на первый план по логике развития капитализма как системы «больших финансов» (денег, золота), информпотоков и больших масс атомизированного населения. Произошло это в соответствии с природой капитализма вообще и с логикой развития (смены) гегемоний в капиталистической системе.
Показательно, что формирование наднациональных структур управления произошло в период, когда пик гегемонии Голландии (1620-1651 гг.) ушел в прошлое, к концу подходил голландский цикл накопления и начали делать свои первые шаги британский цикл накопления и промышленная революция, которые стали основой британских побед в войнах с Францией (1756-1763; 1792-1815 гг.) и установления британской гегемонии (пик – 1815-1873 гг.). И хотя в ХХ в. британская гегемония закончилась, она сменилась американской, т.е. уже двести лет англосаксы являются гегемонами кап-системы, и их функционирование в качестве таковых тесно связано, во-первых, с наднациональными структурами управления – британскими по своему происхождению и, во-вторых, с еврейским капиталом, тесно связавшим, словно сшившим Великобританию и США и придавшим Англосфере дополнительные целостность и единство. История капитализма последних 200-250 лет – это par excellence история наднационального управления, структуры которого выражали интересы прежде всего Великобритании (а впоследствии США и Великобритании) и капитала с британской (впоследствии американской и британской) «пропиской».