Страница 6 из 12
Александр НАГОРНЫЙ, заместитель председателя Изборского клуба, заместитель главного редактора газеты «Завтра»:
Новый этап российской государственности связан не только с текущим моментом. Мы находимся в процессе геополитического перехода, который может занять не один год и даже не один десяток лет. Прежде всего, нам нужно оценить масштабы этого явления, которое, возможно, началось вместе с крахом Советского Союза, нужно определить его цели и его формы: не только прошлые, но и нынешние, а также будущие, – обозначить проблемы и перспективы такого перехода.
Новый этап в развитии Российского государства начался ещё в 2012 году, когда Владимир Путин вернулся на президентский пост вопреки ясно высказанному запрету на такое возвращение со стороны «коллективного Запада». Тогда США, Великобритания и их союзники считали, что для достижения этой цели будет достаточно задействовать в России свою агентуру влияния под видом «болотной оппозиции». Но эти ожидания провалились благодаря жёсткому противодействию «болотникам» и со стороны «властной вертикали», и со стороны российского общества в целом. В демократической администрации Обамы тогда считали Путина «неудобным» для себя вариантом, но не более того, и провал попыток госдепартамента США не допустить Путина в Кремль привёл не только к отставке Хиллари Клинтон с поста госсекретаря, но и к событиям на Украине, антироссийским санкциям и падению мировых цен на энергоносители.
К удивлению многих, пусть и со значительными потерями, путинская Россия это давление не только выдержала, но и, начав операцию ВКС в Сирии, фактически заявила о своём возвращении в число великих мировых держав, что заставило «перестраиваться» уже не только госдепартамент, но и Пентагон, и спецслужбы, и, как мы видим теперь, даже высшую политическую власть США. 45-го президента Дональда Трампа обвиняют в том, что он якобы путинская марионетка и агент Кремля. Разумеется, это не так, но показательно, что американцы, долгие годы ставившие и державшие своих марионеток у власти в разных государствах по всему миру, включая и Ельцина в России, теперь понимают и боятся, что эта практика может бумерангом ударить по ним самим.
Шамиль СУЛТАНОВ, руководитель центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»:
Начну с примера, в котором, на мой взгляд, отражается суть происходящего сейчас в России. В Иркутске недавно более 60 человек умерли из-за употребления внутрь жидкости, содержащей метиловый спирт. Я не спрашиваю, кто виноват и что с этим вообще делать. Я вижу в этом прежде всего следствие общего ухудшения социально-экономической ситуации в стране. Когда повышали акцизы на алкоголь для пополнения бюджетов всех уровней, можно было предположить, что люди, у которых просто нет по пятьдесят или даже сорок рублей, чтобы купить бутылку водки на троих, начнут пить эти суррогаты? Официальное потребление алкоголя у нас сократилось на 25%, то есть сумма поступлений в бюджет по этой статье снизилась. Плюс уже точно десятки, если не сотни смертей по всей России. Это что? Это реальное качество государственного управления.
В 2011-2012 годах у нас началась эпидемия СПИ-Да. А национальной программы по её ликвидации как не было, так и нет. Почему, что мешает? То же самое – по наркотикам. Не удивлюсь, если вскоре наркобароны пойдут в структуры государственной власти уже не единичными фигурами то здесь, то там, а стройными рядами на всех уровнях. Если система государственной власти выполняет только 25% президентских поручений, то это уже не государство.
Дальше. Куда тратятся бюджетные деньги? То мы срочно строим инфраструктуру для саммита АТЭС во Владивостоке, а потом оказывается, что чуть ли не половина денег разворована. То такая же картина потом проявляется по космодрому «Восточный». Впереди ещё чемпионат мира по футболу и много других статусных мероприятий, нефтепровод «Сила Сибири», как говорят, строится уже втрое дороже, чем планировалось изначально. Наш коллега Михаил Делягин публично заявляет, что около 10 триллионов рублей – неосвоенные бюджетные остатки, и примерно на эту же сумму выданы кредиты населению. Но никакой реакции на его слова нет, его даже не опровергают…
Какой поворот, куда? И что вообще можно поворачивать, если рыночного капитализма у нас нет, государственного капитализма тоже нет, а что есть? Что такое Роснефть, что такое Газпром, что такое Росатом и так далее? Это большие феодальные поместья, которые управляются по законам вассалитета. О какой коррупции в такой системе можно говорить, с какой коррупцией можно в её рамках бороться? Это не коррупция, это ленные платежи, без которых вся система рассыплется на несколько десятков или даже сотен «владений», мало чем связанных между собой.
Если называть политику власти «консервативным разворотом», то отвечу словами Станиславского: «Не верю!» Всё это – пиар, причём вынужденный пиар.
Валерий КОРОВИН, член Общественной палаты РФ:
Я бы сказал, что мы действительно не слишком хорошо знаем общество, в котором живём. Развитие глобальной либерально-рыночной модели капитализма, как и предсказывал 80 с лишним лет назад Антонио Грамши, происходит в формах цезаризма, поскольку каждое государство, каждое общество вовлекается в этот процесс вместе с грузом исторических местных особенностей, которые невозможно сбросить без сброса его населения. Тем более – когда эти особенности сильны, общество – большое, а внедрение либеральных ценностей происходит революционным, насильственным путём, что, собственно, и произошло в России в 90-е годы прошлого столетия. Тогда неприкрытый либерализм начинает заворачиваться в национальные исторические одежды – иногда специально придуманного для такого случая фасона, как это можно видеть сегодня на Украине. Как только вследствие этих переодеваний и обещаний поддержка власти начинает расти – сразу же происходит новое движение в сторону либерализма, будь то «монетизация льгот» или рост коммунальных тарифов, повышение пенсионного возраста или внедрение ювенальной юстиции, платного здравоохранения и образования. Как только рейтинг начинает падать, приближаясь к критической отметке, – опять начинаются «старые песни о главном».
Но в этих безнадежных для общества и весьма комфортных для власти «качелях» всё-таки есть один непреодолимый системный риск. Когда на стороне общества возникает интеллектуальная «масса тяготения», кардинально превышающая свой противовес на властной стороне. Тогда вся машина ломается и останавливается, поскольку «груз» превышает пределы её прочности. Эту картину, пусть в очень утрированной форме, мы могли наблюдать в ходе иранской «исламской революции» 1979 года и недавней «арабской весны».
Если на глобальном рынке сейчас всё ещё главенствует постпозитивизм как западный вариант социалистического реализма, который предписывает набор будущих состояний системы по модели самосбывающихся прогнозов, то на исламском Востоке уже набрал силы контрпостпозитивизм, отрицающий прогноз в пользу догмата.
Россия – не Запад и не Восток. Россия – одновременно точка отсчёта, точка притяжения и точка отталкивания для Запада и для Востока. Россия – не цивилизация прогноза или плана и не цивилизация догмата или закона. Россия – цивилизация возможности, цивилизация вероятности. В простейшем своём изводе – это архетипичное «авось, небось и как-нибудь», чаще всего – это Левша, подковавший блоху, а на максимуме – это уникальный объектный синтез свойств и функций, к которому просто ничего нельзя «ни убавить, ни прибавить», сверхэффективность при минимальных затратах. Пока мы от этого максимума очень далеко, поскольку нет целевой идейной установки. Глобальный Запад уже имеет чётко сформулированную и описанную либеральную модель, либеральную парадигму. На нашей стороне такая модель ещё отсутствует, хотя западную модель не приемлет большинство населения России, что создаёт разрыв между действующей в рамках либеральной парадигмы властью и легитимностью. Такой разрыв грозит власти смещением, что создаёт условия для разворота, который можно назвать консервативным, державным, патриотическим. И такой разворот – при нашей помощи – обязательно состоится.