Страница 2 из 12
Так что нет ничего удивительного в том, что в восьмом классе меня окрестили Катей Пушкаревой в честь героини сериала про дурнушку. Такое же имя, плохое зрение, странный стиль в одежде и стремление всё сделать идеально – полное попадание. Хотя вот еще что… я забыла упомянуть, что завершил этот комбо-набор мой первый объект неразделенной любви – старшеклассник, один в один похожий на главного героя того же сериала «Не родись красивой». Как такая ирония судьбы произошла в моей жизни, я до сих пор не понимаю, но именно с этого момента начинается стремительное падение моей самооценки.
Надеюсь, тебе никогда не доводилось быть главным козлом отпущения в сообществе. Особенно в подростковом. Главная проблема была в том, что я не имела ни малейшего представления, как вести себя с мальчиками. Я действовала по наитию – и это больше походило на подход маньяка, чем на романтические страсти. Я выслеживала жертву, то есть моего потенциального возлюбленного, узнавая всё, что могла: расписание занятий, дополнительных секций и даже адрес – пройти под окнами «объекта» два раза в день было частью обязательной программы.
Всё бы ничего, если бы я делала это со шпионской хваткой – легко и незаметно. Но я была натуральным слоном в посудной лавке. Мой план увидели все, кто мог состыковывать факты. Результатом моих «обольщений» стал разговор, который даже сейчас вспоминаю с горечью и болью: компания старшеклассников, тот самый парень просит меня подойти и спрашивает тут же, при всех:
«Я вижу все твои попытки. Ты правда считаешь, что я когда-нибудь буду с тобой? Ты в зеркало себя видела?»
Не помню, что я ответила на этот посыл.
Кажется, я даже тогда смогла сформулировать нечто членораздельное. Бредогенератор работал у меня задолго до встречи с пикаперами.
Зато потом я оказалась на дне.
Три последующих года были явно не лучшими в моей жизни – ты же смотрела все эти фильмы, в которых над девочками-заучками потешаются красавчики? Вот и я попалась – мне устраивали розыгрыши с вечной историей «и ты думаешь, что ты достойна»?
При этом я продолжала хорошо учиться, даже стала президентом школы и редактором школьной газеты, но всё это были занятия, которые считались уделом ботаников.
А потом одно лето всё изменило.
Я сняла очки и надела линзы.
Выиграла журналистский конкурс эссе от судебных приставов на тему «Судебный пристав будущего» и попала в «Орленок». Я и мечтать о таком не смела.
А там никто не знал, что я Катя Пушкарева. Без очков, с длинными волосами и в платьях, которые погода на Камчатке не позволяла носить, я впервые оказалась не в последних рядах. И тогда же раздался звоночек – одноклассник порекомендовал меня в качестве бэк-вокалистки в рэп-группу. Рома Соловей, вряд ли когда-нибудь эта книга попадет тебе в руки, но если вдруг это произойдет, знай – я у тебя в долгу.
Здесь должна быть небольшая ремарка – моей большой мечтой начиная с десятилетнего возраста была «Фабрика Звезд». Я записывала на кассеты все выпуски отчетных концертов и пересматривала их сотни раз. Нужно было прокачивать вокал, и мама наконец сдалась под моим напором – мне выделили деньги на занятия в театре эстрадной песни. Мой талант оказался весьма посредственным – да, ты могла бы увидеть мое выступление… но с выключенным микрофоном и под чужую фонограмму. Харизма была, а вот попадание в ноты отсутствовало. Ни о каких сольных песнях речи даже не шло. Зато я всегда была уверена, что рассказывать о своих целях необходимо – так ресурсы для их достижений быстрее приходили. Ну а как бы еще Рома узнал о том, что я брежу сценой?
И они действительно нашли меня – тогда, в «Орленке», мы по телефону договорились с неизвестным парнем о том, что я присоединюсь к его хип-хоп-коллективу. Так я попала в One Hundred Style (позже – O.H.S. Family). Даже не спрашивай, что имелось в виду – сто стилей или сотый стиль, наш фронтмен был непреклонен в своей позиции по поводу названия.
В тот день, когда я переступила порог нашей репетиционной точки, моя жизнь развернулась на 180 градусов: я увидела трех парней, горящих рэпом. Тогда я поняла, что мы обязаны стать камчатскими The Black Eyed Peas.
Я стала первой и на тот момент единственной девушкой-рэпером на Камчатке. Пришла местная слава – на клубных концертах ко мне подсаживались люди, которые пару лет назад «назначали мне стрелки» и говорили, мол, знаешь, а мы всегда в тебя верили.
Так что когда я оказалась перед выбором, куда поступать и что делать, вопросов не было – лететь в Петербург, в колыбель русского рэпа. Я была последней в школе, но стала первой в камчатском рэпе. Мне казалось, что все двери передо мной открыты. Так и было, только там меня ждал лабиринт.
В первый же день моей петербургской жизни я попала на хип-хоп-фестиваль, и оказалось, что таких молодых дарований – сотни. И там есть девушки. Для тебя я даже нашла запись с этого смотра талантов, если вдруг ты хотела бы увидеть всё это в красках, – http://bit.ly/2zg59fE.
Теперь ты понимаешь, что нужно было срочно менять план действий: с таким исполнением, без капитала и связей меня в лучшем случае ожидали выступления в темных клубах. К этим «перспективам» добавлялась учеба на бюджете по специальности «Связи с общественностью». Я рассудила так: умение петь не всегда является залогом успешной карьеры, зато профессиональное преподнесение информации о себе может дать гораздо больше. Карьера PR-специалиста должна была мне помочь реализоваться на сцене, так же как и стажировка в творческом центре, где под одной крышей находилась школа танцев, звукозаписывающая студия и продюсерское агентство.
«Мы всегда в тебя верили».
Моя любимая фраза на все времена.
Рано или поздно все начинают верить.
Когда ты сама веришь в себя.
Что меня всегда отличало, так это неуемная активность. Мне казалось, что если бить в одну точку, то обязательно добьешься результата. Эта стратегия принесла мне множество неудобств. Однако в ситуации, когда нужно было обойти тридцать аморфных студентов в конкурсе на вакансию многопрофильного стажера в культурном центре, именно такая политика возымела действие. Через пару месяцев я оказалась не только при должности PR-менеджера и зарплате в целых семь тысяч рублей, но и получила предложение стать исполнительным директором компании.
Звучит так, будто мне с неба упала пачка выигрышных лотерейных билетов, но «только смелым покоряются моря», и я оказалась в нужном месте в нужное время. Моя предшественница давно хотела уйти, но совесть не позволяла бросить всё на произвол судьбы. А тут я – активная, ответственная и с горящими глазами.
Помню, как я, получив это предложение, бегала по коридору общежития с криками: «Мне 18 и я директор!» Правда, тогда же стал проясняться и весь объем задач.
На любую ситуацию можно посмотреть с разных сторон, и, однозначно, у меня были бонусы: понятный продукт, команда классных педагогов, администраторы, выгодное расположение прямо на Невском проспекте, уже сформированный в городе бренд.
И было еще больше «но»:
• великое событие в виде моего назначения пришлось на май, а значит, впереди была неизбежная «просадка» в летний сезон;
• большой офис на Невском стоил соответствующе. Не «Москва-Сити», но всё же администрация бизнес-центра не планировала делать поблажки из-за наших внутренних изменений;
• штат хореографов был явно раздут, и каждый из них должен был получить свои деньги – вкупе с полупустыми группами это оказывалось не так просто;
• мои знания в вопросах управления и продвижения ограничивались уровнем второго семестра второго курса.
Я в прямом смысле начала жить в офисе, а так как в моем кабинете окна были заклеены, то даже погоду порой узнавала благодаря друзьям, которые меня навещали. Одними из них были Кирилл Александров и Наташа Рось, которые в то время руководили студенческой секцией Северо-Западного отделения Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО). Звучит немного пафосно, но в жизни это были такие же активисты, как и я, только еще и получившие должность в сообществе молодых PR-специалистов. Они имели возможность регулярно общаться и со «старшим товарищами» – во времена моей учебы РАСО казалась объединением лучших пиарщиков России.