Страница 3 из 18
Я повернулся к брату. Мы прошли по позолоченному замку Люциана навстречу звукам толпы и музыки, доносившимся из бального зала.
Готов ли я к сегодняшнему вечеру? Не очень, но вот мы здесь.
— Хотя бы бурбон что надо.
Я фыркнул — как будто король Авилона собирался подавать дешевое дерьмо. Я не расслышал название, но не сомневался, что бурбон был бесценным, коллекционным напитком, или частной маркой, или типа того. Правда в том, что никто из нас не был готов к вечеру. Год выдался адовым, и это ещё мягко сказано. Двенадцать месяцев назад наш отец окончательно проиграл битву с раком. Гребаный рак! Бой, в котором не мог победить даже такой боец, как он. И вот, спустя несколько месяцев мы уже подавляем захват власти советом.
Согласно законом Мэриленда, мои родители разделяли равную власть короля и королевы. Люди почитали их как правителей. Они любили их за красивую историю любви, любили за справедливое правление, любили за близость «к народу». Но, конечно, всегда находились ненавистники моего отца, обвиняющие его в отсутствии «королевской крови» и в «загрязнении» родословной.
Чертовы идиоты.
Но они входили в королевский совет. После смерти отца моя мать стала полноправным регентом, и эти придурки решили действовать. Мама была чертовски сильной женщиной, но предательство изнутри поразило её. Она всё ещё была в трауре и не ожидала подобного. Я и Каспиан вмешались и моментально подавили захват. Но, черт возьми, тяжело физически и юридически защитить права твоей матери на её титул от каких-то идиотов, размахивающих тайными, древними законами о «правах рождения».
Итак, сначала смерть, затем борьба за наше собственное наследие. А потом была Эмилия. Предательство, ранившее глубже всего.
Близнецы близки. Я знаю, вы, вероятно, слышали об этом, но позвольте мне поведать вам, что эта связь глубже, чем вы думаете. Большую часть времени Каспиан и я думаем об одном и том же. Мы любим одну и ту же музыку, читаем одни и те же книги и требуем одно и то же.
Включая женщин.
Раньше девушки были нашим яблоком раздора. Мы не раз ссорились, когда влюблялись в одну и ту же школьницу, или когда какая-нибудь симпатичная девчонка влюблялась в нас обоих. Мы дрались много раз, но потом что-то щелкнуло.
Почему мы деремся за девушку, когда мы всё делим по жизни?
И тут всё стало намного проще и веселее. Не хочу показаться тщеславным, но мы получили всё. Я имею в виду, мы — сказочно богатые, молодые члены королевской семьи. Мы переняли красоту от матери и мускулы от отца-механика. Белокурые голубоглазые красавцы.
И мы идем в комплекте. Поверьте мне, когда говорю, что лишь немногие могли отказать нам.
Не буду врать, мы веселились как могли. Но со временем нам это надоело. Мы устали от пустого времяпровождения. Нам захотелось чего-то большего. Но «большим» всегда тяжелее делиться. Одно другое заняться сексом с девушкой на одну или две ночи. Но просить её подарить нам сердце? Ага, конечно, удачи. Мы пытались пару раз — безуспешно. Девушка либо не готова идти дальше грязной интрижки, либо искала большего, но точно не с двумя мужчинами. Нет, они бежали от нас.
Но не Эмилия, герцогиня Эймса.
Всё началось с интрижки. Мы встретили Эмилию на каком-то приеме, немного выпили, слово за словом, и мы уже сдираем с неё одежду и трахаемся на заднем сидении её лимузина. Но интрижка затянулась и переросла в отношения. И какое-то время мы думали, что нашли ту самую. Наши отношения не были идеальными, но казались такими на фоне предыдущих. Она хотела нас, целиком и без остатка. Нам казалось, она желала нас не только физически, но и эмоционально.
Мы сблизились, она запала нам в сердце, а затем вонзила кинжал в спину. Мы не ожидали.
Мы так и не узнали, планировала ли она это или просто однажды проснулась и решила предать нас. В один день она была нашей девушкой, а на следующий — её адвокаты требовали компенсацию за её молчание о «грязном королевском скандале», в котором её «вынудили участвовать».
Та-да.
Мы были в ярости, кричали, матерились. А она просто сидела, спокойно глядя в сторону, пока я и Каспиан ревели по другую сторону стола в кабинете адвоката. В конце концов, мы, конечно, заплатили — не хотели, чтобы грязь затронула семейное наследие. Я не знал, на кой черт герцогине нужны были наши деньги, но мы заплатили и она не пошла к журналистам.
Каспиан до сих пор уверен, что она отдалилась по нашей вине. Ну а я? Я просто думаю, что она бессердечная стерва.
Вот на такой ноте мы пришли на бал. С тех пор прошло шесть месяцев, но раны всё ещё глубоки. Мы с Касом закрылись и решили перестать встречаться с девушками. Мы перестали тусоваться, заниматься сексом. К черту всё, оно того не стоило, даже если придется держать целибат.
Но бал женихов серьезнее похода в клуб или какой-то «тусовки». Бал — это часть королевской жизни, а нам необходимо поддерживать имидж «в активном поиске». Черт, население Мэриленда точно не знает о нашем предпочтении «делиться». Поэтому мы и пришли на бал: чтобы показать, что мы ищем серьезные отношения. В конце концов, мама не может вечно оставаться королевой. И никто не знает, что делать с близнецами-первенцами, когда дело касалось трона. Но правило есть правило: мы должны жениться, чтобы стать королями.
— Слушай, мы не обязаны оставаться на весь вечер. Просто убедимся, что Логан и Магнус не сделают какую-нибудь хренову глупость, например, не приударят за одной из дочерей короля Люциана.
Я фыркнул, глотнув бурбона.
На бал приглашены все одинокие принцы, принцессы, герцоги, герцогини и другие молодые королевские особы. Но настоящими красавицами на балу были, несомненно, дочери Люциана — Исла, Имоджен и Илана, или три девственные принцессы Авилона. Не то чтобы их рекламировали как девственниц, но ходили слухи, что они никогда и ни с кем не встречались.
Принц Логан из Торсунда и принц Магнус из Зейла были нашими лучшими друзьями, ну, с незапамятных времен, даже если они были непредсказуемыми и провоцировали скандалы. Мэгс — своей склонностью иметь всё и вся с сиськами (и неважно, хорошими или нет), ну а Логан — проклятьем.
И мне плевать на мнение других, я верил другу.
Четыре года назад Логан был дружелюбным, общительным, веселым парнем. Потом его прокляла то ли ведьма, то ли колдунья, которую он принял за обычную красотку, ищущую веселье в клубе на одну ночь. Знаю, магия — чушь собачья и всё такое, но, черт возьми, я знаю, что видел. Беззаботный и веселый Логан полностью изменился с той ночи.
Его тихо называли «чудовищем». Из-за магии или нет, он стал угрюмым, непредсказуемым и склонным к насилию.
В общем, Каспиан и я должны были позаботиться о том, чтобы этой ночью наши друзья не попали в королевскую тюрьму или хуже.
— Ну что, ребята, нашли куколок Барби на вечер?