Беспощадная магия (ЛП)

— Ясное дело, — буркнула Приша.

— Раз сестра Ангуса стала чемпионом, я взялся за него, — продолжил я, — но он сказал, что она ничего не рассказывала, и ее наставник так ее загрузил, что она редко бывает дома. И Шасти толком ничего не знал. Конфеды скрывают детали даже от родных… Наверное, чтобы не было еще хуже.

Все знали, что брат Шасти умер на Экзамене, когда нам было десять, но о таком шептались, когда их семьи не было рядом, и порой говорили, что кого-то забрали лечиться от зависимости или уволили. Если его талант был слабым, и он не выжил на испытаниях, то ему вообще не стоило браться за такое. Шасти я такое, конечно, не говорил.

— У нас ничего нет, — сказала Приша.

— Не совсем так. Я понял… Марго говорила, что имела дело с комитетом Экзамена на работе в прошлом году, так что я попросился к ней на обед, — я выпрямился. — Нам пора идти.

— Нам? — сказала Приша. — И я иду?

— Она тебя не прогонит, когда мы уже будем там.

* * *

После того, как старшая сестра стала работать на полную ставку, она поселилась в Трибеке, к недовольству наших родителей.

— Но это больше похоже на город, чем Восток, — сказала она им.

Так и было. Мы с Пришей выбрались из Бентли Матуров, и я заметил башни Центра мировой торговли — одна была серой, а другая высокой и сияющей. Они возвышались вдали.

— Тут твой папа произносил речь? — спросила Приша. Она почти не говорила со мной во время поездки. Я тут же ухватился за разговор.

— О, нет, он приводил нас к башням, — когда мне было восемь, достроили ту, что была новее, и папа отвел туда меня, Марго и Хью.

«Мы вышли из укрытия, чтобы защитить страну от угроз, как те, что устроили разрушения тут, — сказал он. — Угроз, с которыми Конфедерация борется каждый день, но без наших талантов. Маги спасли тут тысячи жизней, но никто не забудет двести тридцать шесть утраченных жизней из-за того, что мы не заметили самолет, не успели развернуть его. Мы должны всегда быть наготове».

Если бы я был там во время такой атаки, был бы от меня толк? Я отвел взгляд. Может, если я выиграю, найду правильного наставника, то смогу в следующий раз повлиять на ход событий.

Мы поднимались по узкой лестнице. Сестра открыла широкую стальную дверь и поприветствовала нас. Ее растрепанные волосы, когда-то светлые, как мои, теперь потемнели, напоминая папины. Они были стянуты в свободную косу с зеленой ручкой и несколькими прядями, торчащими оттуда. Ее джинсовые шорты были в каплях старой краски. Я бы не поверил в такие моменты, что она была профессионалом правительства, если бы сам не видел ее преобразование сотни раз.

Синие глаза Марго были настороже, как всегда. Она посмотрела на Пришу, на меня. Я потер большим пальцем о другие пальцы по привычке, и дрожь предвкушения ударила по моей коже. Она знала, почему мы были тут. Мама точно позвонила ей прошлой ночью.

Если кто и мог помочь мне убедить родителей, что Экзамен не был трагедией, то это она. Марго была справедливой, даже когда я был ребенком. Она всегда настаивала, чтобы я мог высказывать свое мнение в обсуждениях семьи. Она всегда говорила со мной, как с равным, и ругала Хью, когда он так не делал, а такое случалось часто. Она должна понять.

— Привет! — Приша неловко помахала рукой.

Я постарался очаровательно улыбнуться сестре.

— Я подумал, что и Прише можно прийти. Надеюсь, ты сможешь нам помочь.

— Вы тут, — сказала Марго. — Заходите. Сначала поедим.

Ее чердак был таким, как ожидалось: потертые балки тянулись на высоком потолке, открытые кирпичные стены, окна во всю стену. Со стороны спальни за раздвижными дверями доносился шорох коготков. Марго держала крыс, сколько я себя помнил.

Сестра повела нас к столу и вытащила закуски и свежие булочки. Мы почти не говорили, пока сооружали бутерброды. Я съел половину своего, а потом стало не по себе от того, что мы притворялись, что все в порядке. Я едва ел остальное, пока Марго доедала свой.

— Ты говорила про комитет Экзамена в прошлом году, — начал я, когда она отложила салфетку. — Мы…

— Финн, — Марго напряглась, но голос остался мягким. — Переговоры, на которых я была, не связаны с самими испытаниями. И то, что я слышала, конфиденциально. Ты знаешь.

— Ты не можешь намекнуть для братишки? — я пытался очаровать улыбкой. — Я никому не скажу, что услышал от тебя.

— Мой рот на замке, — сказала Приша.

— Все не так просто, — сказала Марго.

— Понятно, — бодро сказал я. — Но ты или поможешь нам, или нет.

— Я не хочу, чтобы ты это делал, — она отодвинула тарелку. — Думаешь, есть что-то крутое в победе, Финн? Это не так, и это единственный хороший результат. Ты был избран. Стоило так это оставить. Стоило брать, пока можешь.

Я был раздавлен. Только не она.

— И что такого в избрании, если Кругу просто не хватило смелости разозлить семью? — сказал я.

Марго вдохнула, но не стала отвечать, а выдохнула. Она повернулась к Прише, словно это было только ее делом, а не нашим.

— Я скажу только это, ведь это очевидно. Следуйте правилам, что вам дадут. И не сдерживайтесь на испытаниях. Постараетесь, и будет шанс.

— Спасибо, — кивнула Приша.

— Я делаю это не ради славы, — сказал я. — Просто я хочу, чтобы это было тем, что сделал именно я.

— Знаю, — сказала Марго. — Я понимаю, — она мыла тарелки и добавила через плечо. — Приша, можно я поговорю пару минут с братом?

— Конечно, — сказала Приша.

Марго поманила меня в спальню. Ее кровать была аккуратно заправлена, но все вокруг было в беспорядке. Одежда висела на кресле в углу, газеты лежали на столике рядом с трехэтажной клеткой для крыс, где были ее мохнатые друзья.

Сестра пропела короткий куплет, чтобы стало тихо. Она замерла у закрытой двери.

— Я говорила серьезно. Думаю, тебе стоило избегать этого.

— Тогда ты не понимаешь, — сказал я. — Это мой последний шанс. Я — просто… помеха сейчас, и дед Реймонд только и хочет убрать меня из виду. Что это за жизнь?

Марго смотрела на меня, а я — на нее. Если моя решимость дрогнет, то я перестану себя уважать.

Она отвела взгляд.

— Ты всегда был ужасно упрямым, — сказала она так расстроено, что я дрогнул. Она провела рукой по волосам, из косы выбилось больше прядей. — Я ничего не могу тебе рассказать. Я не знаю, почему. Просто… я могу показать тебе картину, что сложилась у меня.

Она прошла к столику. Ее крысы — белая, коричневая и черно-белая — стучали коготками по прутьям, пока Марго рылась и выдвижном ящике. Она прижала костяшки к клетке, чтобы они понюхали. Другой рукой она вытащила гладкий серебряный прут длиной с ее ладонь и тонкий, как ее мизинец.

— Если ты не отступишь, увидев это, я кое-что тебе дам, — сказала она. — Насколько я слышала, с собой можно будет взять одну вещь. Без ограничений. Если только одну, возьми именно это. У редких проходящих экзамен будет доступ к такой технике.

Она подняла прут.

— Будь очень осторожен. Не открывай это, если не собираешься использовать. Нужно нажать тут на крышку, — она коснулась большим пальцем выпирающего участка на верхнем конце. Крышка снялась. Иголка торчала на дюйм из прута. — Чтобы активировать, нажимаешь на другой конец, а иглу вонзаешь в мишень.

Я бы пошутил, если бы она не выглядела такой страдающей.

— Что он делает?

— Я покажу, — сказала она. — Так лучше понять, — ее голос задрожал. — Я не хочу этого делать, ясно? Но так лучше показать, что будет. Что от тебя потребуется. Я не могу отпустить тебя слепым.

Она повернулась к клетке и открыла дверцу. По щелчку ее языка черно-белая крыса забралась наверх. Марго погладила ее спину, подняла и усадила на стопку газет. Ее рука дрожала.

— Марго, — я не знал, что добавить. По коже бежали мурашки.

— Чары тут угасают от использования, — сказала она, поднимая прут, — но они быстро наносят вред. И не нужно уметь сражаться.

Она надавила на основание палочки и вонзила иглу в бок крысы.