Страница 12 из 58
Не лучшие результаты для Академии Манхэттена.
— Пока не закончите, не говорите с другими участниками, — сообщил голос сверху.
Я сжал губы.
— Как вы знаете, мы и наши союзники сталкиваемся со многими угрозами обычными и магическими от врагов по всему миру, — продолжал невидимый инструктор. — В этой комнате вы найдете вдохновение и предметы. Представьте самого опасного врага и наделите один предмет магией, что может одолеть этого врага вовремя, не дав ему атаковать. На это у вас есть четыре часа.
Времени было немало. Я подобрался ближе к стене с фотографиями. Я смотрел на картинки жутких происшествий: город горел волшебным огнем, пассажирский поезд смялся, слетев с рельсов, тела в дырах от пуль валялись на городской площади.
Я выпрямился. Потому магическое общество вышло на свет: чтобы защищать остальную страну. Конечно, экзаменаторы хотели оценить нашу способность помешать такому кошмару. Если я сделаю хоть что-то важное в жизни, то я хотел бы, чтобы оно было связано с этим.
Но желания для прохождения проверки мало. Нужно выполнить задание.
— Ах, помню те бомбы, — отметил Кэллам, встав за мной.
Я уставился на него, но он смотрел на фотографию смятого поезда.
— Лондон, — сказал он. — Они поняли, что за этим стояли русские, но доказательств не было. Жестоко.
Он не говорил со мной, бормотал под нос. Я сжал кулак. Он слышал правило, так что решил кого-то подтолкнуть его нарушить.
Я прошел по комнате к полкам. Несколько предметов лежали там, подходя по теме: бомба, пистолет, деревянный щит, шлем воина, как у викинга. Другие вещи были обычными. Что толку от вилки и очков?
Но сначала нужно было придумать ужасного «врага», с которым я буду бороться. Я представлял драконов и морских змей.
Девушка с кулоном-солнцем замерла у соседней полки и взяла шерстяной шарф. Она будет защищать народ этим?
Конечно, предметы могли быть тут не зря. Экзаменаторы не просто так оставили широкий выбор. Не всех противников стоило атаковать заметным оружием.
Наши истинные враги были не призванными существами, а людьми-магами, атакующими нас, или простыми военными с их желанием разрушать. Я должен был целиться в них — в людей, что были готовы бросить бомбу в поезд, умереть, если при этом могли забрать с собой побольше людей.
Они умирали из-за организаций, стоящих за ними, из-за ненависти, которую те группы испытывали ко всем, у кого были иные взгляды. Я мог использовать это.
Я посмотрел на старую рацию размером чуть больше моей ладони. Да. Функция предмета могла помочь в чарах, и сосредоточиться будет проще. Я схватил рацию и пошел к одному из столов.
Я опустил рацию на гладкую поверхность, закрыл глаза и запоминал линии на металлической оболочке под моими пальцами. Одним из моих настоящих навыков с магией всегда было заставлять чары держаться, когда они были нанесены, но при этом важно было, чтобы чары работали, как нужно. Эта идея потребует много слоев чар, один элемент на другом, чтобы соединить их в гармоничную симфонию.
Я мог это сделать. Мне ведь нужно использовать четыре часа?
Военные управляли своими последователями с помощью веры и верности, так что я создам сперва недоверие.
Я выбрал несколько строк о предательстве из римской пьесы. Магия в комнате дрожала с небольшими помехами, ее тянули сразу во много сторон. Она дрожала во мне, и я представил тени на задании. Слова зазвучали, я направлял с ними энергию из воздуха в рацию.
Мой голос утих, и шипение чар покалывало мои ладони неуверенностью. Я опустил рацию и склонился над столом, переводя дыхание. На лоб давило, будто там был кинжал.
Первое движение было сделано.
Девушка в мешковатом платье согнулась над столом впереди меня. Она тихо шептала:
— Ты должна это сделать. Нельзя отступать. Нельзя.
Ее отчаяние было близко к моему. Я выпрямился.
Кэллам прошел меж столами справа от меня, ткнул локтем парня, что строил башню из деревянных блоков. Блоки рассыпались по столу, и парень повернулся.
— Что ты творишь? Ты…
Экзаменатор появилась рядом с ним.
— Но я… но он… — возражал парень.
Экзаменатор что-то сказала ему и повела к двери. Он морщился.
Я обрадовался на миг, представив, как ухмылка пропадет с лица Кэллама, а еще отметил себе, что нужно держать вещи поближе. Он прошел к столу, который делил с Джудит, доброй девушкой из Академии Сиэтла, которую я встретил утром. Она хмуро смотрела на выбранную игрушечную машинку, пока теребила узор серебряных бусин на сумочке.
Кэллам в последний миг повернулся в сторону. Он врезался в плечо Джудит так сильно, что она сбила машину к краю стола. Она вскинула голову, сжала челюсти, но промолчала.
Хоть кто-то тут был умным.
Я прижал руки к рации. Вызов неуверенности не станет достаточно сильной защитой. Чтобы впечатлить экзаменаторов, я должен был показать, что могу заставить врагов отвернуться от их дела. Я мог вызвать паранойю, чтобы они представили худшее о лидерах и товарищах, а еще тревогу, чтобы ускорить их реакцию. Пусть они совершают жестокость против друг друга, а не против нас.
Я выбрал слова, приготовился и начал плести новые нити энергии в дрожь магии, уже соединенной с рацией. Связи нужно было усилить, превратить ноты в аккорды.
Одна нить магии угасла, пока я пел ее. Я повысил голос, пытаясь поймать ее, и боль пронзила кости. Нить ускользнула.
Блин. Я потянулся за ней голосом, игнорируя дискомфорт в теле. Протягивая гласные, я тянул магию на место, проверял все нити, пока не убедился, что структура крепка. Я закончил, грубо выдохнув и задрожав, и Кэллам заговорил снова.
— Это не сработает, — сообщил он всем и никому. — Посмотрим…
Джудит смотрела на него. Он замолк, и она опустила голову и заколдовала, но она только начала петь, когда он перебил снова.
— Да, — сказал он с тем же пылом. — Может, если заменить это этим. Конечно. Отлично.
Он держал фрисби. Я хотел закатить глаза. Слава Зевсу, что он не начал раньше.
Напряжение от колдовства еще не ослабло. Я сжал стол руками и посмотрел на Пришу. Она была напротив девушки с кулоном в виде солнца.
Приша шептала фразу бутылке с прозрачной жидкостью. Она замолчала, посмотрела на стол, хмурясь. Через миг она отошла и посмотрела под него.
Девушка с кулоном оторвала взгляд от шарфа, пока Приша проверяла под столами соседей. Девушка смотрела пару секунд, а потом разгладила шарф и потянула за уголок.
Крышка бутылки лежала под столом. Девушка без колебаний подтолкнула ее в сторону Приши и вернулась к своему колдовству.
От грохота крышки Приша повернулась и тихо воскликнула. Девушка не подняла взгляд. Приша посмотрела на нее и пробормотала под нос:
— Я рада, что все так обернулось.
Она тоже уставала, раз так ошибалась. Ей повезло, что она работала рядом с той девушкой, а не Кэлламом.
Я посмотрел на свою рацию. Мне не нужна была беспечность. Мы мало говорили о безопасности в классе, потому что обычно не колдовали так, чтобы вредить, но в учебниках, что я изучал, было описано, как защищаться. Когда чарами наполняли предмет, управлять им полностью не получалось. И если чары были разрушительными, то экзаменаторы хотели бы, чтобы были учтены все случайности.
Подойдет символ, который был бы у своих солдат. Хм. Защита веры… Сердце в квадрате? Почему нет?
Нужно было продумать чувствительность и связать с каждой нитью существующих чар. Это будет сложно. Голова уже болела.
Джудит прошла мимо меня. Она опустила машинку без колес на стол в другом конце комнаты и вернулась к полкам.
Кэллам взял одно из брошенных колесиков. Он покрутил его между указательным и большим пальцами. Он прошептал пару певучих слов под нос. Я напрягся.
Оставив фрисби, он пошел в ту же сторону, что и Джудит. Она разглядывала коробочку, взятую с полки. Кэллам прошел мимо ее нового стола и бросил колесико, что зачаровал, на сидение машинки.
Заметил только я. Я опустил взгляд, когда Кэллам прошел мимо. Аи знал, что сделает штука, которую он зачаровал. Для избиения много таланта не требовалось. Я вспомнил двор, растянувшееся тело и кровь.