Четыре-ноль-четыре (ЛП)

— Машина, посланная за нами, опаздывала. Я отлучилась в уборную, а когда вернулась... у заправки стоял только патрульный автомобиль, а мамы и сестры не было. Очевидно, наша машина приехала, пока я ходила в туалет, а когда у станции появились полицейские, маме с сестрой пришлось быстро решить: остаться из-за меня или же оставить меня.

Мы оба знали, что они выбрали.

«В тот день моя мать и сестра стали «четыре-ноль-четыре». Так они решили».

— Твоя тетя! — дикий рык вырвался из Таннера. — Она сказала, что ты была у нее дома.

— Моя тетя была новым сотрудником этой организации. Она присоединилась к ним, чтобы помочь нам исчезнуть. Но позже осталась, чтобы быть со мной.

Таннер стискивает зубы и сжимает одну ладонь в кулак.

— Есть доказательства. Кровь в машине. Сотовый твой матери был там всю ночь.

— Кровь не была свежей. За день до этого мама порезала руку.

Таннер мотает головой, перебирая в голове факты — детали этого громкого дела знакомы всем.

— На полу в доме не хватало коврика.

— Мы вернулись домой по проселочным дорогам. Тетя знала, где нет камер, благодаря сотрудничеству с организацией. Все должно было выглядеть так, словно моя мама никуда не уходила. Тетя взяла из ее вещей только ключи и телефон. Ни сумочку. Ни бумажник. Ничего. Ключи тетя потом вернула.

— Она использовала их для того, чтобы подбросить телефон твоей матери в машину отца.

— Тетя прихватила коврик, когда возвращала ключи.

— На телефоне твоей мамы были только его отпечатки. Парни решили, что Генри Карсон стер все следы, а затем схватил телефон еще раз, совершив ошибку. — Таннер закрывает глаза и опускает голову. Он держит ее руками, качая из стороны в сторону. — Он удивился, услышав о коврике. Парни сочли, что он просто прикидывается.

— После этого моя тетя получила опеку надо мной.

— Поэтому твоя тетя подставила его? — Таннер смотрит на меня, буквально прожигая взглядом. — Или этот план созрел раньше?

«Да, тетя подставила моего отца. И это еще одна причина, почему я лгала. Ради нее».

— Тетя планировала остаться в городе, чтобы помогать другим. Но в последний день передумала и решила уехать с нами.

— Значит, она подставила его ради тебя?

Я киваю, и в моем горле встает ком.

— Да, — выпалила я, — он сейчас в тюрьме из-за того, что я тогда отлучилась в туалет.

— Вы уехали из города, когда шло расследование. Я помню, как читал о том, как твоя тетя просила оградить вас от лишнего внимания в такой сложный период. Но твоя тетя, Гейл Карсон, умерла от рака три года назад. Я слышал о ее похоронах. Некоторые из парней планировали поехать на них.

— Да, умерла. После этого я и вернулась обратно.

— Поэтому ты здесь живешь? Потому что это всего в одном квартале от того места, где... ты последний раз видела маму и сестру?

Я киваю.

— Я работаю в «Кричащих бобах», потому что там до сих пор висит листовка о пропаже Эмили. Я сразу заметила ее, когда впервые вошла в кофейню. Я не планировала устраиваться туда на работу, но рада, что это сделала. Так я вижу лицо своей сестры каждый день. — Я делаю вдох, пытаясь избавиться от тяжести в груди. — Я живу так, словно это я «четыре-ноль-четыре», словно это я пропала без вести. Я делала это, потому что не хочу забывать о них, забывать о случившемся, забывать о лжи, в которой жила ради них. Но истина в том...

«Боже...»

Дрожь охватывает все мое тело.

— ...истина в том, что они исчезли, чтобы продолжать жить, а я… я осталась здесь и словно поставила свою жизнь на паузу. Но я так больше не могу.

«Моя встреча с Таннером все изменила».

Руки чешутся от желания прикоснуться к Таннеру, но я не знаю, отстранится он от меня или нет. Быть отвергнутой я точно не хочу, поэтому встаю, обнимаю себя руками и опускаю взгляд в пол.

— После смерти тети я пыталась найти маму и сестру, чтобы жить с ними, но не смогла их отыскать. Я даже не знаю, существует ли эта организация до сих пор, и кто является ее сотрудниками. Моя тетя прекратила сотрудничество с ними через несколько месяцев после того, как на нее насела пресса. Люди из организации боялись, что будут рассекречены, поэтому оборвали с нами всяческие контакты. Задавать вопросы, чтобы связаться с кем-то из их сотрудников, я не хотела — ведь то, что они делают, действительно важно. Они прячут людей, которым это необходимо, невзирая на возможные последствия.

— Не надо, — устало шепчет Таннер. — Я понимаю, Ли. Правда, понимаю.

Я все еще не смотрю в его сторону. Таннер не сказал, что принимает это. Он лишь сказал, что понимает.

Я напряжена до предела. Таннер может арестовать меня, как сообщника. Может вызвать для дачи показаний. Сейчас власть в его руках, и он может сокрушить меня. Что случится дальше, я не знаю, но уверена в одном — жить, словно это я «четыре-ноль-четыре», больше не буду.

Глава 9

Таннер уходит.

Он выслушал все, что я ему рассказала, то ничего не ответил.

Я не знаю, появится ли патрульная машина у меня дома или на работе, а, может быть, он лично придет арестовать меня. Это был бы лучший исход. Если уж меня арестуют, то пусть лучше он.

Но ничего не происходит.