Страница 8 из 64
- Леди Мархана, - пронзительный голос наставника вернул внимание Ануши обратно к доске.
- Да? - спросила она, как будто следила за уроком всё это время.
Мужчина окинул её уничижительным взглядом и спросил:
- Лорд Мархана платит мне за ваше обучение. Вы готовы впустую тратить его с трудом заработанное золото?
Сначала Ануша просто хотела пожать плечами. Её сводный брат, лорд Берун Мархана, заботился только о внешних приличиях. Его беспокоила только видимость,а сущность — исключительно тогда, когда прибавляла что-то образу придворной аристократии. Берун хотел завоевать себе прочную позицию среди новой знати измученного Импильтура. В попытке получить место в зарождающемся Великом Совете, сформированным после гибели королевской семьи, Берун требовал, чтобы его семья казалась получившей подобающее образование.
Несмотря на свои мысли, Ануша сдержала инстинктивный жест пренебрежения. В этом месяце ей исполнилось двадцать, и даже без недавних уроков поведения в высшем обществе она знала, что пожатие плечами могло показаться ребячеством. Вместо этого она просто посмотрела в глаза наставнику, пытаясь казаться заинтересованной.
Тот вздохнул, покачал головой и вернулся к тому, что писал на доске.
- Что здесь написано?
- Я стар, дряхл и наделал в своей жизни такую кучу проклятых страшных ошибок, что в ней могли бы утонуть несколько империй.
- Неплохая дикция, - заметил учитель. - Кто и когда это сказал?
- Эльминстер из Долины Теней, разумеется, - ответила Ануша. Она понятия не имела, так ли это, но фраза была похожа на старого мудреца. Это была всего лишь очередная цитата среди сотен других его цитат. Кому какое дело, в котором году Эльминстер это сказал?
После Волшебной Чумы старый мудрец пропал из поля зрения. Он пострадал, как и все остальные — ходили слухи, что старик даже лишился своих сил. Она слышала от докера, который слышал это от кормирского купца, который слышал от мулхорандского беженца, что Эльминстера видела блуждавшим по равнинам Пурпурной Пыли, лысого и усеянного волшебными шрамами, такими странными, что...
- Хорошо, - сказал учитель. Он использовал эту цитату как вступление для перехода к очередному историческому факту о Фаэруне, истории о том, как объединение Тетира Имфрасом Великим стало возможным благодаря чёрной стреле. Триста лет назад!
Уроки истории давались ей с трудом. История была такой сухой и... бессмысленной! Всё, что случилось до синего огня, не имело ничего общего с нынешним положением дел. Когда Пряжа разрушилась, Ануше было всего десять или одиннадцать. Волшебная Чума пришла в Саршелл в первые несколько дней и ушла без особых происшествий.
Она помнила одно особенно мрачное описание этого события из доклада, ходившего в кругах морских купцов. Когда Берун покинул свой кабинет, она проскользнула внутрь и переписала этот доклад себе. Она помнила его практически наизусть: «Магия сошла с ума, и мир содрогнулся. Магия, земля и даже плоть пылают под покровом лазурного пламени, что танцует в небесах днём и ночью. Сложнее всего приходится магам, утратившим свою магию, свой рассудок, а иногда — и свою душу. Синий огонь меняет всё, к чему прикасается. Целые деревни исчезли с лица земли целиком, кроме нескольких бывших обитателей, обратившихся в чудовищ. Это какая-то волшебная чума, которую боятся подхватить даже боги!»
После того, как Ануша это прочла, ей целый месяц снились дурные сны. Кошмары, в которых синий огонь сжирал её плоть, оставляя на месте тела лишь бесплотный призрак. Кошмары, которые снова недавно стали её тревожить.
В Импильтуре с небес не обрушились бедствия. Но иногда спятившие беженцы рассказывали о зверствах на востоке и юге, а береговая линия продолжала понижаться. Хуже всего, заклинатели позабывали свои заклинания. Наконец местные власти окончательно убедились, что произошло нечто очень плохое.
Для города, зависящего от многочисленных доков и пристаней, способствующих его морской торговле, обмеление моря Павших Звёзд и так казалось достаточным бедствием. Но Ануша была слишком юна, чтобы воспринимать медленное снижение уровня воды как нечто такое, что может погубить город. А ещё она не видела, как сходит с ума магия. Состояние её семьи, заработанное на морской торговле, защитило её от зрелища волшебников, сжигавших себя на улице заживо, пытаясь приспособиться к новому волшебному укладу. Зато девушке приходилось слышать многочисленные жуткие истории об этом.
В тот период её сводный брат и узнал о своём наследстве. Перевозки Мархана целиком принадлежали ему. В тот же день Ануша узнала, что её отец и мать погибли вместе на своём торговом флагмане вместе со всеми матросами в Сембии. Что-то связанное с шадовар.
Но ей не хотелось об этом вспоминать. Для Ануши Волшебная Чума была лишь ещё одним прошедшим событием, ничем не хуже её личной истории печальных воспоминаний. Год Синего Пламени лучше было отправить в скучные исторические тома, перечислявшие, кто, когда и что сказал.
- ...и поэтому Фаэрун расколот, - продолжал учитель, не обратив внимания, что Ануша снова отвлеклась. - Сообщение и торговля остаются редкими, и положение дел может ухудшиться ещё сильнее, прежде чем всё придёт в норму. Целые народы исчезли, чтобы никогда не вернуться...
Вздох Ануши был слишком громким, и учитель его услышал. Он положил мел на кромку доски, обернулся и сверкнул натянутой улыбкой. Он сказал:
- Очевидно, леди переутомилась. Час поздний. Я вернусь завтра и мы продолжим там, где закончили. Пожалуйста, прочтите манускрипт династии Хелтарн. Завтра я проверю ваши знания о королевской семье Импильтура.
- Я могу ответить и так, не читая манускрипт, - сказала Ануша. - Династия Хелтарн погибла, и её преёмником стал Великий Совет. Так говорит Берун.
Натянутая улыбка учителя погасла. Неожиданно он показался уставшим. Он сказал:
- Возможно. Может быть, и так, и король никогда не вернётся.
Не проронив больше ни слова, худой, ряболицый мужчина вышел из комнаты Ануши, оставив дверь открытой нараспашку.
Ануша нахмурилась. Она сказала что-то безвкусное? Может быть, у учителя были личные связи с мёртвым королём и его семьёй? Или он просто был лоялистом, которому некому было подчиняться? Берун говорил, что таких вокруг полно — они мешают новым планам Великого Совета.
Девушка отбросила тревожные мысли и встала из-за стола. Её охватила вялость. Учитель предложил ей поспать, а она так устала. Девушку преследовали дурные сны о бесконечном холодном синем пламени, наполняя душу ужасом. Не зная, как ещё справиться с тревожными образами, она старалась меньше спать.
Она вошла в спальню. Её холсты едва не вытеснили комод, прикроватную тумбочку и большую постель. Синие и розовые простыни казались такими мягкими, такими манящими. Она проковыляла вперёд, зная, что сон наконец победит её страх. Она надеялась, что сегодня ночью обойдётся без сновидений. Так или иначе, продолжать бодрствовать она не могла.
Ануша открыла глаза. Ей опять снится сон? Она ничего не помнила с тех пор, как упала на кровать. Кровать была рядом. На кровати лежала девушка, по-прежнему объятая тёмными оковами сна.
Этой спящей девушкой была она. Её длинные юбки, скомканная блузка и длинные сапоги лежали грудой на полу.
Секундой спустя недоумение сменилось пониманием. Она спит! Она поймана в крохотной истории, созданной её мозгом, но при этом необычайно чётко осознаёт происходящее. Она спит и знает об этом!
Девушка напряглась, но ужас, который она смутно помнила по предыдущим ночам, отсутствовал. Всё было спокойным и тихим. Она слышала, что если научиться замечать себя пойманным в сети сна, то можно приобрести власть над сновидением. Вместо того, чтобы быть узником мгновения, как это обычно случалось во снах, ты мог быть словно посетителем театра. Наблюдать за пьесой, которая пишется на ходу.