Страница 19 из 23
4) Неограниченность. Очень важное и в то же время сложное свойство. Здесь подразумевается не неограниченность во времени для достижения цели (день, месяц, год…), что для понимания цели не принципиально, ибо время это может как входить в образ (т.е. сроки), причем весьма и весьма различное время, так и не входить. Здесь говорится о неограниченности цели жизнью, т.е. индифферентность цели (конечно, далеко не всегда), как образа, смерти. Как сказал Хайдеггер: «Люди знают о верной смерти и все же существуют без уверенности в своей».
Безусловно, неограниченность эта не подразумевает то, что после смерти цель будет так же достигаться (иначе раскаяния на смертном одре за что-то недостигнутое были бы откровенной глупостью и самообманом). Здесь имеется в виду, что смерть может выступать средством для достижения цели индивидом, т.е. для получения удовольствия от достигнутого, что с точки зрения разумного смысла абсурдно, ибо получить удовольствие после смерти невозможно в принципе (получать некому). То, что человек может верить в загробную жизнь (ту или иную), т.е. использовать смерть как средство для получения удовольствия после, не принципиально. Человек может и совсем не верить в жизнь после смерти, но при этом использовать смерть как средство может. Именно это непонимание своего предела и есть неограниченность как свойство цели.
Здесь можно привести два довольно ярких примера. Например, человек хочет совершить самоубийство, ибо здесь его не ценят; «Вот умру, увидите, как без меня плохо, поплачетесь еще, оцените…». Разве думает он о том, что «Посмотрю я на вас потом» или «Вот посмеюсь-то потом»? Нет. Хотя цель (чтобы оценили) достигается здесь посредством смерти, чтобы получать от нее удовольствие (что, естественно, невозможно). Или другой пример. Человек бросается под танк, обвязанный гранатами, чтобы 1) Получить удовольствие от того, что враги погибнут и/или 2) Получить удовольствие от того, что родина им будет гордиться. Опять же смерть здесь средство для достижения цели, хотя цель эта (эти), во-первых, может быть и вовсе не достигнута, а, во-вторых, удовольствия все равно не будет: некому. Да и не факт, что об этом подвиге хоть кто-то узнает. Говоря другими словами: зачастую цель о смерти не знает ничего.
Другой случай, когда смерть не используется как средство, но все же индифферентна цели, заключается в том, что если достижение цели – вопрос времени, не зависящий уже от индивида как такового, то, следовательно, «даже если я умру, я все равно достигну цели», хотя цель эта индивидом после смерти достигнута быть не может. К примеру, человек хочет прославиться, написал книгу, издал, но при жизни книга эта популярности не приобрела, и он не прославился, но он верит в величие своей работы и считает, что после своей смерти он непременно прославится, а значит достигнет своей цели, хотя, очевидно, что он её сейчас не достиг, а, следовательно, никогда уже не достигнет, т.к. достигать, опять же, будет некому.
Признаки «неограниченности», т.е. индифферентности цели смерти, могут быть и косвенными. Это известный вопрос «Зачем что-то делать, к чему-то стремиться, если я все равно умру?» Если по-настоящему поверить в свою смерть, достижение любой цели, к которой нужно приложить хоть какое-то усилие, становится невозможным. «Зачем страдать, стараться, если все равно ничего этого не будет?» Просто «потому что я так хочу» во-первых, ответят далеко не все, а во-вторых, и это «хочу» требует разъяснения. Т.е. человек, понимая разумом свой предел, подсознательно в него не верит, а именно это «неверие» и есть неограниченность.
5) Неосознанность. Также не является обязательным свойством цели, однако, неосознанность цели – не такое уж редкое явление. Под неосознанностью подразумевается непонимание человеком конечной цели его действий или стремлений. Например, «я хочу передвинуть кресло в другой угол, т.к. мне кажется, что так комната будет более привлекательной». Т.е. цель здесь, осознаваемая, – получение эстетического удовольствия, хотя на самом деле я двигаю кресло для того, чтобы тёще было неудобней с него смотреть телевизор, дабы насолить ей за то-то и то-то. Хотя эта цель, конечная, может мною и не пониматься, т.е. цель эта неосознанная (такое непонимание цели (смысла) собственных действий достаточно хорошо рассмотрено в психоанализе). Также наиболее типичными и частыми примерами неосознанности может служить уверенность в том, что достигаю я чего-то, ради самого этого «чего-то», а вовсе не ради самоутверждения; что спорю я со всеми не согласными со мной исключительно ради истины, а не ради обретения над ними духовной власти; что в драку я не ввязался, потому что с фингалом ходить некрасиво, а не потому что струсил; что помог я кому-то, потому что добрый и высокоморальный, а вовсе не для достижения той же духовной власти и т.д.
Наиболее сильно это свойство цели, и вообще такие цели проявляются у детей или у лиц, не отличающихся высоким умственным потенциалом. Также не редко это свойство у сильных экстравертов, которые просто совершенно не хотят разбираться и не разбираются в себе (хотя это, конечно, вовсе не минус).
6) Неактуальность. На первый взгляд данное свойство может показаться странным, но цель действительно может быть неактуальна (т.е. к её достижению не предпринимаются действия). Говоря другими словами, человек может не иметь воли (как свойство) для достижения цели; цель лишь наличествует. Действительно, у человека существует масса целей, масса «я должен…» или «я должен быть…», причем цели эти от «вбить гвоздь в стену» до «получить мировое господство» и все они, очевидно, не могут быть одновременно поставлены к действию; часть целей всегда неактуальна. Т.е. цель есть, но о ней в данный момент не думается и действий для достижения ее не принимается. По-моему, всё просто, и главное здесь то, что к цели действия могут и не направляться или направляться только в определенных ситуациях, когда цель проявляется. Во всех остальных случаях, в обыденной, привычной жизни, значимость цели столь мала, что человек о ней попросту не помнит. Актуальна же цель становится только тогда, когда какие-то внешние (внутренние гораздо реже) стимулы практически наталкивают мышление на неё. И если вы покопаетесь в себе, вы наверняка найдёте уйму таких целей.
7) Скрытость. Если неосознанность подразумевает лишь незнание конечной цели, а неактуальность означает лишь отсутствие действий (даже мысленных) к достижению цели, то со скрытостью дело обстоит куда серьёзней. Скрытость цели означает то, что человек этой цели не знает. Человек что-то делает, к чему-то стремится, за что-то его мучит совесть, но что это за цель? Неизвестно. Скрытость проистекает из самой образности цели, ведь образ очень даже может быть скрыт и совершенно неясен. К сожалению, я не могу сейчас как-то доказать наличие такого свойства у образа (слишком много ещё не прочитано), но поверьте, оно есть, и далее вы в этом убедитесь. Кстати сказать, подавляющее большинство целей вида «Я – идеал» именно скрыты, человек узнаёт о них лишь по последствиям; когда страх, злость или совесть не дают что-то сделать или наказывают за совершённое.
Теперь добавьте к «скрытости» «неосознанность» и «неактуальность» и вы получите внутренне проявление морали; моральность, нравственность человек. Да, человек, допустим даже высокоморальный и очень культурный, может и не стремиться быть честным, но цель он эту имеет, которая будет проявлять себя только в определенных ситуациях. Например, в разговоре, когда он захочет «соврать», это будет противоречить его «существу», и он не соврет, или, по крайней мере, ему будет неприятно врать. Если же его спросить «Почему ты не соврал?», он может привести тысячи этих «почему» (так велик «долг», это некрасиво, я не хочу вредить людям, даже условно и т.д.), хотя на самом деле тем самым он достиг цели, до того «скрытой» и вообще «неосознанной», пока обстоятельства не проявили её (хотя «неосознанность» ещё и осталась). В этом, в общем-то, и заключается вся «моральность» человека, в его «Сверх – Я», в совокупности целей, которые, по большей части, как цели (может даже с точки зрения морали «всего лишь цели») скрыты и неосознанны.