Страница 11 из 19
Пройдя пару километров, Василий увидел старый покосившийся дом, стоявший несколько в отдаление от самого города, ближе к лесу.
Василий постучался.
– Ну, кто там ещё? – как-то обречёно ответил голос из-за двери.
– Путники.
– Что надо?
– Нам негде переночевать и…
– Входите, всегда рад гостям.
Дверь открылась, и на пороге показался старик, лет шестидесяти-семидесяти и, оценив гостей пытливым взглядом, жестом пригласил их войти.
Всё так же, не произнося ни слова, он накрыл на стол и опять же жестом пригласил их.
Василий и Иван сели.
– Откуда идёте, чего ищете? – начал расспросы Фёдор.
– Да вот, – отвечал Василий. – Ходим по городам, деревням, помогаем людям.
– Это чем же вы можете помочь? Молодые, хиленькие, даже дров наколоть, наверное, не сможете.
– Мы оказываем помощь другого рода, – влез в разговор Иван.
– О-о, – протянул Фёдор. – Очередные шарлатаны, наверное? Поразвелось вас… Я слыхал только об одном настоящем целителе и пророке, звать которого Василий, я даже отсюда чувствую его силу, а таких, как вы, хоть пруд пруди.
– И как же вы это чувствуете? – невозмутимо спросил Василий, прожёвывая хлеб.
– Вам, простым смертным, этого не понять. Мы с Василием одни из немногих, кто одарены высшей силой.
– Высшей силой?
– Да, силой данной нам для исцеления людей.
– Он и есть… – начал было Иван, но Василий оборвал его.
– Вы хотите сказать, что вы целитель?
– Именно так, – не без гордости ответил Фёдор.
– Нет, – покачал головой Василий. – Вы не целитель, вы обманщик. Из-за таких, как вы, люди и перестали верить настоящим целителям, одарённым свыше.
– И откуда ж ты всё знаешь?..
Фёдор хотел продолжить, но вдруг встретился взглядом с Василием и, открыв рот на полуслове, неуверенно перекрестился.
– О Господи… Неужели это вы? Простите меня, не признал. Я чувствовал, что когда-нибудь я встречу настоящего пророка, и, наконец, этот день настал. – Фёдор ещё раз перекрестился и опустил глаза. – Простите меня.
– За что?
– Весь свой дар я растерял, променял на деньги, будь они трижды прокляты, а когда опомнился, было уже слишком поздно.
– Бог тебе поможет, – так же спокойно и невозмутимо отвечал Василий.
– Боюсь, он уже ничего не сможет сделать.
– Верь в себя, тогда и Бог поверит в тебя. Я знаю, что ты когда-то был настоящим целителем.
– Был…
– Старайся вернуть всё не на словах, а на деле.
Фёдор посмотрел на Василия, ожидая, что он скажет ещё, но Василий молчал.
– Если бы вы знали, как это сложно, вернуть всё на прежние места. Сначала я не хотел брать денег, я всегда отказывался от них, но мне их буквально всучивали, а тут ещё внукам нужны были деньги на учёбу… Через некоторое время я уже смотрел на это совершенно естественно, а потом так и вовсе стал косо смотреть на человека, который не давал мне денег за мою помощь.
– Прискорбно это слышать.
– Я всё продал, – тяжело вздохнул Фёдор. – Всё.
– Деньги убивают Бога, и порою мне начинает казаться, что Бог при смерти.
Фёдор кивнул.
Они некоторое время сидели молча.
– Василий…
– Да.
– Я тут подумал…
– Не бойся, говори прямо.
– Разреши мне стать твоим учеником.
– Но это…
– Что мне для этого надо сделать?
– Тебе надо, прежде всего, слушать свою душу и учить других тому же.
– Так я могу идти с тобой?
– Не стоит, ты и так всё знаешь, надо просто открыть в себе это, а здесь я уже не помощник.
– Разреши мне хотя бы месяц побыть твоим учеником, чтобы я набрался силы и уверенности, а потом я вернусь в этот город.
– Ну…
– Я изменю этот город, я превращу зверей, живущих здесь в настоящих людей, я смогу, верьте мне.
– Я верю.
– Хотя бы месяц.
– Не знаю…
– Я не буду мешать. Поймите, мне это необходимо.
Василий думал.
– Ну что ж, хорошо.
– Вы возьмёте меня? – обрадовался Фёдор.
– Завтра рано утром выходим.
Фёдор едва ли не заплакал от переполняющих его чувств.
– Спасибо, я вас не подведу. Когда я вернусь, этот город станет раем. Я сделаю это, обещаю.
– Что-то Юра сегодня так и не пришёл, – забеспокоилась Татьяна. – Не случилось ли чего?
– Да чего с ним может случиться?
– Да мало ли…
– На занятия, наверное, сразу поехал, – Николай Александрович зевнул. – Собирай завтрак, а то мне уже идти пора.
– Неужели он ночевал там?
– Скорее всего.
Николай Александрович сел за стол, Татьяна налила кофе.
– Неразговорчивый ты какой-то в последнее время.
– Проблемы, – Николай Александрович отпил кофе. – Вчера инвесторы отказали в займе, видимо, по указке этого урода. Так что всё, конец моей фирме.
– Ну, вот ты опять…
– Мне сейчас нужно очень много денег, иначе я и полугода не протяну. И помочь мне сейчас может только чудо, потому что никакие займы мне не светят.
– Да-а.
– Так что, всё, начинай сушить сухари.
– Неужели всё так плохо?
Николай Александрович кивнул.
– Ну не расстраивайся ты так, всё образуется, – попыталась приободрить его Татьяна.
– Да ничего не образуется, всё уверенно летит к чёртовой матери. Будем учиться жить без денег, – он уныло вздохнул и отпил ещё кофе.
Татьяна молчала.
– О-ой, на работе проблемы, с Юрием проблемы, я скоро чокнусь от такой жизни, а что делать – ума не приложу.
– Кстати, придёт Юра, не забудь попросить у него прощения, ты мне обещал.
– Да, я вчера погорячился.
– Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Татьяна.– А то вы что-то совсем рассорились.
– Нервы это всё. Не могу держать себя в руках, а тут ещё он со своими проповедями.
– Коля, не начинай.
– Извини, я не хотел.
– Спокойней надо быть.
– Будешь тут спокоен.
Зазвонил телефон.
– Это, наверное, меня, я возьму.
Николай Александрович встал из-за стола и снял трубку.
Послышался грубый мужской голос.
– Квартира Хорошевых?
– Да.
– Николай Александрович?
– Да, это я.
– Здравствуйте, это из милиции. Сегодня утром нашли труп с паспортом на имя Юрия Николаевича Хорошева, вам нужно приехать на опознание в…
Дальше Николай Александрович уже не слушал.
Глава 4
С тех пор как убили Юрия прошло уже почти пять месяцев, но ни Николай Александрович, ни Татьяна до сих пор не могли оправиться от случившегося.
У Татьяны была жесточайшая депрессия, или скорее даже ангедония. В то утро она чуть было не сошла с ума, да и сейчас была на грани помешательства. Она забросила дом, себя, практически перестала разговаривать и почти каждый вечер плакала.
Николай Александрович тоже находился в похожем состоянии, к тому же фирма его практически обанкротилась и только каким-то чудом ещё стояла на ногах.
В тот день был прохладный дождливый вечер. Татьяна уехала к подруге, и Николай Александрович был дома один. Он сидел на кухне, смотрел в одну точку, не переставая курил сигареты. Настроение было на редкость плохое. Он думал о своей жизни, о Татьяне, о Юрии; думал, как жить дальше и никак не мог найти ответа на этот сложнейший вопрос.
«Кто я такой? Зачем и почему я ещё живу? Кому я нужен? Вся моя жизнь – абсурд, чего я добился? Да ничего. «Жизнь коротка, потерпи немножко», – вспомнилась ему фраза, однажды увиденная на открытке. – К чёрту всё! Не хочу я больше терпеть, зачем? Ради чего и ради кого? Если я не нужен себе, значит, я не нужен никому.
Ну что я несу? – опомнился Николай Александрович и, встав, уставился в окно и снова подкурил сигарету. – Нет, всё правильно, и дело вовсе не в депрессии. Депрессия – это состояние, которое помогает нам реально взглянуть на мир. Самое реалистичное чувство в мире.
Не хочу я больше жить! – он сел и взялся за голову. – Не хочу и не могу. Одно лёгонькое движение бритвой и всё, спокойствие, гармония, единение с природой, тишина… А спокойствие – это хорошо, значит смерть – это не противная старуха с косой, а белокурая красавица с цветами и пленительной улыбкой на лице. Я хочу её увидеть. Она такая добрая, а здесь мне уже не за что цепляться. Надоело, всё надоело».