Страница 34 из 36
У охотников оставался еще небольшой запас мяса, но жажда уже начинала томить их, да и время поджимало, нужно было срочно искать людоедов, а они не могли и нос высунуть из пещеры. Когда день стал меркнуть, пещерный лев проснулся. Метнув огненный взгляд на пещеру, он удостоверился, что люди все еще находятся там. Запах человеческих тел мгновенно разбудил в нем злобу, лев зарычал и обошел вокруг убежища людей. Вспомнив, однако, что пещера неприступна и что спрятавшиеся в ней люди больно кусаются, он отскочил назад и вернулся к туше лани. Самка уже принялась за еду. Хищники быстро уничтожили остатки мяса. Насытившись, лев повернулся к самке, во взгляде свирепого зверя светился призыв. Самка ответила ласковым рычанием. Длинное туловище ее извивалось в траве. Потеревшись мордой о спину самки, пещерный лев облизал ее своим гибким шершавым языком. Самка принимала ласки с полузакрытыми глазами, но вдруг она отскочила назад – и приняла почти угрожающую позу. Самец зарычал глухо и призывно, но самка не слушалась: она распласталась на земле, как огромный уж, и начала ползать на брюхе по высокой траве; потом прыгнула, поднимая свое тело высоко над землей. В ярких лучах заходящего солнца ее шерсть отливала оранжевым цветом и казалось, что в воздухе пляшет гигантский язык пламени. Лев сначала неподвижно стоял и смотрел на ее игры, а потом молча бросился к ней. Самка отскочила и, часто оборачиваясь, скользнула в ясеневую рощу. Лев последовал за ней. Видя, что хищники скрылись, Верный сказал: – Они ушли. Надо переправиться через реку.
– Разве Верный потерял слух и чутье? – возразил Мелик. – Или он умеет бегать быстрее пещерного льва?
Верный опустил голову. Из рощи доносился мощный храп льва, подтверждавший справедливость слов Мелика. Молодой воин понял, что опасность была такой же грозной, как и в то время, когда хищники спали возле самого убежища, но, тем не менее, в сердцах охотников зародилась надежда. Брачный союз льва и самки саблезубого должен был заставить их искать логовище, ибо крупные хищники почти никогда не ночуют под открытым небом, особенно в дождливый период. Когда огненный шар солнца скрылся за лесом, сердца трех людей стеснила гнетущая тоска.
Эту тоску испытывают все живые существа с наступлением сумерек. Неприятное чувство еще усилилось, когда из лесу снова вышли пещерный лев и самка. Поступь льва была размеренной и важной, самка же, напротив, радостно и шаловливо резвилась вокруг него. Над степью поднялся многоголосый рев голодных зверей. Хищники кружили вокруг убежища людей, и зеленые огоньки сверкали в их глазах. Наконец, пещерный лев прилег на траву вблизи каменных глыб, а его подруга побежала в прибрежные камыши на поиски добычи.
Несколько звезд загорелось на темном небе. Вслед за ними повсюду высыпали бесчисленные крохотные светящиеся точки и отчетливо вырисовывались заливы, острова и реки Млечного пути. Сому и Верному не было никакого дела до звезд, но Мелик смутно ощущал величие и красоту звездного неба. Ему казалось, что большинство звезд – это огненная пыль, вспыхивающая и тут же угасающая, словно искры от костра. Но брат ему рассказывал, что есть звезды, которые каждую ночь постоянно и ярко сияют на одних и тех же местах.
Луна всплыла над чащей деревьев, осветив пещерного льва, дремлющего в высокой траве, самку, рыскающую между лесом и рекой в поисках добычи. Мелик беспокойно следил за ней глазами. Его мучила жажда, Верный также страдал от жажды, он не мог заснуть. Глаза молодого охотника горели лихорадочным блеском. Мелик почувствовал приступ грусти: никогда еще расстояние, отделяющее его от семей, не казалось ему таким большим, никогда еще он не чувствовал так глубоко своего одиночества. Незаметно грезы Мелика перешли в сон, тот чуткий сон, который обрывается при малейшем шорохе. Однако кругом все было спокойно, и он проснулся только через несколько часов, когда возвратилась самка. Она не принесла с собой никакой добычи и казалась утомленной бесплодными поисками. Пещерный лев долго обнюхивал ее и потом, в свою очередь, ушел на охоту. Он также, как самка, сперва пробежал вдоль берега реки, осмотрел заросли камышей – и только после этого скрылся в лесу. Мелик зорко следил за ним, несколько раз он хотел разбудить своих спутников, но в конце концов заснул сам. Инстинкт подсказывал ему, что хищник все еще находится вблизи. Ему снились самка, лев и серый медведь; видения менялись очень быстро и, вздрогнув, Мелик проснулся. Наконец, он разбудил Верного и Сома и, когда они поднялись на ноги, прошептал:
– Готовы ли Верный и Сом к борьбе?
– Я пойду за Меликом! – сказал Сом.
– Верный готов сражаться!
Охотники не спускали глаз с самки. Лежа в траве спиной к пещере, она не спала и чутко стерегла осажденных. Мелик осторожно расчистил от валунов выход из убежища, он был такой узкий, что один, в лучшем случае, два, очень худых человека одновременно могли выбраться наружу, прежде чем самка заметит их. Сом и Верный могли бы протиснуться в лаз, проделанный Меликом из пещеры, но тогда самка передавит их. Мелик сперва просунул в отверстие палицу, потом копье, и с величайшей осторожностью выполз первым. Случай благоприятствовал ему: вой волков и крик выпи заглушили легкий шорох тела, ползущего по камням. Мелик встал на ноги. Сом полез вслед за ним, но молодой воин, поднимаясь с земли, сделал резкое движение – и самка тотчас же повернула голову на шум. Удивленная, она не сразу напала на них, так что и Верный успел присоединиться к своим спутникам. Только увидев перед собой трех охотников и издав призывный рев, самка саблезубого не спеша поползла к ним, уверенная, что людям не удастся ускользнуть от нее. Охотники, между тем, подняли копья. Верный первым должен был бросить свое, а за ним последует бросок Сома, оба целились в лапы. Верный выждал удобный момент, и его копье просвистело в воздухе, попав в предплечье хищника. Самка как будто даже не почувствовала боли – то ли расстояние ослабило силу удара, то ли прицел был неверный и острие скользнуло по шкуре. Она только зарычала и поползла быстрей. Сом, в свою очередь, метнул копье, но самка отскочила в сторону, и копье не задело ее. Настала очередь Мелика: он выждал, когда самка приблизится на двадцать локтей, и только тогда с силой метнул копье. Оно впилось в шею зверя, но не остановило ее. Самка ураганом накинулась на людей. Сом покатился по земле, получив удар когтистой лапой в грудь, но тяжелая палица Мелика описала в воздухе круг – и с размаху перебила хищнику лапу. Самка завыла от боли и поджала сломанную лапу, в это время Верный кинул в нее дротик. Быстро обернувшись к нему, самка сильным ударом свалила Верного на землю и, встав на задние лапы, хотела подмять под себя охотника. Чудовищная пасть обдала лицо воина жарким зловонным дыханием, острый коготь содрал у него кожу с плеча. Палица снова мелькнула в воздухе, и вновь зверь жалобно завыл от нестерпимой боли, Мелик перебил ей вторую лапу. Самка, потеряв равновесие, зашаталась – и палица Мелика, не дав ей ни секунды отдыха, беспощадно долбила по спине, по голове, по лапам, пока зверь не свалился. Мелик легко мог тут же добить самку, если бы его не тревожили раны спутников. Сом успел подняться на ноги, но грудь его была обагрена кровью, хлеставшей из трех рваных ран. Верный лежал неподвижно, хотя раны его казались легкими. У охотника болели грудь и поясница, и он не мог подняться с места. Сом едва нашел в себе силы чуть слышным голосом отвечать на вопросы.
– Может ли Сом дойти до реки? – опросил Мелик.
– Сом дойдет до реки, – ответил молодой воин.
Мелик опустился на траву и прижал ухо к земле. Затем, поднявшись, долго нюхал воздух. Ничто не выдавало близости пещерного льва. Мелик поднял Верного на руки и понес его к реке. На берегу он помог Сому напиться, утолил свою жажду и напоил Верного, пригоршнями вливая ему воду в рот. Затем он направился обратно к убежищу, прижимая листья подорожника к груди Верного и поддерживая шатавшегося Сома. Охотники не умели лечить раны, они просто прикрывали пораженные места листьями ароматических растений, руководствуясь в выборе этих растений скорее животным инстинктом, чем человеческими знаниями, но учитель уже кое-чему все же успел научить Мелика, хотя, был бы здесь Енох, тогда другое дело: брат смог бы залечить любую рану. Мелик вышел из убежища за мятными листьями и подорожником, спрессовав их в плотную массу, он приложил их к груди и предплечью Сома. Кровь чуть сочилась теперь из его ран, и ничто не давало повода предполагать, что они опасны для жизни. Верный очнулся от забытья, однако еще не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.