Руки, полные пепла

Телефон завибрировал сообщением, Гадес торопливо открыл его. Поднял голову:

– Это Зевс. Он говорит, что почувствовал смерть Асклепия.

Сет выругался. Он явно понял что-то быстрее, чем остальные, а после наконец-то осознал и Гадес.

Возможно, Сета или кого-то из них вовсе не хотели убивать. Только ранить – чтобы в Лондоне собрались боги медицины. Гадес даже не мог толком припомнить, сколько их было. Семь? Восемь? Десяток? Они явились утром, долго совещались, придумали противоядие.

Но смысл был в том, что они собрались в одном месте. Поехали по отелям или пить.

Боги медицины – легкая жертва, которую согнали на убой.

И Оружие Трех Богов их убило.

11.

Персефона знает Аида разным. И бескомпромиссным владыкой мертвецов, и вратами, пропускающими сквозь самого себя души, и заботливым мужем, и чутким любовником, и другом.

Она знает его разным.

– Я в своем праве.

Его голос льнет, ластится, но не пушистым зверьком, а опасной змеей, что укусит, впрыснув яд, стоит только захотеть.

Аид выглядит спокойным, но Персефона ощущает его силу, древнюю, всепоглощающую, что клубится под его кожей, невидимыми каплями покрывает стены комнаты в Подземном мире. Иногда Персефоне кажется, что фиолетовые искры вокруг – это она, сила ее мужа, которой здесь пропитано всё.

Зевс хмурится, но не возражает. И Персефона боится, что, если сейчас и он выпустит силу, это может закончиться не очень хорошо. Она молчит, не вмешивается.

– Я в своем праве, – повторяет Аид.

Его голос – неумолимая смерть. Его голос – это боль и хруст костей.

– В своем праве. И ты не можешь мне указывать.

В первый раз, когда Софи увидела Сета и Нефтиду, те были одеты так, будто ушли с важного приема. Блестки на вечернем платье Неф, темный костюм Сета – который он носил с небрежностью стильного наемного убийцы.

Зевс выглядел так, будто всё еще на том приеме. Он сидел в едва ли не самом вычурном кресле гостиной, обитом красным бархатом. В строгом сером костюме с золотым зажимом на галстуке. С дорогими часами и ультратонким телефоном, с идеально прямой спиной и прической, из которой не выбивался ни единый светлый волос. Зевс улыбался так открыто, как будто сошел с рекламы зубной пасты.

От него веяло строгими правилами и дорогим парфюмом. Но только зажим для галстука в виде молнии напоминал о том, кто он на самом деле.

Квартира Сета была большой, дорогой, с неуловимым восточным колоритом, который вился вместе с аромапалочками Нефтиды и золотым шитьем на подушках. Но оставалась теплой, по-своему уютной – Софи чувствовала себя как дома, темный Гадес казался здесь к месту, как и яркий Амон.

Но Зевс выделялся. Он не подходил собравшимся вокруг него богам. Софи вообще не была уверена, что он хоть чему-то подходил – и было ли это его сознательным решением.

– Что же без жены? – спросил Гадес. – Она не захотела до нас снизойти?

– У Геры важный благотворительный прием ее фонда, она обязана на нем присутствовать.

Голос Зевса был таким же, как всё остальное: идеально поставленным, сошедшим с телерекламы и абсолютно не подходящим реальной жизни.

Голос Сета источал мед и яд одновременно:

– А кто же будет следить, чтобы ты удержал член в штанах?

Зевс не смутился и даже не выглядел оскорбленным. Он улыбался:

– Сет, иногда мне кажется, тебе стоило остаться где-нибудь в пустыне, пока не научишься хорошим манерам.

– Ты сидишь в моем доме, но я не обязан быть с тобою милым.

– Вы сами захотели, чтобы я приехал именно сюда. Безопасное место, или я что-то путаю?

Зевс продолжал улыбаться и аккуратно отпил чая из маленькой белой кружки. Булочки, испеченные Амоном, ему никто не предложил. Но Софи заметила, как сам Амон смотрит на Нефтиду. Та вздохнула и, прошелестев юбками и браслетами на руках, присела на ручку кресла Сета, положив ладонь ему на плечо. Наклонилась, так что ее длинные волосы на пару мгновений скрыли их лица, что-то прошептала. Когда она выпрямилась, Сет сидел мрачный, но больше не пытался пререкаться с Зевсом. А Нефтида перевела взгляд на Гадеса.

Он молчал всё это время, сидя в кресле с совершенно непроницаемым выражением лица. Но воспользовавшись паузой, посмотрел на брата:

– Ты знаешь, что происходит, Зевс. И знаешь, что случилось сегодня.

– Да. Бальдр мертв. Теперь еще десяток богов из разных пантеонов. Амона хотели убить, Сета ранили, а на вас напали, усыпив Гадеса с помощью Гипноса. Ничего не упустил?

Сет явно хотел что-то сказать, но рука Нефтиды сжалась на его плече, и он промолчал. Гадес кивнул:

– Что ты об этом думаешь?

– Что вы феерично всё продолбали.

Софи показалось, она услышала, как Сет тихонько зарычал, а Нефтида прошептала «не надо». Но даже она была уже не в силах сдерживать мужа. В какой-то момент Софи даже испугалась, настолько ярким сделалось ощущение силы Сета, можно было даже услышать шелест, с которым ветер гонит песок по пустыне. А по углам зашевелились до того не показывавшиеся псы.

Но Сет просто поднялся и вышел из комнаты. Помедлив, Нефтида последовала за ним.

– У тебя всегда очень несдержанные друзья, – заметил Зевс.

– Это потому что ты еще та задница, – проворчал Амон. – Нельзя быть… ну, не знаю, более нормальным?

– Я отвечаю за целую кучу богов, богинь, нимф и бездна знает кого еще. Так что нет, буду таким, каким предпочитаю быть.

До этого Софи казалось, она слышит голос брокера, рассказывающего о котировках акций, торговца недвижимостью, который хочет продать дом, но только сейчас в словах Зевса прорезалось что-то… нормальное. Но он тут же снова нацепил свою улыбку, когда Гадес спокойно сказал:

– Но до этого ты что-то не очень беспокоился о происходящем.

– Думал, это касается только Бальдра и его разборок с каким-нибудь богом.

– Все знали, что это не так, – проворчал Амон. – Тоже отсидеться решил?

– Теперь я здесь. И придется как-то разгребать ваши ошибки.

– Какие ошибки?

Слова Гадеса звучали спокойно, но Софи хорошо почувствовала всю мощь тьмы, которая за ними таилась. Не мог не ощутить и Зевс, но он продолжал дружелюбно улыбаться:

– Вы привели богов медицины в Лондон, в ловушку, которую подстроили враги.

– Иначе Сет бы погиб.

– А теперь погибло с десяток других богов.

Софи думала, что Гадес что-то ответит, но тот молчал, как будто признавая правоту брата. А Зевс больше не улыбался. И опустив глаза, рассматривал остатки чая на дне чашки.

– Кто-то уничтожает богов. И они на несколько шагов впереди нас. У них есть Оружие, а у нас нет богов медицины с их противоядием.

– Оно не секретно, – возразил Гадес.

– Нет. И мелкие божества у нас остались, кое-кто просто не добрался до Лондона. Но зелье сложное, они не смогут делать его много.

Выражение лица Гадеса не изменилось, даже не дрогнуло, но Софи могла поклясться, она ощутила, как что-то изменилось. В самой комнате, во внезапно загустевшем воздухе, начавших тусклее светить лампах.

Зевс, похоже, тоже ощутил это и властно махнул рукой:

– Для твоего друга хватит. Но если у нас появятся еще раненые, возникнут проблемы.

– У нас, мы, – сказал Гадес, и его голос походил на недовольное ворчание Цербера. – Мне не нравится, как это звучит.

– Теперь это общее дело. Не только нас, но и всех богов. Другие займутся телами… тем, что осталось. Но вы единственные, кто сталкивался лицом к лицу с нашими врагами.

– Я всё проспал.

– Мне чудится, или ты решил поиронизировать?

– Чудится, конечно. Я сама серьезность.

В ответ Зевс усмехнулся:

– Позже я поговорю с остальными.

Гадес кивнул и посмотрел на Софи. Она даже вздрогнула от такого внимания.

– Софи, ты не принесешь нам еще чаю?

Она едва не задохнулась от возмущения. Сначала он долго рассказывает, что вообще-то был ее мужем, которого она не помнит, а теперь снова выгоняет на кухню? Но потом Софи перевела взгляд на Зевса: тот с деланным интересом рассматривал картину на стене. Вряд ли есть что-то, чего Гадес не скажет в присутствии Софи, но вот у Зевса могут быть тайны.