Руки, полные пепла

Он только кивнул сидевшим и опустился в одно из кресел. Софи не видела, чтобы Сет сделал хоть одно движение, но лампы засветились ярче, лучше очерчивая теневых собак в комнате, бледное лицо самого Сета и усталое Гадеса.

Пес у ног Сета взвился и устремился к еще одному гостю, застывшему на пороге гостиной. Было слышно глухое рычание, как будто возмущались недра самой земли, как гроза где-то вдалеке или ветер нарастающей бури.

Софи снова не видела движений Сета, не слышала его голоса, но пес внезапно отступил и уселся рядом с креслом хозяина.

Не сразу, но Софи узнала вошедшего. Стив из группы. Или Гипнос, как она уже знала. Он казался растерянным, таким же уставшим, как и Гадес. В потрепанной одежде, с глазами покрасневшими и воспаленными. Он обвел комнату бездумным взглядом, потом еще раз… остановился на Софи, в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и бухнулся на колени.

– Прости меня, моя королева, прости, я не должен был этого делать, ничто не может меня оправдать…

– Да, он так давно, – сказал Гадес, устало прикрыв глаза. – И я уже за… гм, мне надоело с ним разговаривать.

Софи ошарашенно переводила взгляд с него на Стива, который всё еще не вставал с колен и продолжал что-то исступленно шептать.

– Эээ… я тебя прощаю.

Стив вскинул голову и пробормотал что-то вроде «спасибо», поднялся наконец с колен. И тут прозвучал обманчиво спокойный, шелестящий голос Сета. Он растягивал слова, но за ними слышался рокот:

– Так это ты не соизволил предупредить нас о нападении. Из-за тебя мне теперь какую-то гадость пить.

– Это было ошибкой, – пробормотал Стив. – Ошибкой. Я сам пришел к Гадесу, чтобы он простил меня. Но я… ничего больше не знаю. Со мной говорили, скрываясь в тенях. Знаю только, там был не один бог.

– Это мы и без тебя выяснили, – протянул Сет, – и я не так великодушен как Аид.

Софи не уловила момента, когда это произошло, но теперь штук пять или шесть псов окружили Стива. Они все оказались невысокими, поджарыми, с горящими глазами. С клыков капала не слюна, а тьма.

– Сет, – Гадес открыл глаза, и его голос звенел натянутой тетивой, – не трогай его.

– Да ладно, пусть собачки ему член откусят – у него всё равно его нет.

– Сет!

Псы исчезли, Стив посмотрел на Гадеса, тот кивнул. И еще раз поклонившись смущенной Софи, Стив-Гипнос поскорее вышел из гостиной.

Сет смотрел ему вслед:

– Я не стал его трогать, только потому что он твой человек. Но я не шутил.

– Да? А что насчет Оружия Трех Богов?

И Сет, и Софи взглянули на Гадеса с недоумением. Он казался сосредоточенным и, сжав подлокотники кресла, смотрел на Сета.

– Не строй из себя идиота. Ты воин и единственный, у кого почти получилось убить бога в прошлом. Никогда не поверю, что ты не понял сразу об Оружии Трех Богов.

Сет отвел глаза:

– Ты переоцениваешь мои способности, Аид.

– Нет, это ты почему-то считал, что я ничего не пойму. Решил, что и так обойдется? Оружие Трех Богов? Или хотел тихонько сдохнуть?

Софи невольно вздрогнула от темной, всепоглощающей ярости, которая то ли слышалась в словах Гадеса, то ли шла от него ощущениями. Даже псы будто притаились. Но голос Сета оставался спокойным:

– Вряд ли кто-то из нас хочет умирать. Но может, нам не стоит так драматизировать этот момент? Если я умру, значит, так должно быть. Ничего не изменится в окружающем мире, звезды не перестанут светить, а пустыня как была неизменной, так и останется.

– Вот, значит, как?

– Аид, мы живем тысячи лет, ты никогда не думал, что это очень много? Иногда мне кажется, нам бы не помешало ощущение конечности. Для большего смысла.

– Задуматься о смысле жизни решил? Не очень вовремя.

Гадес почти рычал, но Сет оставался спокоен.

– Аид, у тебя есть Подземное царство и твой вечный поиск, твой и Сеф, друг друга. Но этот мир давно утратил веру в богов. Мы живем долго, очень долго, мы можем многое рассказать, но люди не хотят слушать. Тогда в чем смысл? Мы не нужны миру.

– Мы нужны друг другу.

Один из псов запрыгнул на колени Сету и устроился там, но Сет не торопился гладить, только рассеянно провел по шерсти. Софи даже допустила мысль, что Сет сам позвал пса мысленно, чтобы не продолжать разговор.

Повисло молчание, густое, неуютное, сотканное из плотной тьмы и густого песка. Софи мечтала о том, чтобы стать как можно незаметнее, а то вдруг и на нее сейчас обратят внимание… но тут в дверях прочистил горло Амон. Неизвестно, сколько он там стоял, не решаясь заявить о себе.

Он прошел в гостиную, держа в руках два стакана. Один протянул Гадесу, второй – Сету.

– Пейте, – заявил Амон, – вам надо расслабиться.

Сам уселся на ручку кресла Софи, закинув ногу на ногу.

– Это был Стив, да? И он, конечно же, ничего не знает. Ну, этого следовало ожидать. Что теперь?

– Завтра я поеду к Нуаду, – сказал Гадес. – У него тоже есть псы и он живет недалеко от Лондона. Стоит проверить.

Он поболтал стаканом, но пить не торопился. Посмотрел на Сета, тот охотно сказал:

– Я поеду с тобой.

– Ни за что. Останешься здесь.

– А ты попробуй остановить.

Софи подумала, что квартира вполне может не выдержать, если Гадес действительно решит остановить Сета, а тот будет не согласен. Но к счастью, вмешался Амон:

– Ой, пейте уже, а? Завтра оба поедете к Нуаду.

– К тому же, – улыбнулся Сет, – я-то знаю, где его найти, а ты нет.

– Софи? – Амон повернулся к ней.

Она растерянно посмотрела на него, потом на Гадеса и Сета, которые действительно молчали и наконец-то начали пить то, что было налито в принесенных стаканах.

– Сама решишь, – махнул рукой Амон. – Я вот не очень жажду видеть этого ирландца.

– Оставайся здесь, – сказал Сет. Перевел взгляд на Гадеса. – Ты можешь перенести Врата в Подземный мир сюда? В эту квартиру ни одни боги просто так не проникнут, я об этом позаботился, здесь хорошая защита. И не думаю, что оставаться одним или бросать без охраны Врата – хорошая идея.

– Я не могу переносить Врата просто так. Они появляются там, где я живу.

– Значит, теперь ты живешь здесь, – усмехнулся Сет, – и пей давай, не обижай Амона.

Гадес явно хотел что-то ответить, но промолчал и пригубил стакан. А Софи невольно подумала, что он ведь не только охраняет Врата. Он сам и есть врата. И он несет ответственность за все те души, за всех существ, что постоянно в Подземном мире.

Телефон Гадеса завибрировал, он вытащил его из кармана и нахмурился, прочитав сообщение. Обвел взглядом присутствующих.

– Через пару дней прибудут гости. Мой брат.

– О! – Сет залпом осушил стакан. – Тот, для которого надо подготовить бар побольше или тот, что считает, что он и есть закон?

Гадес веселья не разделял:

– Зевс. Зевс скоро будет здесь.

10.

Ее глаза глубокого карего цвета, но он знает, что на самом деле темно-красные. Как запекшаяся кровь. Как ссохшиеся зерна граната.

Она касается рукой его плеча, так легко, будто ласкающие волны Стикса, такие же обманчиво нежные, таящие внутри только смерть. Но угроза Персефоны всегда направлена вовне и никогда внутрь, на себя, близких или Подземный мир. И уж точно не на Аида.

Он расстегивает рубашку, сбрасывает ее, будто змей старую кожу, загрубевшую, опротивевшую. Пальцы Персефоны очерчивают шрамы на его груди, Сеф хмурится:

– Почему не заживают?

– Некоторым шрамам стоит оставаться. Как напоминание.

Она только закатывает глаза и фыркает, как юная девчонка, которой всегда остается:

– Аид, иногда можно не быть таким пафосным! И сказать как есть.

Он пожимает плечами:

– Я не знаю.

Ему нелегко признать, что он чего-то не знает или не понимает. Все привыкли полагать, будто владыке Царства мертвых известны все ответы – даже если вопросы еще не заданы.