Страница 4 из 15
– Здравствуйте! Какие вы сегодня красивые! – произнесла она свое традиционное приветствие, нарушая уединение хозяйки и жилички. – Баб Ань, можно тебя на два слова?
– Да ты чё, говори здеся: от Светки у меня секретов -то нету! – отозвалась та, отрываясь от нитки с иголкой, и внимательно контролируя состояние здоровья правнучки. И, как бы, между прочим, добавила. – Вот, думаю, как Светке день рождения справить, да перед кавалерами ее в грязь лицом не упасть!
От услышанного Светка чуть не упала с крыльца. Она так и осталась сидеть на какое-то время с открытым ртом, от удивления и восхищения своей хозяйкой.
– Иди ко мне, мое «сольнышко»… – баба Аня протянула руки к Ниночке и взяла к себе правнучку, посюсюкалась с ней и посмотрела на внучку. – Ну, чё ты замялась? Пришла с вопросом, дак задавай ево!
– Баб Ань, ты не знаешь, кто сразу же после войны жил в доме Колесниковых? – неожиданно спросила Вера.
– Ой, да ведь сразу-то и не вспомнить… – подняла брови хозяйка.
Светка притихла, почувствовав некую важность этого разговора. Ниночка закапризничала и попросилась к маме. Установилась тишина, изредка нарушаемая Ниночкой.
– Кажись, вспомнила: в их доме сразу после войны жил один очень плохой человек… Он начальником колонии пришел… Тимофеев евоная фамилия. Майором пришел… – недовольно ответила она. – А зачем тебе это?
– Да сегодня в огороде у Колесниковых нашли шкатулку…
Баба Аня удивленно посмотрела на внучку.
– Ну, и чё ж в ней было такое, что ты сама не своя?
– Коробка из-под монпансье полная золотых монет и одним целым зубом в коронке, записная книжка, тетрадь и чертеж. – выпалила Вера, освобождаясь от непосильного груза и смотря на свою бабушку внимательно. – Так, вот в этой-то записной книжке, в самой середине я встретила строчку с таким содержанием…
И Вера подняла глаза вверх, как когда-то в школе читала стихи наизусть.
– «Номер сто двадцать один. Северьян Гур точка Гурьянов точка Расстрелян в сорок седьмом году в Ивдельском следств точка изоляторе». – цитировала она по памяти. – А дальше было написано вообще что-то непонятное: «С точка о кл точка мон точка в В точка сто ш точка по л точка х точка от дв точка х точка м точка м точка» Я вот даже записала на бумажку весь этот странный текст, чтобы не забыть!
Еще никогда Вера не видела такой свою неустрашимую бабу Аню: та побледнела, разом осунулась, глаза смотрели куда-то вдаль и не видели никого. В какой-то момент внучка решила не беспокоить бабушку больше и начала себя ругать за то, что вообще завела весь этот разговор.
Но та вдруг вернулась к ним и знаками показала ей, чтобы внучка продолжила свой рассказ.
– Я почему-то…вдруг вспомнила…– Вера сама занервничала и была готова прекратить разговор, но глаза бабушки настойчиво требовали договорить до конца: теперь та сверлила ее своими жгучими глазищами. И внучка выдохнула то, что мучало всю дорогу. – Может это родственник наш, какой – то?
– Так… звали… моего мужа… – с изменившимся лицом тихо выдохнула из себя баба Аня. – В сорок шестом году у меня родился сын – уродец. Вот тогда и запил мой муж… А потом вдруг загорелся идеей найти клад монахов: уж не знаю, кто ему эту дурь в голову тогда вбил! Целую неделю лазил и лазил по монастырям, пока не забрался в храм мужского монастыря. А вернулся оттуда сам не свой… Вот тогда и сказывал он мне … Мол, видел там и этого… Майора Тимофеева… Он тоже искал этот клад! А на следуюшший день мово Северьяна и забрали… Больше я его никогда уже не видела… Говорили верные люди: мол, в лагерь попал… Да я и верила и не верила… Вот, значит, где мой – то Северьянушко головушку свою сложил! А все этот, гад, Тимофеев! И чё вот имя надоть было? Жили бы как люди… Дак нет: клад искать! Вот и сдох, как собака…
Баба Аня положила на колени свои натруженные руки и вдруг унеслась мыслями куда-то в далекое прошлое.
– Когда после войны он появился в Верхотурье, я уже, такой как Светка, была… – задумчиво произнесла хозяйка после долгого молчания. – Важный такой… Приехал и начальником колонии сразу стал! Дом купил… Как раз там, где твои свекор и свекровь живут. Видать клад все свой искал! Не помню, вроде года через три или четыре он от рака горла помер. Или ног? Вот уж топерича и не помню точно. Вот те и клад!
– Вер, а как ты думаешь, откуда у него столько золотых монет? – не удержалась Светка.
– Да откуда я знаю?
– Видать, изверг был, мучитель… Зубы выбивал – отсюда и золото! Потому и умер от рака… – неожиданно, будто из подземелья, отсутствующим голосом произнесла баба Аня.
– Да, похоже, так.… Одна-то коронка была прямо с зубом! – согласилась Вера.
– Я тоже читала где-то, что ГПУшники мучали людей. – вставила свое слово Светка, карие глаза которой стали похожи на крупные бусинки от страха.
– У меня почему-то такое чувство, что это был мой Северьянушко… – неожиданно произнесла баба Аня, повернув голову куда-то в сторону. – Вот только непонятно, почему в сорок седьмом?
– А может его долго в тюрьме или лагере где-нибудь держали, а в сорок седьмом расстреляли… – попыталась утешить хоть как-то хозяйку Светка. – Ты, баб Ань, вот чё, «не бери это в голову», как говорит мой отец!
– Да и про клад-то только муж мой и знал…– снова заговорила вдруг хозяйка.
– Дак, чё за клад-то такой? – не унималась Светка, стараясь хоть как-то отблагодарить свою хозяйку за разрешение отпраздновать день рождения.
– Точно не знаю, но мать говорила, будто отец наш знал, иде спрятаны иконы монастырския…
– Дак, ведь это же большой грех! – возмутилась Вера. – Присваивать чужое… Тем более – божье…
– Дак, отец-то и не присваивал… Он просто знал, иде все енто находится… – тихо сказала хозяйка, задумчиво посмотрев куда-то в сторону. – А вот зачем после войны ГПУшник суды пожаловал? Вот енто действительно интересно!
– Ну, дак, чё ж тоды тута думать? Ясно как день: искать этот клад, и приехал! – усмехнулась Светка.
– Может почитать каки бумаги снова? Да поговорить со знающими людьми? – Вера с надеждой посмотрела на бабушку.
– Дак, иде их взять-то, знаюшших-то? – хозяйка о чем-то задумалась.
– Верк, ты, вот чё… Принеси-ка те бумажки-то суды! Ежели смогешь.. – и баба Аня хитро улыбнулась внучке. – Вот и покумекам! Чё да как…
Вера улыбнулась ей в ответ и кивнула головой в знак согласия, побыла еще немного с ними и ушла вместе с дочкой.
Никто и не заметил, как хозяйка быстро собралась и вышла из дома. А через полчаса она постучала в дверь уполномоченного ФСБ по городу…
Тем временем в доме Колесниковых назревал скандал.
– Сашка, давай пустим золото на торговлю! – уговаривала сына Галина Андреевна – Закупим товару, быстро продадим, а прибыль снова в дело пустим… Ты займешься доставкой товара, я буду продавать…
– Да, я-то чё? Я бы с превеликим удовольствием… – думал Сашка. – А как же долг? Эх, надо ж было так вляпаться…
– Не могу я… Давай делить на троих: тебе, мне и отцу… Верка – не в счет! – твердо заявил сын матери. – Вы как хотите, но у меня свои планы!
– Ладно… – подумала хозяйка о своем муже, пряча коробку с золотом в потаёное место.
Между тем жадные глаза сына неотступно следовали за каждым ее шагом.
– Ишь, чё захотела?! – подумал зло сын о матери. – Золотишко ей одной понадобилось! Тварь, потаскуха! Уж я-то точно знаю, чем ты занималась, когда отец был на службе…
Меж тем блеск золота как дрожжи поднимал в Сашке все самое гадкое и пошлое, которое он долго и старательно прятал. И эта чернота все больше и больше захватывала его, превращая в жестокого, циничного и беспощадного молодого человека, легко преступающего моральные законы. В какой-то момент он даже почувствовал, что сможет из-за золота убить родную мать…
Стук в дверь вдруг вызвал панический страх, стрелой пронзивший сердце. Выглянув в окно, он невольно выдохнул накопившийся воздух и обмяк: это пришла жена с дочкой.
С первого же взгляда на эти лица, Вера поняла, что они просто обезумели от своей находки.