Загадай желание (ЛП)

К сожалению, он умер незадолго до его второго дня рождения и не мог ничего сделать. Его крестник пойдет в Хогвартс в этом году.

Гарри смотрел на все фотографии, украшающие стены, удивляясь их количеству. Его сердце было готово взорваться от счастья и ностальгии; как же Эдвард и остальная часть его вампирской семьи нашли все эти фотографии? Знали ли они, как много это для него значит?

Конечно они знали. Гарри улыбнулся и продолжил исследовать свой новый дом, не обращая внимания на прибытие Калленов с остальными, как он предполагал, вещами из Форкса. Было довольно легко найти их с Эдвардом спальню. В ней царило такое идеально сочетание обеих личностей, что Гарри не мог не удивляться тому, что они будто созданы друг для друга. Ему так повезло…

Эдвард постучал в дверь их спальни.

— Тебе нравится? — тихо спросил он.

Гарри медленно подошел к своей паре и глубоко поцеловал, медленно, сладко, нежно.

— Я не могу… я не могу объяснить словами, как я счастлив, — прошептал он, — Я согласился, что мое прошлое должно остаться позади, и, хотя я был опечален, перспектива будущего с тобой и всеми остальными ослабила эту боль. Я никогда не думал, что смогу воспользоваться обоими вариантами.

Эдвард усмехнулся.

— Я еще не закончил с твоим сюрпризом на день рождения, — прошептал он, прежде чем наклониться и целомудренно поцеловать Гарри, — Правда, я немного боюсь, что следующим ты будешь поражен.

Гарри мягко покрывал лицо Эдварда поцелуями, нуждаясь в выражении своих эмоций, бурлящих внутри.

— Ты сделал больше, чем достаточно, — сказал Гарри, — Я никогда не был так счастлив.

— Тогда, думаю, тебе понравится следующий сюрприз, — произнес Эдвард.

Гарри отстранился, с любопытством глядя на своего парня.

— Что же это?

Эдвард покачал головой.

— Я отведу тебя кое-куда, но для начала нужно завязать глаза.

Гарри прикусил губу.

— О… хорошо, — медленно сказал он, — Я доверяю тебе.

Эдвард подарил ему лучезарную улыбку и полез в задний карман, чтобы вытащить длинную красную шелковую ленту. Он завязал ей глаза Гарри, повел вниз по лестнице и вышел из дома. Гарри слышал, как Каллены следуют за ними. Когда они покидали свой новый дом, Гарри вдруг услышал и почувствовал запах других волшебных существ вокруг них. Он слышал, как дети бегали и играли.

Эдвард быстро провел его по грунтовой дорожке. От нее пахло несколько знакомо, но Гарри отмахнулся от этого, предполагая, что просто вспомнил запах своей родной страны. Он почувствовал легкое покалывание магии, когда они проходили через ворота, и слегка нахмурился. Он не мог слышать или чувствовать запах ничего, кроме травы, грязи и дерева. Прежде чем он смог открыть рот и спросить, повязка была снята с его глаз, и он резко вздохнул.

Нора совсем не изменилась за последние девять лет. Было такое чувство, будто Гарри пропал всего несколько дней. Он взял Эдварда за руку, и не отпускал, уставившись на то место, где проводил большую часть своего лета.

— Что, если они злятся на меня? — тихо спросил он, несмотря на тот факт, что на его вопрос был дан ответ почти час назад.

Эсме подошла к нему сзади и сжала его плечо.

— Они твоя семья, — прошептала она успокаивающе, — Они поймут.

Гарри кивнул головой, понимая, но все еще не вполне веря этому. Он сделал шаг к Норе, затем еще один, пока не оказался у входной двери. С дрожащим вздохом он протянул руку и тихо постучал в дверь.

Он с нетерпением ждал, тщетно пытаясь пригладить все еще взъерошенные волосы и разгладить мятую рубашку. Гарри настолько привык к своим чувствам вампира, что неспособность что-либо слышать или учуять внутри Норы довольно смущала и приводила его в бешенство. Может быть, их не было дома? Может быть, чары, окружавшие владение, сказали, что он вампир, и они не хотели, чтобы кто-то из них входил? Нет, это было просто глупо. Гарри выбросил эту мысль из головы; Гермиона заступалась за оборотней, кентавров, домашних эльфов и гигантов. Конечно, то, что он вампир, не имеет никакого значения.

Дверь открылась, прежде чем он смог задуматься. Он уставился на Гермиону Уизли без особого беспокойства. Она выглядела почти точно так же. Ее волосы все еще были густыми, зубы были исправлены, хотя все еще были немного большими, и она носила маггловскую одежду. Ей понадобилось всего две секунды, чтобы среагировать, и он вздрогнул от гнева и боли, которыми сияли ее глазах. Через три с половиной секунды ее палочка была у его горла.

— Почему вы, люди, не можете это прекратить? — прошептала она резко, ее глаза наполнились слезами, — Я поняла, Гарри был спасителем, вашим маяком света и драгоценной надеждой в одном фантастическом флаконе, но он мертв! Он спас весь чертов мир для вас; разве вы не можете позволить ему обрести мир в загробной жизни? Это не вернет его! Тебе должно быть стыдно за себя!

Гарри моргнул в шоке.

— Что? — спросил он, пораженный.

Гермиона слегка запнулась, прежде чем палочка еще сильнее впилась в его шею.

— Ты тоже похож на него? Я признаю, что ты более продвинут, чем любой другой мошенник, который пытался провернуть это дерьмо, но ты допустил ошибку, приходя сюда сегодня! У вас есть десять секунд, чтобы покинуть эту собственность, или я покажу, как именно помогала Гарри на войне!

Гарри слегка улыбнулся ей грустной улыбкой. Ей не нужно было показывать ему; он знал из первых рук, что она может сделать. Тем не менее, мысль о том, что другие люди пытаются выдать себя за него, разбила ему сердце. Как будто увидеть, как ее друг умирает перед ней, было недостаточно, и ей пришлось иметь дело с самозванцами, пытающимися выдать себя за знаменитого Гарри Поттера.

— Это действительно я, Миона, — прошептал он.

Гермиона сердито смахнула слезы, которые текли из ее глаз. Она посмотрела на Калленов позади «самозванца-Гарри», который выглядел беззащитным и в то же время понимающим.

— Гарри мертв, — холодно прошипела она, — Я видела, как он умер. Он никак не мог стать вампиром.

— Вампиры не застрахованы от Веритасерума, — тихо заметил Гарри.

Глаза Гермионы расширились, и она взмахнула своей палочкой.

— Finite Incantatem, — пробормотала она. Когда ничего не изменилось, она сразу же начала читать все известные ей заклинания, ее глаза расширились, когда Гарри бросил на нее грустный, но ошеломленный взгляд.

— Рон! Рон, иди сюда!

Гарри чувствовал запах своего лучшего друга, бегущего к двери, встревоженного испуганным тоном Гермионы. Он посмотрел на Рона Уизли с легкой улыбкой. Рыжий волшебник тоже не сильно изменился. Рон вытянулся, по крайней мере, еще на семь сантиметров, и у него был легкий загар, вероятно, из-за работы. Его веснушки выделялись на лице, а на щеке приклеился рис. Гарри догадался, что они ужинали, и, зная Рона, его старый друг пытался съесть как можно больше.

Рон взглянул на Гарри, прежде чем тоже вытащил свою палочку за считанные секунды.

— Вы не знаете, когда остановиться, не так ли? — потребовал он сердито, — Убирайся из моего дома, прежде чем я тебя выставлю!

Гермиона сжала его руку, по лицу текли слезы, и она покачала головой.

— Принеси Веритасерум, — настойчиво прошептала она, — Пожалуйста, быстрее!

Рон выглядел смущенным.

— Что? — недоверчиво спросил он, — Гермиона, ты не можешь поверить…

— Рон, на нем нет чар гламура, и он не принимал никаких зелий, изменяющих внешний вид, — воскликнула Гермиона, — Проверь сам!

Рон выглядел более чем скептически, но сделал, как она сказала, его лицо побледнело, когда результаты не показали никакого обмана. Он побежал обратно в дом, игнорируя вопросы своих детей, и нашел аврорскую форму. Выхватив из нее бутылочку Веритасерума, он бросился к входной двери.

— Согласны ли вы употребить пять капель Веритасерума, стандарт для подозреваемых вампиров, на язык? — спросил он формально, его голос был подавленным и колеблющимся.

Гарри кивнул головой.

— Я согласен, — пробормотал он.