Загадай желание (ЛП)

Как только они прибыли в дом, Эдвард побежал внутрь и нашел Элис. Она выглядела лучше, чем когда он ушел, но все еще хуже, чем обычно. Не задумываясь, он схватил ее и обнял.

— Это была не твоя вина, — прошептал он, — мне жаль.

Розали тихо объяснила, что они узнали, и прежде чем они обдумали произошедшее, все вещи в доме был упакованы в коробки. Все было готово к отъезду — кроме комнаты Эдварда. Он вошел в свою спальню и опустился на пол, обнаружив, что не может дотронуться до дивана. Он очень осторожно держал в руках вазу с звездной пылью Гарри, бессмысленно уставившись в нее. Незабудки покоились на его коленях вместе с помолвочным кольцом. Он нежно коснулся лепестков, задумавшись.

— Нужна помощь?

Эдвард поднял голову.

— Я чувствую себя опустошенным. Я знаю, что провидица сказала, что Гарри вернется, но я… — он замолчал, качая головой.

Эсме грустно улыбнулась.

— Ничто из этого не имеет значения. Твоя пара ушла; ты имеешь полное право расстраиваться, — тихо сказала она, — Идем, нам пора.

Эдвард кивнул и встал. Вместе они собрали оставшиеся вещи. Он отказался позволять кому-либо трогать вазу, незабудки и связующее кольцо. Когда все было собрано и готово к отъезду, Каллены встретились перед своим домом.

— Куда мы поедем? — тихо спросил Эдвард.

— Форкс, — тихо сказал Карлайл, — Мы возвращаемся в Форкс.

Эдвард кивнул и посмотрел на дом в последний раз. Он коснулся прохладного кольца в своем кармане. Здесь он встретил Гарри, здесь они делились сладкими поцелуями и обменивались историями своих жизней. Это было то место, где он нашел свою половинку и где они делили мучительно короткие, но сладкие моменты вместе.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Поехали.

Эдвард сел в свою машину и последовал за семьей, когда они уезжали из своего бывшего дома.

Он верил, Гарри найдет его.

========== Глава 14, Новая жизнь ==========

«Среди звезд и Луны я ищу тебя. Но не могу найти. Когда я смотрю на закат, думаю, куда ты ушел и где же ты сейчас?»

Ночь была любимым временем суток Эдварда. Он часто смотрел на звезды, задаваясь вопросом, был ли его Гарри там, наверху, все еще перерождающийся, или он уже возвращается на Землю. Прошло два года с момента взрыва звезды, и Эдвард становился все более подавленным с каждым днем. Он отчаянно повторял успокаивающие слова провидицы в своем разуме, а также заверения своей семьи. Это не очень помогало. Он ужасно скучал и нуждался в своей паре.

Вздохнув, Эдвард взял зажигалку и зажег фитили двум длинными белым свечам. Между ними стояла урна, которую он сделал на уроке керамики, в которой находилась звездная пыль. Он нарисовал на сосуде изумрудно-зеленые звезды, но они не могли превзойти красоту глаз Гарри. Это была маленькая дань его, в настоящее время, потерянной любви.

— Здесь уже весна, — сказал Эдвард импровизированному алтарю, — Я смогу посадить больше незабудок, когда достаточно потеплеет.

Эдвард обнаружил, что разговор со звездной пылью в урне помогает обуздать одиночество. Несмотря на отсутствие ответа, он все еще разговаривал с Гарри, и после этого ему становилось легче. Его семья старалась не подслушивать его монологи (звукоизоляция стен очень выручала), осознавая, насколько личным был ритуал. В каком-то смысле, было похоже на записи в дневнике. Эдвард нежно погладил связующее кольцо Гарри.

— Я очень скучаю по тебе, — тихо признался он, — Я знаю, что ты вернешься, но без тебя все не так. Забавно, хотя мне было одиноко и грустно до нашей встречи, эти чувства кажутся ничем теперь, когда я знаком с тобой, а тебя рядом нет.

Он молчал несколько минут.

— Сегодня я столкнулся с дочерью шерифа Свон. Она новенькая в городе, и завтра пойдет в школу. Ее зовут Изабелла, — Эдвард нахмурился, — Мне она не очень нравится. Она неуклюжа, и то, как она разговаривала со своим отцом, как-то неправильно.

Он пожал плечами, глядя на картину, которую закончил недавно, она все еще сохла.

— Ее кровь тоже неправильно пахнет. Сначала пахло очень хорошо, и я подумал, что она мой певец крови, но потом появился этот отвратительный запах мокрой псины, от которого меня начало тошнить.

Эдвард продолжал болтать о прошедшем дне, что стало его традицией, и закрепил чистый холст на мольберте, надев кольцо Гарри на цепочку, прежде чем надеть себе на шею. Портреты Гарри покрывали все стены. Они не могли сравниться с реальным человеком, но Эдварду нравилось их рисовать. Его любимым был тот, который он создал в память о первом свидании с Гарри на пляже, когда они лежали на песке, держась за руки и нежно целуясь. Их ноги переплетены, а они настолько поглощены друг другом, что даже не осознают, насколько красивым было небо, смесь изумруда и топаза.

— Еще одна странность, я не слышу ее мысли, — он остановился смотря на холст хмурым взглядом, — На самом деле это, скорее, благословение. Мне не нужно терять свое IQ каждый раз, слушая, как еще один человек беспрерывно гудит о том, кому кто нравится, и все в этом духе.

Эдвард посмотрел на урну с легкой улыбкой на губах.

— Семья все еще ждет твоего возвращения. Но ты должен признать, что оно затянулось. — Эдвард усмехнулся.

— Я так хочу, чтобы ты был рядом сейчас, но думаю, что подождать несколько лет — ничто по сравнению с целой жизнью, которую я провел в ожидании.

Он окунул кисть в черную краску и принялся рисовать своего Гарри.

— В последнее время связующее кольцо начало звенеть. Ты пытаешься найти меня? — с надеждой спросил он.

Тишина.

— Если тебе нужна помощь, мы в Вашингтоне, — кивнул он, — В маленьком городке под названием Форкс. Странно, конечно, но это наилучший вариант из возможных. Хотя ты уже знаешь. Я говорил об этом в течение последних двух лет. Но, на всякий случай, если тебе нужна помощь, я здесь.

Эдвард запутался в своих мазках.

— Мне действительно грустно, — тихо произнес он, — Я разговариваю с урной и рисую тебя каждую свободную минуту, — он вздохнул и опустил кисть, — Мне было тяжело разговаривать с тобой последние полторы недели. Странное чувство в глубине души, и я просто… Боже, я чувствую себя таким глупым…

Эдвард покачал головой и встал, направляясь к радио, которое Эмметт подарил ему в прошлом году. Он включил музыку, не желая больше разговаривать, но не в силах выдержать тишину. С тяжелым вздохом он взял кисть и снова принялся за работу. Музыка тихо звучала на фоне, и он погрузился в картину.

— Скажи мне, что мы принадлежим друг другу… — печально пел Эдвард. В его сердце было так пусто, но в то же время так тяжело.

Он напевал мелодию, легкая улыбка расцвела на его губах, когда он рисовал милую улыбку звезды. Когда Гарри смотрел на него с этой усмешкой, он не мог удержаться, чтобы его собственные губы не растянулись в ответ. Выражения лица и эмоции Гарри были заразительны, а также доставляли Эдварду эстетическое удовольствие. Он любил смотреть, как меняется настроение Гарри, и что он любил еще больше, так это то, как он принимал участие в изменении этого настроения. Он заставлял Гарри смеяться, делал его счастливым, заставлял краснеть. Эдвард понял, что не будет всегда один, ему просто нужно было дождаться Гарри.

Обидно, что он понял это слишком поздно.

Нахмурившись, Эдвард положил кисть и выключил музыку. Он вышел из своей комнаты и спустился вниз. У Карлайла был редкий выходной, а остальная часть его семьи была в гостиной, наслаждаясь временем вместе. Эдвард чувствовал себя эгоистом из-за желания проводить большую часть своего времени в комнате со своим темным облаком страданий.

С тех пор, как они вернулись в Форкс, его семья обращалась с ним, как с дорогим хрусталем. Они проявляли свои романтические отношения друг с другом наедине, когда выходили на охоту, а Эдвард оставался позади, или всякий раз, когда Эдвард отсутствовал. Он был благодарен, что они не хотели напоминать ему о том, что он потерял свою половинку (пусть и временно), но в то же время он был несколько раздражен. Он же не навсегда потерял Гарри, хотя дыра в его сердце не становилась от этого меньше. Гарри вернется к нему.