Страница 32 из 51
Огонь губителен для мертвецов, инфери предпочитают темноту и сырость, этому учат в любом Аврорате. Но британцы, наверное, никогда не сталкивались с подобным и даже не думали, что могут столкнуться.
Бои с мертвыми ни раз снились ему в кошмарах, но сейчас он чувствовал какую-то радость, что-то вроде облегчения, ни капли страха. Адское Пламя отбросило Гонта и уничтожило окончательно.
— Я — свет, что приносит рассвет, — хрипло прошептала Блэк, тоже вскидывая палочку и вызывая огонь. Но её помощь особо и не требовалось. Гриндельвальд уже практически сам справился.
Беллатрикс Блэк бросилась к мужу. А министр задумчиво смотрел то на неё, то на Гриндельвальда.
— Это было очень впечатляюще, — тонким радостным девчоночьим голоском, совершенно неподходящим к её плотному сложению и садистским замашкам, объявила Долорес, подкравшись вплотную и вперив в лицо хищный взгляд. Это внезапно напугало больше любых инфери. — Вы — мой герой!
— Простите, мисс… — Гриндельвальд понял, что не знает фамилии «полумаглы-бастардки министра».
— Амбридж, Долорес Амбридж! — женщина в розовом снова садистски улыбнулась. — Вы же хотите получить вашу игрушку назад? — она продемонстрировала ему Иглу. С точки зрения Гриндельвальда эта Амбридж была совершенно непривлекательна и внешне, и по манерам — злобная и вульгарная. Особенно по сравнению с Марджери Розье. — Полагаю, мы могли бы договориться… — она облизнула губы. — С глазу на глаз!
Министр тоже буравил Гриндельвальда взглядом, но его глаза были нечитаемо-холодны.
— Долорес, полагаю, мистер Гриндельвальд сейчас нуждается в отдыхе, — проговорил он наконец. — А нас ждёт ещё много работы. Гриндельвальд, свободны.
«И все? Нас не будут проверять?»
— Простите, но могу я забрать свой нож? — спросил он как можно нейтральнее.
— Этот предмет мог принадлежать чистокровному роду Селвинов, — министр холодно улыбнулся. — Мы обязаны проверить это. Долорес свяжется с вами… немного позднее.
Гриндельвальд вспомнил разговор с леди Розье. «Если бы я был женат на её внучке, министр бы не посмел разговаривать со мной так. Британские чистокровные способны уважать только друг друга.» Нож не имел ни малейшего отношения ни к каким Селвинам, вымерший чистокровный род, которому он принадлежал, звался Старицкие. Гриндельвальд очень хотел вернуть его — он уже ощущал отсутствие так, словно от него самого оторвали кусок, и чувствовал все более сильную ярость и растерянность.
Словно в подтверждение его мыслей, леди Блэк вызвала своего эльфа, Кричера, Гриндельвальд почему-то запомнил его имя, и он исчез вместе с Поттером, хотя министр не давал ей разрешения на это. Эльф почти тут же вернулся к хозяйке. Гриндельвальд заметил, что Блэк очень бледна и напугана. Это Беллатрикс-то, совершенно бесстрашная в бою! «Она впервые применила темную магию с человеческим жертвоприношением, — сообразил он вдруг. — Мне тоже было очень страшно в первый раз, не во время, потом. Боялся даже возвращаться в замок! Ян ещё стащил бутылку абсента прямо из кабинета директора…»
— Гриндельвальд, свободны! — холодно повторил министр.
— Леди Блэк, можно вас? — тихо окликнул он чистокровную. Амбридж пронзила его злобным взглядом. «Завидует её красоте, что ли?» Проигнорировав это, Гриндельвальд протянул Беллатрикс руку и аппарировал их к магловскому бару, где как-то уже был.
— Поверьте, вам нужно выпить, — бросил он ей как можно спокойнее и тверже и коснулся камня, убирая надоевший красный плащ. Кожанка с языками пламени устраивала его куда больше. — Не корите себя, Белла! Как говорил Годрик Гриффиндор, «чего не сделаешь ради любви!»
Блэк молча коснулась себя палочкой, меняя одежду. Её чёрное платье с кружевом вышло из магловской моды примерно так лет сто назад, но смотрелось скорее готически-сексуально, чем откровенно глупо, как часто случается, когда британские волшебники пытаются выйти в мир маглов. «На самом деле, мы неплохо смотримся вместе.» Кричера, который, оказывается, увязался за ними, она тоже заколдовала, так что он стал походить на человеческого старичка. Все это она делала словно на автомате, фиолетовые глаза были пустыми и испуганными. «Да, я вёл себя так же.»
Гриндельвальд взял бутылку виски и лёд.
— Пейте, — сказал он, разлив его по бокалам. Подумав, он налил так же и Кричеру — у того был очень несчастный вид. — Пейте, Белла. Вам станет легче.
— Вы не в чем не виноваты, — добавил он чуть погодя. — Я не знаю, кем надо быть, чтобы не попытаться вырвать того, кого любишь, из лап смерти…
— Мы виноваты! — покачала она головой. Взгляд стал более осмысленным. — Я виновата, вы, наверное, не знали… Пророчество Лавгуд…
— Пророчество?! — нахмурился Гриндельвальд и залпом допил свою порцию. — Лавгуд? «Принцесса Одичалых»?
— Пророчество, — обронила Блэк отрывисто. — О том, что в Британии вернётся Темный Лорд. А может быть, вернётся в Британию, а может, просто появится, кто знает точно?
«У меня было другое пророчество.» Гриндельвальд почувствовал новый приступ ярости. Он так сжал в пальцах бокал, что тот опасно хрустнул, и поспешил поставить его. «Рональд Уизли наверняка знал! Тварь британская!»
— Я думала, это о легендарном темном волшебнике из Восточной Европы, Короле Ночи, — тихо сказала Беллатрикс Блэк. Гриндельвальд вздрогнул, машинально потянувшись за Иглой, но её не было. — Мне даже казалось, вы можете иметь к нему отношение… но я ошиблась… — «Nein!» — Гонт… дело с самого начала было в Гонте! Королевская кровь! Один из самых старых темномагических родов Британии, в древности они носили иную фамилию… Мы все считали его вымершим, откуда теперь выполз Морфин?
— Загадка. Но мы же убили его, — произнёс Гриндельвальд успокаивающе.
— Но он поднялся… Это мы виноваты, мы что-то сделали, когда проводили ритуал, и как-то активировали силу Гонтов! — Беллатрикс залпом выпила ещё виски.
В душу Гриндельвальда закралось сомнение. Его первой мыслью было, что хоркрукс внезапно заработал как должен был, а не так, как все это время, но зачем Королю Ночи устраивать подобный бессмысленный цирк? «Он же прекрасно знал, что с таким количеством инфери я легко справлюсь.»
— Силу Гонтов? Они действительно поднимали инфери? — он не понимал, что происходит, но в любом случае злился. И просто физически ощущал необходимость вернуть Иглу, но вместо этого влил в себя ещё одну порцию алкоголя. Взгляд его туманила все нарастающая ярость, а не опьянение.
— Гонты — самый могущественный из чистокровных родов Британии, — фиолетовые глаза вспыхнули чуть ли не восторгом, Гриндельвальд как вживую увидел перед собой покойного Арктуруса Блэка, так любившего мучить его за магловскую кровь. — Новый Темный Лорд может быть из Гонтов, возможно, у рода есть наследник… Королевская кровь! Среди чистокровных ходят слухи про род Розье, но у роз сейчас нет достаточно могущественного волшебника, чьё появление в Британии можно было бы счесть возвращением, хотя они и происходят от древних королей франков. А вот если объявится потомок Гонтов… Гонты вернутся. В любом случае, виноваты мы… Нельзя нам было проводить этот ритуал… — Беллатрикс выпила ещё виски. — Барт, — произнесла она вдруг. — Красные Короли… хотя… Кричер, перенеси нас домой! Спасибо, Гриндельвальд!
Оставшись один, он налил себе ещё виски. «Ненавижу Британию!» Гриндельвальд подумал, что очень хотел бы знать, почему Беллатрикс вышла замуж за Поттера. Он ведь полукровка, а Блэки всегда были фанатичными блюстителями чистоты волшебной крови. Когда он сам учился в Дурмстранге, среди чистокровных ходили теории, будто волшебник, вступающий в связь с маглом или хотя бы дотрагивающийся до него, отдаёт ему часть своей магии. Полукровки считались не настоящими волшебниками, а носителями части силы, вытянутой из родителя-мага, и продолжающими вытягивать силу из окружающих чистокровных. Из-за этого Райнхард был самым настоящим неприкасаемым — над ним смеялись, его оскорбляли, в него кидали заклинания, но никогда не притрагивались физически, разбегаясь с гримасами отвращения при его приближении. Не то чтобы все в Дурмстранге прямо-таки верили в это, но боялись спорить с Арктурусом Блэком и его сворой.