Страница 29 из 51
— Какая встреча! — тихо произнёс кто-то с британским акцентом. — Ступефай!
Комментарий к Глава 17. Там, где танцуют призраки «Нам всем придётся умирать» – слова Гриндельвальда Ньюту, когда его уводят в конце первых «Тварей». Учитывая бзик Гринди на Реликвиях Смерти, мне показалось, фразу можно сделать аналогом «Валар моргулис».
Про СОВ и ЖАБА Барти – канон с Поттермор.
По поводу фамилии Тины. Поскольку фамилия Гольдштейн (золотой камень) по принципу образования немецких фамилий явно еврейская, кому-то может показаться странным, что она превратилась в нацистско-рейховскую фамилию Гольденбаум. Однако, по тем же правилам, фамилия Гольденбаум (золотое дерево)... тоже еврейская!
В тексте использован OST к 8 сезону ИП, «Дженни из Старых Камней», песни из сериала в фике по умолчанию считаются песнями маг-мира.
Синий огонь – найдите 10 отличий: https://thumbs.gfycat.com/TeemingGlossyErne-size_restricted.gif
https://i0.wp.com/78.media.tumblr.com/663da20656c0174487085c5435f446cb/tumblr_pfmzh6FbGp1rkd2bio2_500.gif?w=605&ssl=1
https://media1.tenor.com/images/042bca7c35a04d5278386c677a53f2d4/tenor.gif?itemid=12213718
====== Глава 18. Гости, которых не приглашали ======
А что, уже миг ушёл?
Что, уже жизнь позади?
Никто не вспомнит потом,
Что мы с тобой короли.
А король — король до конца,
А конец — всего лишь слово.
Гильотина — начало сна
Другого…
© Глеб Самойлоff & The Matrixx, «Жить всегда»
Первое, что увидел Гарри, открыв глаза, был непонятно откуда взявшийся розовый куст. На нем произрастали вовсе не замогильно-синие, как тот, что привиделся ему перед потерей сознания, а обычные красные цветы. Рядом с кустом обнаружилась статуя юноши с веслом, которую Гарри лично всучил отец, как бесценную семейную реликвию рода Поттеров. Было тепло и слышалось тихое потрескивание огня в камине. Значит, он у себя дома, в гостиной, на диване. И опять не помнит, как он здесь оказался.
— Что, этот Поттер еще не очнулся? — раздался манерный голос. — Вечно он в обмороке, викторианская девица какая-то!
— Драко, не ной, — раздраженно посоветовал кто-то голосом Мардж. — На себя посмотри. И вообще, ты у него дома.
Драко?! Драко Малфой?! Он-то что здесь забыл? Гарри же ему неоднократно писал с просьбой о встрече, через себя переступал, можно сказать, но «аристократ» отвечал, что не имеет времени на всяких Поттеров.
— На меня напало чудовище! Сколько раз тебе повторять!
За розовым кустом мелькнули огромные ярко зеленые глаза. Гарри с криком «Ступефай» сразу же оказался на ногах.
— Малфой, немедленно убери из моего дома своего чокнутого эльфа!
Драко обнаружился в кресле. Однокурсник стал еще бледнее и тоньше, чем Гарри его помнил, и выглядел совсем юным и несчастным. Он явно попытался пренебрежительно скривиться, но вышло неубедительно.
— Успокойся, Поттер. Доббичек, миленький, он не напугал тебя?
Одетое в драную грязную наволочку существо вылезло из своего убежища и гордо встало перед креслом Малфоя, обличающе наставив на Гарри кончики ушей.
— Король Ночи коснулся тебя?! — строго вопросило оно. И, словно убедившись в чем-то, повторило уже утвердительно, при этом презрительно скривив губы куда эффектнее, чем хозяин. — Он коснулся тебя.
— Малфой, что несет твой слуга? Какой еще Король Ночи? Ты так своего бойфренда называешь?
— Да как ты смеешь подозревать меня в подобной мерзости, Поттер?! — огрызнулся тот. — И вообще, не знаю, о чем речь, но Добби всегда прав!
— Слушай, Драко, — с сомнением протянула Марджери. — Если ты так ценишь своего домовика, может, оденешь его во что-нибудь более приличное?
— Да что вы все до меня докопались? — возмутился Малфой. — Мало того, что на меня наложили Империо и напало чудовище…
— Что? — обалдел Гарри, моментально успокаиваясь. — Драко, когда на тебя наложили Империо?
— Мы можем поговорить наедине? — почти попросил Малфой.
— Да, пойдем. Извини, Марджери, — Гарри, который, честно говоря, чувствовал себя так, словно из него выпили всю кровь, проводил однокурсника в кабинет, не смотря на возражения домовика, шедшего рядом и ворчавшего: «на нем же печать Короля Ночи, хозяин», и запер за ними дверь. — Итак, что ты хотел мне рассказать?
Драко с ужасом в глазах подскочил вплотную к Гарри. На секунду тому даже показалось, что он хочет броситься ему на шею.
— Меня укусило чудовище! Я боюсь, что это был оборотень!
— Драко, почему ты пошел не в Мунго и не в Аврорат?! — Гарри аж перекосило от такой безответственности. — Здесь дети и Мардж! Ты мог подвергнуть их опасности!
— На тебе-то вообще печать Короля Ночи! — в очередной раз возмутился эльф.
— Драко, объясни своему домовику, что следующим в него полетит кресло, а если и это его не успокоит, то Авада, — как можно спокойнее попросил Гарри. Он терпеть не мог Добби, и было за что: на втором курсе тот сначала втерся к нему в доверие, рассказывая, какие злобные у него хозяева, а потом скинул с метлы во время квиддичного матча, после чего Поттер надолго попал в больничное крыло в просто ужасном состоянии. Тогда ему впервые в жизни и приснился непростой сон. Кто-то недавно назвал это «зеленым зрением», но кто это был, Гарри не помнил.
— Да как ты можешь так говорить о моем эльфе?! — воскликнул Драко. — Он же о тебе так заботится!
— Показывай ты свой укус оборотня, Малфой, — устало вздохнул Гарри, у которого совершенно не осталось сил пререкаться. По затравленному взгляду Драко он уже решил, что сейчас тот примется снимать штаны, но однокурсник всего лишь задрал рукав на правом предплечье. — Как твое чудовище выглядело?
Гарри размотал пропитанную каким-то заживляющим зельем тряпку. Рука Малфоя была довольно сильно порвана зубами какого-то крупного хищника, но никакой особой магии Поттер не чувствовал.
— Огромное, белое, косматое, с горящими кроваво-красными глазами, — описал своего монстра Малфой. — Похоже на огромного белого волка или, может быть, лиса.
— Очень странно, никакой магии нет, — заметил Гарри, накладывая заживляющие чары. Судя по зубам, зверюга была как минимум с ирландского волкодава. — Точно не оборотень, можешь успокоиться. Где же ты встретился с этим гигантским полярным лисом?
— Около Хогвартса, в Запретном лесу, — ответил Малфой, который явно начал успокаиваться. — Только не спрашивай, пожалуйста, что я там делал. Я был под Империо и не помню. Могу дать Непреложный Обет и поклясться богами Старыми и Новыми.
— Опиши свои ощущения, — потребовал Гарри. Он не владел легилименцией, точнее, заглянуть в чужие мысли мог, но «жертва» при этом всегда испытывала сильную боль. А поскольку Малфой еще в школе стал неплохим окклюментом, шансов проникнуть в его разум без увечий у Поттера не было.
— В первый раз это на меня наложили после убийства Филча, — признался Драко. Гарри показалось, что он говорит правду. — Поверь уж, я не собирался ничего замалчивать. Но вместо этого потратил больше денег, чем мог себе позволить, чтобы замять дело без огласки. Я был как под кайфом, но в точности знал, как и что надо сделать. А ты же понимаешь, как Крауч относится к коррупции. У меня появились все шансы отправиться в Азкабан, он мог бы и не захотеть учитывать мое состояние. Когда я пришел в себя, я был в ужасе, поскольку единовременное изъятие потраченной суммы нанесло значительный ущерб моим делам. Честно говоря, я просто пошел надраться в одно достаточно закрытое заведение, в котором часто бываю. Там я познакомился с одним симпатичным парнем по имени Рэй. — «Рэй?!» — Фамилии я не помню, внешность, как я теперь думаю, была фальшивая. Утром я проснулся у себя в мэноре, снова словно под кайфом, ничего не помнящим о том, как прошла ночь. Понятия не имею, стерли мне память или подсыпали магловского клофелина. У кровати лежали пачка магловских долларов США и записка, где было сказано, что я больше не являюсь главой попечительского совета Хогвартса, но должен об этом молчать, иначе меня убьют. Когда я прочитал записку, она сразу же сгорела. Я впечатлился, несмотря на невменяемое состояние. Ты же знаешь, с инстинктом самосохранения у меня все в порядке. Со временем я начал бороться с Империо, но тогда я стал замечать, что у меня начались провалы в памяти, иногда довольно долгие, около недели…