Страница 3 из 4
Подошел к первой палатке, там двое бойцов бросали ножи в пенёк… Пенёк верёвкой был привязан к ветке абрикоса, качался, вращался, и попасть в него было ох, как трудно. Но попадали же, стервецы! Очень хотелось подойти и попробовать, но отвлекли крики вперемешку с матом, раздававшиеся из-за второй палатки. То, что я увидел, мягко говоря, смутило. Трое бойцов в одних трусах месили одного полностью одетого. Били конкретно, били так, что у одетого уже один глаз заплыл и из носа, не останавливаясь, струилась красная юшка. Правда, он тоже в долгу не оставался, а когда сгрёб одного из нападавших и перешёл на удушающий, я не выдержал и заорал:
– Стоять, бойцы! Разойтись!
Одетый оттолкнул от себя соперника, вооружённого одними трусами, подошёл ко мне и, сплюнув красную слюну, зло спросил:
– Тебе чего надо, гондон?
Скрывать не буду… Обидно как-то стало! Но тут:
– Отставить! Это не гондон тебе. Извините, товарищ майор, – на мой крик выбежал из палатки старшина Платонов. – Погоны… у вас знаков различия нет. Парни рукопашный бой отрабатывали, с голыми сложней… Еремеев, не борзей!
Надо сказать, его нараспев и по слогам сказанное: «… это не гондон…», слушалось очень смешно. Спасибо, реабилитировал! Платон что-то тихо сказал своим парням, и через минуты три перед палаткой в две шеренги стоял взвод разведки. По форме. Включая взмыленных бегунов.
– Товарищ майор! 2-й взвод разведроты отдельного ДШБ построен. Замкомвзвода старшина Платонов, – по слогам доложил Платон.
Неожиданно понял, что улыбаюсь только я. Честно говоря, лица бойцов от моего появления радость не излучали. Помешал? Обозвали ещё… Нужно было выбираться из этого противозачаточного состояния. По-доброму. И я придумал:
– Парни! Нам с вами предстоит вместе принять участие в очень сложной операции. Чтобы отработать как единый механизм, необходимо узнать друг друга ближе. В футбол играете, пацаны?
Через час вся моя спецгруппа, за исключением проклинающего свою долю дежурного, уже была на футбольном поле. Познакомились быстро. Ты откуда? Когда призвался? Куда после дембеля? Боцман с Платоном вообще прилипли друг к другу. Севастопольцы! Один из посёлка Голландия, с Северной стороны, второй жил на какой-то Апполоновке, а это почти напротив через бухту. Земляки! Но уже через четверть часа две шеренги по одиннадцать человек стояли в центре поля и молча сопя, ковыряя раздолбанными кроссовками сухую глину поля, жёстко глядели в глаза друг другу. Судьёй назначил себя автомеханик из автобата. Причин было две. Он говорил, что знает правила, а самое главное – у него была ярко-жёлтая футболка и свисток.
Арбитр настороженно посмотрел на два стада молодых бизонов и как мог строго сказал, подтянув треники:
– Парни! Мы играем в футбол. В футбол, парни!!!
Конечно, по плану я хотел во время игры уединиться в палатке с Платоном и своими офицерами. Предварительно обговорить подготовку к выходу, проведение совместных тренировок на сработку, но против футбола не попрёшь. Какие разговоры, когда Платон и Боцман – нападающие! Правда, играют они за разные команды! Вокруг стадиона начал собираться народ. Отдельной группой стояли летуны со своими механиками и оружейниками. Чумазыми группами подтягивались автобатовцы, оскорбляя прозрачный горный воздух запахом солярки. Уже после начала игры от здания медсанчасти медленной белой змейкой потянулась перебинтованная, но, к счастью, ходячая, часть футбольных фанатов. Два бойца вели третьего, с полностью перебинтованной головой, прорезей для глаз не было. Он хотел слушать футбол. При счёте 3: 3 к краю поля подкатили три УАЗа. Двери открылись, но никто не вышел, смотрели из тенёчка, позвякивая посудой. «Комбриг со штабными», – пронеслось вокруг стадиона.
На поле было горячо! Очень горячо! Болельщики явно разделились на два враждующих лагеря. Одни громко, с хрипотцой скандировали:
– Спец – наз! Спец – наз!
Другие свирепо орали три буквы:
– В – Д – В! В – Д – В!
За кого болели ребята в УАЗиках, слышно не было, правда, звук сдвигаемых эмалированных кружек был слышен отчётливо.
Первый тайм закончился при счёте 7: 6 не в нашу, в смысле, разведчики вели в счёте. Судья не отдыхал. Он метался от команды к команде в своей уже давно не жёлтой, а потно-рыже-пыльной футболке. Правда, и тем, и другим он говорил примерно одно и то же:
– Поспокойней, парни, это футбол! Водички хотите? Футбол – это только игра! Может, попить?
Второй тайм закончился со счётом 10: 10! Все уцелели. Счёт сравнял разведчик с заплывшим глазом и распухшим носом. Еремеев, кажется… Простил ли я его? Простил…
Приказано взять…
К 14-30 мы уже «вытирали ноги» у кабинета начальника разведки. Вместе с Белым в кабинете присутствовал незнакомый нам человек в военной форме, без знаков различия. Представлять его не надо, «вождей» мы кожей чувствуем. На столе лежала карта провинции, план горного кишлака Кули и разноцветные фишки-фигурки или «солдатики», как их называл для наглядности начальник разведки.
– Прошу садиться, товарищи, – пригласил нас Белый. – В нашем совещании принимает участие советник товарища Бабрака Кармаля Петров Иван Иванович. Считаю нужным довести до вашего сведения, что сегодняшнее совещание носит секретный характер.
Мы расселись вдоль карты, мне досталось место напротив советника. Вот удивился бы «Иван Иванович», если бы узнал, что в совещании такого ранга и по такому поводу принимает участие бывший ПТУшник, девятнадцатилетний старшина. Но товарищ «Петров» не удивится, знаков воинских различий перед и во время операций мы не носим. Мог бы и «Боржоми» угостить… Жмот.
– Прошу внимания. Кишлак Кули находится на высоте порядка 2700 метров над уровнем моря. Кишлак зажат между очень крутой горой и рекой с очень быстрым течением. То есть войти можно только с запада и востока. Кстати, выйти так же. Население в основном таджики, примерно 160 человек было в мирное время. Домов, а вернее, построек, порядка сорока пяти, но только шесть из них имеют высокие заборы по периметру. Предположительно, именно в каком-то из них будет находиться сам Исмаил Вали со своей охраной. Охрана серьёзная, и деньги они собирают тоже немалые. На этом этапе вопросы есть?
– Товарищ подполковник, а со стороны горы к кишлаку спуститься можно? – спросил Зверь.
– Думаю, можно, но практически невыполнимо. Почти отвесная скала, и в звёздную ночь будешь болтаться на своих верёвках, как прищепка на белой простыне.
– И собаки, – присоединился к обсуждению Платон. – Их сажают на цепь в таких местах для охраны скотины от диких животных.
– Ещё вопросы, уточнения? – продолжил свой доклад Белый. – Тогда поехали дальше. Высаживаемся двумя группами на трёх вертолётах. Сначала группа «А» высаживается в западном квадрате и за ночной переход выходят вот в эту точку. На следующий день – высадка группы «Б». Им идти ближе, думаю, часов за пять-шесть дотопаете вот сюда и перекроете вот эти две дороги.
Во время доклада Белый ползал пузом по карте и двигал своих «солдатиков». Получалось очень наглядно. Мы – «белые» и «синие», а духи, конечно, «черные». Белый взял знакомую мне тонкую папку, достал из неё фотографию, копию той, что лежала у меня в кармане, и положил на стол.
– Бойцам, назначенным в группы захвата, выучить физиономию этого духа. Чтобы при зажжённой спичке могли отличить от остальных. Командиру на контроль. В вашей команде 40 бойцов. Этого вполне достаточно, чтобы блокировать на «вход – выход» всё движение вокруг кишлака. В западном направлении из кишлака ведёт одна дорога. Она связывает его с другими горными селениями и изумрудными шахтами до самого Панджшера. А вот на восток уходят две. Одна, петляя, ведёт в горы, вторая вдоль русла реки выходит на равнину в «зелёнку». При скоротечном бое и выполнении задачи, а на это мы рассчитываем, по вашему сигналу, вас всех, включая цель, выдёргивают из точки высадки группы «Б». В случае непредвиденных обстоятельств группы будем забирать с мест высадки каждой. Это понятно? Но вашей задачи это не меняет.