Страница 1 из 41
========== Глава 1. Неожиданные новости ==========
— Элеонора! — Я передернула плечами и продолжила молотить грушу в старом сарае, который олицетворял мой райский уголок спокойствия и отдыха от жизненных реалий.
— Элеонора! Иди в дом! — Да что ж она так орет то? Я продолжала тренировку, стараясь не обращать внимание на противный писклявый голос, пока в дверь сарая не заколотили. Шальная мысль претвориться, что меня тут и вовсе нет, погибла не успев полностью сформироваться в неравном бою с еще одним гневным воплем и стуком в многострадальную дверь.
— Открывай сейчас же! Я знаю, что ты внутри! — Какая-то она слишком активная, просто так не отвяжется. Вздохнув, стянула с рук бинты, мысленно досчитала до десяти и пошла открывать.
— Ну чего тебе, Маша? — Я с раздражением посмотрела на девушку, гневно сверкающую глазами полными отвращения. Она упорно настаивала, чтобы ее звали не Машей, а Мариссой. И это давало мне лишний повод над ней поиздеваться. Ей было 25 лет и сколько я себя помню, она была самой ярой поклонницей моей бабушки. Она ходила за ней по пятам, всячески пыталась услужить и люто ненавидела меня только за сам факт моего существования и кровного родства с ее кумиром. И, несмотря на то, что я привыкла к неодобрительным взглядам Маши, сегодня она смотрела особенно зло.
В общем и целом эта девица с манией величия смотрела с пренебрежением на всю молодежь, хотя по сути и сама была еще соплячкой. Она не признавала моду, музыки и всякие новомодные гаджеты, а моя нездоровая любовь к кожаным куртками и тяжелым сапогам с заклепками и вовсе вызывала в ней буйные припадки. На которые собственно было начихать. Сейчас, наспех пытаясь собрать длинные блондинистые кудри в небрежный растрепавшийся хвост, я все гадала зачем нелегкая принесла Машку в мою скромную обитель.
Девушка демонстративно поправила платок, покрывающий голову, и стряхнула несуществующие пылинки с уродской цыганской юбки в пол. Так нелепо по мнению Машки должна была выглядеть помощница великой Клариссии.
Моя бабушка — Клариссия или просто баба Клара, как звали ее в деревне, была целительницей. Я была скептиком и не верила в магию, но не могла отрицать то, что видела собственными глазами. Ее руки почти светились, когда она проводила свои обряды, и она поднимала на ноги таких больных, от которых отказывались даже самые лучшие врачи. Это было реальное чудо. Но как все одаренные люди она была немного чокнутой и считала, что пришла из другого мира, наделенного магией. Машка была в восторге, с упоением слушала все бредовые истории бабули про иной мир и с усердием училась смешивать всякие травки для улучшения здоровья людей. Сама-то она целительской магией не обладала, поэтому как не старалась, дальше настоек и мазей продвинуться не смогла.
Я во всю эту чепуху не верила и считала, что лучше таблеток еще ничего не придумали. Поэтому во время простуды я запиралась у себя и тихонько попивала терафлю, вместо того чтобы пить настойку какого-нибудь зверобоя.
— Не зови меня этим именем, я Марисса! — Наконец разродилась она гневным шипением спустя полминуты.
— А ты не зови меня Элеонорой, я Эля! Тяжело запомнить три буквы? — Она начинала меня реально бесить. Я, как и Маша была недовольна своим именем. Мама рассказывала, что бабуля со слезами на глазах умоляла назвать меня Эльнорой. Отец был категорически против. Они долго и упорно ругались, пока не сошлись на имени Элеонора. Хотя я и его считала странным, поэтому всех вокруг просила звать меня просто Эля.
— Тебя зовет Клариссия. — Посверлив меня взглядом, сказала она.
— Вот с этого и надо было начинать, а то разоралась тут, — я протиснулась мимо красной от злости Машки, заперла дверь и побежала к дому. У бабушки в это время прием, что-то случилось, раз она решила прерваться. К Клариссии ехали со всей страны, каждый день наш дом наводняла куча народу, желающая излечиться от болезней. Надо сказать от Машкиной одержимости была польза, она записывала людей на прием, вела учет, помогала принимать особо тяжелые случаи. Если бы не она, пришлось бы нанимать секретаря, потому что сама я в этом дурдоме принимать участие отказывалась.
С этими мыслями я добежала до дома. В коридоре было пусто, что показалось мне весьма странным. Зайдя в комнату, где бабуля обычно принимала посетителей, тоже никого не обнаружила. Нашлась пропажа в спальне на кровати и с мокрой марлей на лбу. Страх кольнул изнутри. Бабушка никогда не отменяла приемы, если не было серьезной причины. Она выходила к людям, даже с температурой, головными болями и высоким давлением.
— Бабуля, ты в порядке? — Она открыла глаза и очень внимательно посмотрела на меня.
— Подойди, сядь рядом, Элеонора. Мне надо с тобой серьезно поговорить, — мое сердце, кажется, пропустило несколько ударов, происходит что-то плохое. В этот момент меня даже не волновало, что она снова зовет меня этим ужасным именем. Я пододвинула стул к ее постели, села и взяла ее за морщинистую руку. Мертвенно бледную руку и синими прожилками. Раньше я не замечала за бабушкой такой бледности. Она улыбнулась и снова пристально посмотрела мне в глаза, как будто что-то там искала.
— Ты уже совсем взрослая и выросла настоящей красавицей. — Тихо произнесла она, на что я смутилась. Мне часто говорили, что я хорошенькая и из моих природных данных можно конфетку сделать, хотя я и не предавала этому значение. Красота мне выбраться из деревни, в которой я жила последние годы, никак не поможет, поэтому и акцент на свою внешность я не делала. Косметика лишь кожу раздражала, да и мать умерла раньше, чем успела научить меня ей пользоваться. А деревенские девчонки явно не знали чувства меры и если уж красились, то были похожи скорее на клоунов, ну или чего греха таить на «ночных бабочек» нежели на своих кумиров из журналов, поэтому сохранности ради просить научить меня красиво наносить макияж я не спешила. — А глазищи от деда достались, как небо грозовое.
— Деда? — Я не на шутку удивилась. Упоминание про этого родственника слышу впервые, до этого бабуля говорила, что оставила отца своего ребенка в прошлом вместе с утерянным магическим миром и более в тему не углублялась.
— Мое время на исходе, — опять уходя от темы с дедом проговорила она. Я открыла рот, чтобы возразить, но Кларисса дотронулась кончиками пальцев до моих губ, призывая к молчанию. — Мои силы кончаются, и когда это произойдет, я умру. Раскинуты карты, твое место не здесь. Я хочу воспользоваться остатками своих сил, чтобы отправить тебя в Валферу.
Я округлила глаза. Она снова про этот бред с другим миром? Нашла время, блин.
— Хватит об этом, я сейчас вызову врача, они быстренько поставят тебя на ноги.
— Нет, послушай. Врачи мне не помогут, я истратила весь свой резерв. В этом мире нет источника магии, а все мои накопленные силы заканчиваются. — Эти истории я слышала тысячу раз.
Волшебная Валфера, где живут разные существа помимо людей, где почти все держится на магии и откуда она пришла в наш мир. И про то, что у нас нет источника магии, и волшебные создания не могут тут выживать, я тоже слышала. Она человек, поэтому здесь так долго продержалась, но лечила людей и тем самым отдавала часть своих сил и бла-бла-бла.
— Заканчивай с этим бредом, я звоню в районную больницу, пусть присылают скорую. — Я начала подниматься со стула, но она крепко схватила меня за руку.
— Элеонора, остановись. Ты меняешься, я чувствую это. Когда ты войдешь в свою силу, ты не сможешь здесь жить. Я отправлю тебя в Валферу. У меня там остался дом под магической паутиной, он перейдет к тебе по наследству крови. Ты поступишь в академию. Тамерлан поможет тебе во всем разобраться.
Я сидела и хлопала глазами. Какой дом, какая академия, кто такой Тамерлан? Видимо последний вопрос я задала вслух, потому что бабуля полезла в тумбочку и достала цепочку с крупным кулоном и браслет. Цепочку бабуля повесила на шею, а браслет из темного металла с красным камнем зажала в руке. Другой она дотронулась до кулона и зашептала непонятные слова. Камень на браслете загорелся красным светом, который распространился по руке и дошел до кулона. Я вытаращилась на бабушку, открыла рот, но тут же закрыла. И даже не знала, что спросить. Сначала я подумала, что в браслете был фонарик или что-то еще. Но то, что произошло потом, не поддается никакой логике.