Сделка

- А как вы с Эви поживаете?

Эви была его второй женой.

- Не очень-то хорошо, - признался Элиот. - Ссоримся временами. Я много путешествую.

Мне было жаль, и я сказал ему об этом. Он вновь пожал плечами.

Потом я поинтересовался:

- А что ты делаешь сейчас? Уж раз ты собираешься задавать мне вопросы по поручению Большого жюри, ты, надо думать, вернулся в лоно блюстителей порядка. Так что же это? Финансы, юстиция, или что?

- Ничего особенного, - ответил он с досадной усмешкой.

- Продолжай. Выкладывай.

- Вообще-то, - сказал Элиот, выпрямившись и стараясь выглядеть внушительно, - это хорошая и очень важная работа. Я работаю в Агентстве Федеральной безопасности. А точнее, в отделении охраны здоровья и благосостояния.

- Что это означит?

- Это значит, - сказал он, пожимая плечами, - что я - главный администратор социальной защиты.

- А это что такое?

- Мы занимаемся разрешением социальных проблем, которые неминуемо возникают, когда в обществе появляется избыток рабочей силы или когда в одном месте концентрируется большое количество военных.

- Не пойму, о чем ты говоришь.

Он сжал губы, раздражаясь, а может, смущаясь.

- Я говорю об охране здоровья и морали военных и рабочих оборонной отрасли. О чем ты еще думаешь?

- Мне кажется, ты говоришь о венерических болезнях.

Вздохнув, он рассмеялся.

- Да, именно о венерических болезнях я и говорю.

- Мне кажется, я видел некоторые твои фильмы когда был на службе.

Теперь уже он явно смутился и замахал руками.

- Это лишь небольшая часть всего, Нат. Я осуществляю надзор за деятельностью местных отделений. Мы в первую очередь стараемся помочь местным властям бороться с проституцией, особенно в районах которые находятся неподалеку от военных и морских баз или индустриальных районов. И в городах, где военные и моряки проводят свои отпуска. Вот поэтому они попросили такого старого полицейского, как я, занять руководящее место.

- Понятно.

- Ты можешь сидеть тут и ухмыляться, сколько влезет. Но венерические болезни - это большая проблема: в первой мировой воине солдаты страдали главным образом не от ранений, а от венерических болезней.

- Думаю, ты прав. Если что нужно в этом мире, так это больше убивать и меньше заниматься любовью.

Элиот слабо улыбнулся.

- Только ты можешь к этому так относиться, Нат. Я считаю, что это важная работа.

- Не надо меня обманывать, Элиот. Я знаю, что, когда идет дождь, надо надевать галоши.

- А ты не сильно изменился.

- Ты тоже. Ты все еще с этими чертовыми неприкасаемыми.

Элиот рассмеялся, я тоже. Это было замечательное мгновение. Но когда оно пролетело, в комнате наступила тишина, довольно неприятная. За окном прогремел поезд, и напряжение спало.

- Ты знаешь, почему я здесь, - вдруг сказал он.

- Да. Я лишь не знаю, почему главного специалиста по венерическим болезням из ФБР попросили выполнить работу для обвинителя Большого жюри.

- Я все еще агент ФБР, поэтому я в городе. Вместе с ФБР мы устраиваем совместный семинар в одном из банковских зданий. Мы созвали конов из всего города и из пригородов.

Держу пари, я знаю, в каком конференц-зале они собирались, - недалеко от штаб-квартиры ФБР. Окна большой комнаты выходили на Рукери. Из этих окон такие агенты, как Пурвис и Сэм Паули, вывешивали подозреваемых за ноги, пока те не начинали говорить. По крайней мере, один подозреваемый упал вниз. Газеты подняли шум. Шумно было и на асфальте, когда он грохнулся

А теперь Элиота использовали для того, чтобы он обучал копов бороться с проститутками. Ну не чудная ли вещь - наши законники?

- Дай-ка подумать, - промолвил я. - Район сталелитейных заводов на востоке должен быть раем для проституток.

Он кивнул:

- А другая ключевая зона - пульмановский завод, к западу от того места.

А еще была пульмановская авиационная промышленность, которая существовала чуть ли не вечность. А рядом был локомотивный завод. Еще перед тем как я стал служить, ходили слухи, что там изготавливают танки.

Элиот встал и налил себе большую чашку холодной воды из крана в ванной.

- Копы в этих промышленных районах никогда не сталкивались с таким размахом проституции, как сейчас: это просто эпидемия. Мы помогаем им.

- Ты и ФБР.

- Да.

Снова усевшись, он попивал воду.

- Так значит, они попросили тебя помочь им и для этого поговорить с несговорчивым парнем по фамилии Геллер, и ты согласился - "пожалуйста", "конечно", сказал ты.

- Ты обиделся, Нат?

Я покачал головой.

- Я бы никогда не смог обидеться на тебя, Элиот. Во всяком случае, сильно. Но вот уже десять лет ты пытаешься сделать из меня примерного гражданина. Ты не хочешь бросить это занятие?

- О чем ты говоришь? Я слышал, как ты говорил правду, давал свидетельские показания. Слышал своими ушами. Видел своими глазами.

- Кого еще ты собираешься использовать?

- Но ведь ты тоже это делал! Ты сказал правду.

- Однажды. От этого я не стал святым.

- Нат, ты не на стороне Нитти. И никогда не был.

- Так и есть. Я на своей собственной стороне.

- На той, которая наиболее безопасна для тебя ты хочешь сказать.

- Или наиболее выгодна. Элиот поставил чашку на стол.

- Компания подмяла под себя все профсоюзы в этом городе. Ты можешь спокойно думать о твоем отце, о том, что он сделал для профсоюзов, и бесстрастно наблюдать за происходящим?

Я мягко указал ему:

- Элиот, ты - мой друг, но, приплетая сюда моего старика, перегибаешь палку. А если ты считаешь, что я один могу уничтожить коррупцию в профсоюзах, которая существует годы, десятилетия, то ты еще хуже этих ребят в сумасшедшем доме, с которыми я имел дело.

- Ты же знаешь, что расследование касается ИАТСЕ и взяточничества в кинобизнесе.

- И что из этого?

- Это значит, что ты помогал Пеглеру в его собственном расследовании.

- Между прочим, ты втянул меня в историю, сообщив мое имя ребятам из ФБР. Я не хотел благодарить тебя за это.

- Кажется, нет.

- Именно поэтому мне временами хочется тебе ребра пересчитать.

Элиот не обратил внимания на мои слова и продолжал гнуть свою линию:

- Ты ведь много знаешь об этом, Нат. Ты встречался со многими руководителями мафии.