Страница 85 из 88
— Все живы… — шепчет Китнисс, но тут же закидывает голову назад. — Рори сильно пострадал: столько переломов… Кора с Эртером ничего, благодаря той инъекции. А Пит… — её голос срывается, и в полумраке я вижу, что на её глазах блестят слёзы.
— Что с ним?
— Во время взрыва, его ранило в глаз… — голос окончательно подводит её. Я вижу, как она резким движением вытирает слёзы, текущие по щекам. — Уже нельзя было ничего сделать.
Я не знаю, что сказать, лишь протягиваю свою руку и касаюсь её руки.
— Он тоже здесь? — наконец, решаюсь я.
— Не совсем. Он наверху. Решает… кое-какие вопросы. А мне разрешили побыть с тобой. Завтра утром мы уже сможем все собраться и всё обсудить, — раздаётся тихий стук в дверь. Китнисс резко дёргается и переводит взгляд на меня.
— Если тебе нужно идти, то иди, — шепчу я. — Увидимся утром.
Китнисс, как мне кажется, слегка улыбается и, наклонившись, целует меня в лоб. На самом деле мне совсем не хочется её отпускать. На меня снова накатывает это чувство нереальности всего происходящего.
— Китнисс, — неожиданно для самой себя вскрикиваю я. Сестра нерешительно останавливается прямо перед дверью. — Мы ведь сможем вернуться в Тринадцатый? Я не хочу оставаться здесь долго.
— Скоро мы сможем вернуться домой. К себе, — прибавляет она, открывая дверь. — В Двенадцатый.
***
Я проснулась достаточно рано — утреннее солнце проходило сквозь неплотно закрытые жалюзи, падая прямо на мое лицо. Из-за этого за пару минут до пробуждения мне приснилось, что я снова была на площади, и все вокруг было в огне. Я слегка дернула головой, резко вздохнув, все ещё чувствуя едкий запах дыма и гари из сна. Все тело тут же пронзила ноющая боль, точно струной проходящая от головы до пят.
Я осматриваюсь по сторонам, припоминая, что же произошло. Китнисс приходила ночью, говорила про остальных… Я вспоминаю ее слова о Рори и тут же с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не встать и не отправиться его искать.
Какое-то время я лежу, мучительно рассматривая потолок и пытаясь понять, где же я. Отчего-то комната кажется смутно знакомой, хотя в ней нет ничего особенного, кроме идеального ремонта и десятка медицинских аппаратов с поблекшими индикаторами, явно выключенными за ненадобностью и для экономии энергии. Я в Капитолии — и это единственное, что я знаю точно.
В голове все ещё точно раздаются раскаты взрывов. Китнисс что-то пыталась мне сказать ночью по этому поводу, но я уже слишком мало помню. Я была слишком встревожена и слишком слаба, чтобы запомнить так много. Я как раз пытаюсь вспомнить детали нашего разговора, когда дверь беззвучно раскрывается, и в комнату входит какая-то девушка в форме медсестры.
— Вы уже проснулись, мисс Эвердин? — ее голос похож на звонкий колокольчик и почему-то напоминает мне о доме. Когда я приглядываюсь к ее слегка заострённому лицу, круглым голубым глазам и тугим белым локонам, выпадающим из-под косынки на лбу, я вижу девчонку из отряда Бэзила. Я вижу ее мертвую подругу. Гейла. Командира Рейна. Финика.
Я понимаю, что она заметила мое замешательство: ее глаза опущены, точно она виновата в чем-то.
— Я помогу вам собраться, вас ждут на собрании.
— А кто ждёт?
— Ваши друзья, миссис и мистер Меларк, — она запинается, точно пытаясь понять, есть ли ещё кто-то, относящийся к этому списку. — Командиры отрядов сопротивления.
— Хорошо, — механически отвечаю я, кивнув. Я снова смотрю на девушку, и мне кажется, что она не рада моим столь пристальным взглядам. — Как тебя зовут?
— Кристалл, — шепчет она, — или Криста.
— Криста, — шепчу я, стараясь запомнить. — Тогда давай собираться, Криста.
Через двадцать минут Криста, все также молча, везёт меня на кресле-каталке в сторону лифта и затем нажимает на кнопку четвёртого этажа.
— Криста, скажи, а, правда, что все закончилось? — спрашиваю я.
— Можно и так сказать, — она слегка пожимает плечами. — Сейчас все узнаете.
Чем больше я общаюсь с ней, тем все больше исчезает призрак Эвелин. Но на секунду мне все же кажется, что сейчас она звонко рассмеется, а из-за поворота выскочит ее темноволосая подруга.
— Приехали, — говорит она, останавливаясь перед двойными дверьми, за которыми несмотря на яркое солнце за окнами включён свет. Криста раскрывает двери, и мы въезжаем в достаточно просторный зал, в котором за длинным столом сидит около пятнадцати людей. Часть из них в перевязках и также сидит на специальных креслах, а не стандартных коричневых кожаных стульях, подобранных в тон стенам.
— Доброе утро, — доносится хриплый голос совсем рядом. Рори смотрит на меня с умиротворенной улыбкой, стараясь держаться в кресле вертикально, хотя, судя по тому, как временами у него дергается мускул на лице — ему это удаётся с трудом.
— Доброе, — шепчу я, — спасибо, — кивком благодарю я Кристу. Она коротко улыбается и отходит к выходу.
— Мисс Сноу, вы тоже имеете право остаться, — раздаётся голос Пита. Я верчусь по сторонам в поисках его источника и вижу Пита, выглядящего крайне серьезным и вполне здоровым. За одним исключением: на месте его правого глаза находится чёрная повязка. Сноу… подождите. Я оборачиваюсь и понимаю, что сказал он это Кристе. Неужели?
— Я не думаю, что это будет правильным, — качает головой она.
— Вы во многом помогли нам, — присоединяется какой-то седовласый мужчина в серой форме Тринадцатого дистрикта. — Если бы не вы…
— Мой дед всё ещё скрывался б в бункере, вы это хотите сказать? — ее взгляд наконец-то оживился. — Я останусь, но лишь чтобы проследить, что все мои условия были выполнены.
— Не волнуйтесь, мисс, — кивнул тот же мужчина. — Вы и ваша семья будете в полной безопасности, — она лишь кивает и занимает свободное место.
— Прямое включение будет через пару минут, — шепчет Рори.
— Включение? Откуда?
— Из Тринадцатого, — я поднимаю глаза и вижу слегка улыбающегося Эртера. — Если вам интересно, как я себя чувствую, спасибо, замечательно. Особенно по сравнению с тем, что было пару дней назад, — он бросает взгляд в сторону Коры, приглушенно разговаривающей с кем-то на повышенных тонах, и слегка улыбается.
— Прости, Эртер, я просто, — начинаю бормотать я в своё оправдание, но он опережает меня:
— Как будто я ничего не знаю, — слегка качает он головой.
Я отвлекаюсь от разговора, заметив, как Китнисс переговаривается в полголоса с какой-то женщиной в форме. Командир одного из отрядов? Я приглядываюсь и понимаю, что это та самая женщина из Восьмого дистрикта, что была с нами в госпитале. Её лицо частично в ожогах, на руках ещё плохо зажившие красноватые ссадины, однако она крайне оживлённо расспрашивает всех присутствующих. Китнисс выглядит несколько подавленной, но в разговоре с ней ведёт себя нейтрально, я бы даже сказала, по-дружески, если так, конечно же, можно сказать о моей сестре по отношению к другим людям. Зная состояние Китнисс сейчас, вряд ли она, действительно, испытывает симпатию к ней, скорее — она ей чем-то, может, даже и неосознанно, помогла. Хоть просто избавила от ненужного разговора. Пит стоит несколько в отдалении, в окружении командиров, напряжённо обсуждающих что-то. Выглядит это даже несколько забавно, и если бы не вся эта ситуация, то, наверное бы, я рассмеялась: Пит значительно ниже всех этих военных, некоторым едва достаёт до плеча, но все они смотрят на него с такой осторожностью, точно боясь проронить лишнее слово, что в голове возникают мысли о том, что я что-то явно пропустила.
— Начинается, — привлекает всеобщее внимание Китнисс, предлагая всем занять свои места. На экранах, расположенных вдоль всего стола, появляется сначала на долю секунды герб Панема, а потом тут же исчезает, точно авторы задумались — а уместно ли сейчас его использовать.