Страница 21 из 99
Симоха спросил:
— Как будем в село въезжать? Может, ты, Михаил Яковлевич, садись в сани и поезжай домой, а мы потихоньку следом, чтобы незаметней?
— Чтобы незаметней было, вы садитесь в сани, а я на передок, так и въедем ко мне. Время сейчас позднее, прохожих мало. Для нас главное бабке Насте на глаза не попасться. Вот та, уж верно, своим языком к утру по всему селу разнесет, что к участковому какие-то двое прибыли.
Славин сказал:
— Вам виднее, товарищ капитан, поехали!
Они втроем сели в сани. Застоявшиеся, почуявшие близость жилья лошади довольно резво понесли их к селу.
В доме при свете керосиновой лампы Славин смог рассмотреть участкового. Среднего роста, крепкий, даже коренастый, он выглядел лет на пятьдесят. Крупное морщинистое лицо, темные глаза, большой мясистый нос и чуть выпуклый лоб. Движения Буравина, его походка были спокойными и уверенными. Говорил он тоже спокойно, но голосом человека, который привык, что к его мнению всегда прислушиваются.
Он подождал, пока гости снимут полушубки, и пригласил в комнату. Она была большой и, как показалось Славину, очень уютной. Из боковой двери вышла хозяйка. Она приветливо поздоровалась, и хозяин, приглашая гостей садиться, сказал:
— Я пойду лошадей распрягу, загоню их в сарай. — Он взглянул на жену: — А ты, Варвара Васильевна, готовь ужин. Гости с дороги дальней и проголодались, и промерзли, так что не скупись и в буфет свой заветный загляни, где кое-что согревающее держишь. — И он весело, чуть заметно подмигнул гостям.
Симоха предложил:
— Я тоже пойду помогу.
Но хозяин решительно возразил:
— Не надо. Я возьму в помощники сына. — Он повернулся к дверям, из которых недавно вышла хозяйка, и громко позвал: — Вовка! Набрось что-нибудь на себя, пойдем со мной во двор.
Из комнаты вышел лет тринадцати паренек, поздоровался и сказал:
— А я так зачитался, что даже не услышал, что у нас гости. — Парень почему-то все время смотрел на Славина. Наверное, возраст молодого оперативника привлек его внимание. Он не смущаясь подошел и спросил:
— А какое у вас звание?
— Лейтенант, — чуть улыбнулся Славин.
— А пистолет какой?
— Табельный, — уклончиво ответил Владимир и присел на деревянную лавку.
— Слушайте, покажите, а! — попросил парень и сделал попытку усесться рядом.
Отец шлепнул его по затылку:
— А ну отстань от человека, оружейник нашелся! Пошли во двор.
Хозяйка, заглянув в боковую дверь, позвала младшего сына и пятнадцатилетнюю дочь.
Они втроем начали хлопотать у стола, а Симоха вдруг вспомнил:
— Ой, я же в сене автомат забыл, пойду заберу. — И он направился к дверям, а ему навстречу с автоматом наперевес Вовка.
— Вот это оружие! Вот это я понимаю! С такой штукой и стая волков не страшна, враз всех уложишь.
Симоха взял из его рук автомат.
— А где диск?
— Да, так уж и даст батя с диском, — поник головой парень, — сам сейчас принесет. Дядя, а у вас запасные диски есть?
Симоха не понял, к чему клонит парень, и простодушно признался:
— Конечно, есть, и не один.
— Вот здорово! Значит, завтра дадите пострелять! — обрадовался Вовка и рукой погладил приклад автомата.
В первой комнате послышались шаги, и через незакрытую дверь Славин увидел, что пришел хозяин. Он держал тулупы и два вещмешка приезжих.
После ужина мужчины уединились в дальней комнате и повели деловой разговор. Участковый уполномоченный вводил их в курс дела:
— Село наше не очень большое, но старинное. Основано, как говорится, давно. Ровно сто домов насчитывается. Люди в основном хорошие, но бывает, в семье кто-нибудь поскандалит или самогоноварением займется.
— Я видел на карте, что недалеко селение какое-то находится, сколько до него километров? — спросил Славин.
— А, это Светлое. До него семь километров. Там домов сорок, не более.
— Это тоже ваш участок?
— Да, это моя территория.
— Расскажите о семье Солохов.
— Их дом в центре села, если идти от моего дома, то по правой стороне стоит, с голубыми ставнями. Сейчас в нем живет один старый Солох. Весной прошлого года умерла жена.
— Мать Григория-младшего?
— Нет, его мать умерла еще в тридцать седьмом. Бил ее до полусмерти муж, вот она и до пятидесяти не дожила. В тридцать восьмом он женился на вдове лесничего, которого в тайге медведь задрал. Вот так и жили до прошлой весны.
— Сколько комнат у Солоха в доме?
Буравин задумался на минуту, прикидывая в уме расположение комнат.
— Если не считать переднюю, где печь стоит, то пять.
— Как вы думаете, беглецы придут к нему?
— Уверен на все сто. Если уж Гришка объявился в этих местах, значит, наверняка будет искать встречи со стариком. Жить, как мне кажется, у него он не останется, не дурак же, понимает, что к батьке в первую очередь придут. Тем более... — Буравин запнулся, — понимаете, когда старика Солоха раскулачили, то поговаривали, что у него, кроме обнаруженных двух десятков золотых монет, еще не менее сотни спрятано было. Но найти их у него так и не смогли. Вот и получается, что сын его, наверняка зная об этом, рассчитывает и на это золото, ведь не век же старик жить будет, а тайну с собой в могилу уносить тоже не захочет.
— Значит, что мы имеем в пользу того, что преступники придут к Солоху? — Славин подытожил: — Первое, это то, что его видели недалеко от села. Второе, Гришка без документов никуда не сунется, значит, он будет пока отсиживаться в укромном месте и искать документы. Это опасно, преступники могут пойти на убийство ради документов. Нам надо предупредить население, и особенно тех людей, которые работают в тайге. Третье, старик, конечно, окажет полную поддержку своему сынку. Он местный, хорошо знает тайгу и укромные места в ней. Из этого следует, что он может спрятать беглецов в каком-нибудь таежном домишке в глубине тайги и тайком периодически посещать их. У них оружие, а это значит, дичь они себе всегда добудут, а остальное старик доставит. Жаль только, что мы не знаем, сколько у них патронов, в ориентировке об этом почему-то ничего не сказано. Кстати, у старика ружье есть?
— Конечно, есть, причем два или три. У местных жителей у каждого есть ружьишко.
Молчавший до этого Симоха заметил:
— Значит, он им может свое ружье дать.
— И это может быть, — согласился Славин. — Четвертое — это золото, о котором вы, Михаил Яковлевич, говорили. Так что, как видим, за то, чтобы обосноваться в этих краях, у бандитов есть много «за». Теперь давайте посмотрим, что «против». Первое и, пожалуй, самое главное — это то, что у отца его мы будем искать. Что еще?
Буравин добавил:
— Второе, Гришку в лицо знают многие местные жители, а это для него опасно.
— Правильно. Но все равно, у него больше шансов не быть пойманным и добыть документы, если будет прятаться пока в этой местности. Из этого делаем вывод, что нам надо продумать, как взять под наблюдение дом старого Солоха.
— А я думаю, — задумчиво проговорил капитан, — что Гришка в дом к батьке вряд ли придет.
— Это почему же? — спросил Славин.
— Хотя бы потому, что в доме может быть засада. Кроме того, у старика он давно не был, поэтому будет пытаться сначала разведать все, а затем уже идти на контакт с отцом.
— Собака у Солоха есть?
— Три здоровенные и злющие, как пантеры. Во двор не дадут и ступить. Это, кстати, во вред Гришке и его дружку.
— Михаил Яковлевич, как вы считаете, каким образом Гришка может попытаться встретиться с отцом?
Буравин не торопился с ответом. Он задумчиво сидел на табуретке и смотрел в пол.
Славину даже показалось, что капитан не расслышал вопроса, и решил повторить его, но Буравин заговорил:
— Я думаю, что Гришка попытается встретить или даже зайти к кому-либо из родственников.
— Ой, братцы, — простодушно признался Славин, — а я и забыл о них. Сколько их у него и где они живут?
— Родственников у Солоха осталось немного, но они есть. Через два дома от моего живет его двоюродный брат Денкин Андрей Алексеевич. Вместе с ним живут жена и старшая дочь с мужем и двумя детьми. Есть у Андрея еще двое сыновей, но они после войны — оба были на фронте — остались жить в Новосибирске. Я думаю, что они не будут помогать бандитам. Сам Андрей, так же как и сыновья, на фронте с первых дней до победы воевал, три ордена и много медалей имеет. Его бригада в колхозе передовая, он — член партии. Я помню, когда старший Солох с бандитами якшался, то Денкин помогал нам. А вот чуть ближе к центру живет старая Любка, фамилия ее Беркут. Она — дальняя родственница Солоха-старшего. Нам надо помнить, что и муж и двое сыновей ее были активными участниками банды. Все они погибли в перестрелке, когда ликвидировали банду. С тех пор Беркут живет одна, причем не скрывает своей ненависти к советской власти. Но что возьмешь со старого человека? Терпим ее, вреда-то от нее, кроме злобной болтовни, нет. Люди просто на нее внимания не обращают. Вот к ней-то Гришка и может пожаловать, это факт! Есть еще у Солоха родственник — Дрозд его фамилия, звать его Михаил Андреевич. Живет в Светлом с женой, сын где-то на Украине проживает. Михаил два года назад с мест лишения свободы вернулся.