Рудники счастья

– Только приблизительно, и сигнал, если так можно выразиться, должен быть достаточно сильным.

– Насколько сильным?

– Тебе в каких единицах? В киловольтах или мегапаскалях?

– Кира, ну хватит вредничать! – подключилась к нашему диспуту молчавшая до сих пор Юлия, – он же тебя по-хорошему просит. Что ты на него взъелась?

Они с Кирой хоть и не были подругами в полном смысле этого слова, Юлия все же являлась для моей жены своего рода авторитетом, к мнению которого она как правило прислушивалась. Годы работы рядом с Александром, главой Лиги, который хоть и приходился ей отцом, в деловых вопросах никаких скидок на родство не делал, выработали в ней способность сохранять спокойствие даже в самых критических ситуациях и максимально трезво оценивать обстановку, когда все вокруг уже ударились в панику. В сравнении с Кирой Юлия выглядела как монолитная ледяная глыба рядом с хаотически извергающимся вулканом. Ну, я-то знал, что под маской внешней невозмутимости и даже безразличия скрывается вполне нормальный человек со своими слабостями, но это знание не предназначалось для широкой публики.

Вообще занятно, как практически полные противоположности склонны иногда притягиваться друг к другу. Юлия вот сошлась с Аланом, чей характер, вспыльчивый и эмоциональный, контрастировал с ее выдержкой не хуже, чем его длинные до плеч иссиня-черные волосы с ее традиционно короткой стрижкой. Тем не менее, несмотря на все различия, они неплохо ладили, по крайней мере на публике их пара выглядела исключительно дружной и гармоничной.

В принципе, если посмотреть на нас с Кирой со стороны, то мы также являли собой пример двух антиподов, где моя упрямая половина, что-то для себя решив, перла дальше как носорог, а я в большинстве случаев предпочитал уйти от конфликта, поскольку спорить с оппонентом мне, как правило, было просто лень. Так что и у нас до сего момента все складывалось вполне мирно.

Вот и сейчас источаемый Юлией лед благоразумия все же немного остудил клокочущую лаву Кириного недовольства.

– Мне неприятно, что меня принимают за какой-то… инструмент, – Кира снова откинулась на спинку и подхватила свой бокал, – возникла проблема – давай давить на все кнопки без разбору, авось что и выйдет. Я, в конце концов, человек, а не машина! Не грех хоть изредка и моим мнением поинтересоваться.

– Так я же ничего от тебя и не требую! – почти взмолился Алан, – я только уточняю, ты можешь примерно определить местоположение человека, испытывающего конкретные чувства? К примеру, отчаяние?

– Ну, твое собственное отчаяние я сейчас различаю вполне отчетливо, – Кира покосилась на него поверх кромки бокала, – ты еще скажи спасибо нашим девочкам, без их поддержки ты бы уже давно удавился с горя.

– Вовек не забуду! – сейчас Алан был готов терпеть любые унижения, – значит можешь, да?

Кира, однако, медлила с ответом, сделав еще один неспешный глоток. К сожалению, я неоднократно замечал за ней одну неприятную черту, характерную для некоторых людей, сумевших пробиться в свет с самых низов. Она не упускала возможности выпятить свое превосходство перед другими, целенаправленно провоцируя их зависть к своему успеху. А уж если несчастный оказывался от нее в чем-то зависим, то она, порой, начинала демонстрировать откровенно садистские замашки. И я опасался, как бы ей не пришло в голову начать измываться над Аланом, что в кругу собравшихся персон представлялось крайне неудачной идеей. Ведь своим стремительным взлетом она в значительной степени была обязана именно им.

Видимо, взвесив все за и против, Кира пришла к аналогичным выводам, а потому, отставив опустевший бокал, она заговорила уже спокойно и рассудительно.

– Видишь ли, тут есть одна проблема. Дело в том, что точно такое же отчаяние по разным причинам одновременно может испытывать довольно много людей. И я понятия не имею, как выхватить из их толпы конкретного человека.

– А с чего им вдруг всем отчаиваться-то? – удивилась Юлия.

– Вариантов масса, – Кира пожала плечами, – невозможность отстирать пятно с любимой кофточки, очередное поражение в виртуальной дуэли, отказ любимой девушки… одни вспышки длительней и ярче, другие – на один миг, но в любом случае среди такого шума крайне сложно выискивать что-то конкретное. Я, честно говоря, даже не представляю, как это можно провернуть.

– Вот зараза! – Алан в сердцах ударил кулаком по ладони, – но, быть может, нам удастся его «сигнал» как-нибудь выделить из общей массы?

– Как?

– Я не знаю! Мы можем… мы могли бы отправить к нашему клиенту в Вирталию своего скаута, чтобы он поговорил с ним и как-то повлиял на его настроение. Обнадежил бы или, наоборот, вогнал в депрессию… это поможет?

– Ты предлагаешь таким образом промодулировать его эмоциональный сигнал? – теперь оживился и я.

– Ну да, вроде того.

– Но тогда ваши действия в Вирталии нужно как-то синхронизировать с нашими поисками, чтобы Кира знала, как и когда меняется его состояние.

– Никаких проблем, мы вас подключим, и вы сможете слышать весь разговор скаута с нашим клиентом и отслеживать его текущее настроение.

– По-моему, мы какой-то бред тут обсуждаем, – меланхолично заметила Кира.

– Бред или нет – покажет время, – Алан решительно рубанул ладонью воздух, – нам же сейчас необходимо сделать все возможное, чтобы выследить беглеца и исключить возможность повторения подобных инцидентов в дальнейшем. Не забывай, под угрозой само существование Вирталии и «Светлого Города»!

– То есть вы хотите, чтобы я бродила по улицам Кожевино, вращая головой как антенной из стороны в сторону и выдавая указания вроде «десять градусов правее», «на сто метров ближе»? Так, что ли?

– Именно! – буквально просиял Алан.

– И вас ничуть не беспокоит, что я при этом буду выглядеть полной дурой!?

– Зачем так сгущать краски! – Александр выглядел эдаким островком рассудительности и спокойствия в океане нашего буйного обсуждения, – на тебя, скорей всего, никто и внимания-то не обратит.

– Будем надеяться… и когда вы хотели попробовать?

– Я думаю, – Алан взглянул на часы, – наша техничка могла бы подъехать минут через пятнадцать.

– Что!? – Кира аж подпрыгнула, – прямо сейчас!?

– Но дело-то срочное! Тут каждая секунда на счету! Я и так жалею, что не вызвал вас еще вчера вечером.

– Но у меня сегодня смена в Центре! Кто там за меня отдуваться будет!?

– Кира, не волнуйся, – вновь охладил ее порыв седовласый глава Клана, – твои девочки прекрасно справятся и без тебя.

– Но не могу же я в таком виде разгуливать по улице! – Кира машинально разгладила складки на своем белоснежном платье, – мне надо переодеться.

– Наш дом все равно по пути в Кожевино, – я встал и протянул ей руку, – поехали, ты как раз успеешь, а остальные подхватят нас по дороге.

В семье Конрада Аше был заведен простой и понятный порядок – отец семейства говорит, все остальные ему внимают и поступают, как сказано. Поскольку Конрад являлся своего рода той осью, тем стержнем, на котором держалась и вокруг которого вращалась вся жизнь их семьи, то такой подход имел определенное право на существование. Отец сказал – все послушно взяли под козырек.

Однако его заявление о том, что в скором времени они переедут из фамильного поместья в какой-то… поселок, все же настолько выбивалось из привычного течения вещей, что смогло поколебать казавшиеся незыблемыми устои.

– Куда? – его потрясенная супруга, Розалия, от удивления так высоко взметнула брови, что сумела собрать морщины даже на своем идеально разглаженном дорогостоящими косметическими процедурами лбу.

Горделивая и статная, год за годом умело обманывающая собственный возраст и регулярно ловящая на себе восхищенные взгляды кавалеров куда моложе нее, она, тем не менее, прекрасно понимала распределение ролей и традиционно старалась держаться в тени своего супруга, выглядывая из-за его спины, словно изящная городская ратуша, укрывшаяся за массивной крепостной стеной. Однако она всегда считала, что своими достижениями он в значительной степени обязан именно ей, ибо истинный потенциал любого мужчины в полной мере способен раскрыться только тогда, когда рядом с ним находится его любимая женщина, его более мудрая и рассудительная половина. Как следствие, все завоевания их семьи Розалия считала в том числе и своей заслугой и весьма дорожила соответствующим высоким статусом. Так что предложение мужа, предлагавшего им немного поступиться, она ожидаемо восприняла в штыки. Это было уже слишком.