Рудники счастья

– Эдик хотел собрать всю эту публику здесь, под одной крышей – и я решаю поставленную задачу в меру своего разумения. Как он потом будет управляться с их болотом – уже его проблема.

– Но эти твои презентации…

– Что именно тебя смущает? Наши клиенты, в обмен на свое участие в проекте вправе рассчитывать на заслуженное вознаграждение. Я просто демонстрирую, что мы можем им предложить. Избавление от старых фобий и удовлетворение помыкающих тобой комплексов – весьма недурное предложение на мой взгляд. Более того, мы даже сможем с этого неплохо заработать, так что в конечном итоге все, и Эдик, и его паства, и акционеры должны остаться довольны. Идеальный вариант, по-моему.

Сомнения Алана в верности выбранного Кирой курса до конца не развеялись, хотя перспектива выведения проекта в плюс его, как одного из инвесторов «Светлого города», откровенно порадовала. Но он предпочел не развивать дальше эту тему, поскольку сегодня напросился к Кире совсем по другому поводу. Ему не давал покоя бунтарский настрой собственного сына, и Алан боялся, как бы Андрей при очередном приступе непослушания не натворил бы бед. В таком возрасте возможно всякое.

– Ладно, поступай как знаешь, тут я тебе не советчик, – он снова почесал нос, чувствуя себя немного неловко, – но ты не могла бы мне помочь уладить одну проблемку?

– Что случилось? – Кира обеспокоенно нахмурилась.

– О! Нет-нет, все нормально, просто Андрюшка…

– Переходный возраст?

– И это тоже, да, но… понимаешь, мы с Юлей постарались дать ему самое лучшее образование, и теперь, когда он начинает со мной о чем-нибудь спорить, то противостоять его аргументам бывает очень и очень непросто. Я вижу, как мой авторитет тает на глазах, и ничего не могу с этим поделать. Мне срочно нужно как-то исправить положение!

– Понимаю, но какой помощи ты ожидаешь от меня? Насильно внушить ему чувство пиетета перед родителями? Это по Корректорской части, так что обратись лучше к Эдику или к своему тестю.

– О, нет, я немного о другом, – рука Алана снова потянулась к носу, но он сумел взять ее под контроль, – мы с Андрюшкой намедни несколько разошлись во взглядах на реальные и виртуальные ценности, и он здорово выбил меня из колеи, заявив, что Вирталия лучше, поскольку способна давать такие эмоции и ощущения, каких в нашем мире ему испытать никогда не придется. А я не нашел, что ему ответить, и в итоге он только утвердился в своем мнении. Ты же знаешь, что я категорически против установки Дайвирта, пусть голытьба с ним развлекается, а в моей семье я о нем даже слышать не хочу!

– Звучит немного странно для представителя компании, которая его производит, – усмехнулась Кира.

– То есть, если бы я занимался выпуском синтетиков для сексуальных утех, то, по твоей логике, у меня дома должен обитать целый их гарем? Эти вещи между собой никак не связаны!

– Тише, не кипятись! Я прекрасно тебя понимаю, но чем я тут могу помочь?

– Понимаешь, в пылу спора Андрюшка заявил, что мог бы пересмотреть свою точку зрения, если бы ему предложили адекватную альтернативу. Он назвал это «готовыми коктейлями», то есть некий синтез ощущений и переживаний, эквивалентный тем, что он может испытать в определенных игровых ситуациях, обеспечиваемых Вирталией. Он говорил что-то про торжество над трупом поверженного врага и все прочее в том же роде. В общем, те моменты, которые воспроизвести в реальности невозможно, – Алан вздохнул, – ты можешь это ему дать?

– Ты смеешься? – Кира нервно хохотнула, – я что, по-вашему, фокусник, и могу на заказ достать из шляпы все, что угодно?

– Но для того же Аше ты ведь смогла подобрать подходящую конфетку! В чем разница?

– Ты пойми, все устроено и работает не совсем так, как ты, возможно, себе представляешь, – девушка принялась вышагивать по кабинету, активно жестикулируя в такт своим словам, – все строится не на логике, не на рациональном планировании, а на ощущениях. Я словно ощупываю душу пришедшего ко мне человека, отыскивая в ней дефекты, а потом выхватываю из окружающего меня эмоционального океана сгустки чувств, которые как бы резонируют с ними и идеально на них ложатся. Ну, иногда еще накидываю немного сверху, если пациент слишком уж закостенелый, но я не смогу выудить для вас требуемое переживание по его словесному описанию, мне нужен именно его образ, ощущение, понимаешь?

– Э-м-м-м, не совсем.

– Смотри, если ты, к примеру, попросишь у меня клубники, то я просто пойду и возьму корзиночку с ней в темпораторе. Но я вряд ли смогу тебе помочь, если ты начнешь перечислять мне формулы химических соединений, формирующих клубничный вкус и аромат, – Кира плюхнулась на диван напротив Алана, – так же и здесь. Я могу изучить чью-либо конкретную душевную проблему и предложить решение, но ты просишь у меня абстрактный курс лечения какой-то выдуманной болезни. Я так не умею.

– Наши разногласия с Андреем – не выдумка, а вполне реальный конфликт! Он и в самом деле страдает от невозможности получить желаемое. И я рад бы дать ему то, чего он жаждет, но я не хочу идти у него на поводу, да и про мое отношение к имплантам ты знаешь…

– Сожалею, но помочь ничем не могу.

– Может тебе лучше с самим Андрюшкой переговорить? Он уж всяко лучше меня сможет объяснить, чего именно ему не хватает.

– А какая разница?

– Ну, информацию всегда желательно получать из первых рук, кроме того, – Алан на секунду задумался, – он ведь мог бы… представить те ситуации, те эпизоды, когда игрок испытывает требуемые эмоции. Быть может, у него получится сформировать хотя бы приблизительный образ, с которым ты бы уже могла работать?

– Ситуацию мало представить, ее надо прожить, иначе не получить всю полноту сопутствующих чувств.

– О, у парня очень богатое воображение, тут он весь в меня, и я думаю, что он вполне способен, если сосредоточится, мысленно проиграть соответствующие сценарии в мельчайших подробностях, – Алан выпрямился и кивнул на дверь, – попробуй, а? Вдруг что и выгорит.

– Я даже не знаю, – Кира скептически поджала губы, – Медиаторы обычно работают с общим фоном, на котором более-менее четко выделяются действительно сильные эмоции, а для того, чтобы рассмотреть чью-то персональную фобию мне приходится до предела напрягать свое внутреннее зрение. Ну а такое, искусственно вымученное желание мне как прикажете, через микроскоп выискивать? Особенно в юношеской душе, набитой яркими, обостренными переживаниями. Ничего не выйдет.

– Ты не хочешь даже попытаться? Но почему? – кулак Алана, выдавая его нетерпение, глухо ударил по столу, – сама посуди, в случае успеха ты, немного потренировавшись, получишь в свое распоряжение еще один инструмент, позволяющий дозировать эмоции буквально с аптекарской точностью, выборочно доставляя их чуть ли не по заказу! Тем более что окружающие нас тысячи погруженных в Вирталию игроков непрерывно генерируют их в таких диких количествах, что недостатка в «сырье» ты точно испытывать не будешь. Лично я усматриваю тут весьма заманчивые перспективы, в том числе и коммерческие. Что скажешь?

Губы Киры медленно вытянулись трубочкой, она откинула голову назад, задумчиво рассматривая потолок. Ее заинтересовала не столько финансовая сторона вопроса, сколько возможности, открывающиеся впереди в том случае, если предложение Алана сработает, и у нее получится по собственному желанию выуживать из окружающего эмоционального океана требуемые чувства. В принципе, можно даже сформировать своего рода каталог или меню, который можно будет предлагать клиентам, чтобы они…

– Ладно, – кивнула она наконец, – зови сюда своего страждущего.

За прошедшие годы у нас сложились довольно близкие отношения с семейством Сатаров. Судьба неоднократно схлестывала наши пути, что в конечном итоге привело к тому, что мы с ними почти что подружились. Кроме того, с недавних пор Кира весьма плотно работала бок о бок с Эдуардом, что, несомненно, налагало свой отпечаток на отношения наших семей. Впрочем, обычно все ограничивалось дежурными поздравлениями с днями рождения и взаимными посещениями на праздники, а потому внезапное приглашение в гости, поступившее от Алана накануне, заставило меня теряться в догадках. Тем более, что, помимо своей неожиданности, оно выглядело как… срочное.