Страница 9 из 36
– Ты бы хотела, чтобы все было по-другому?
Флора улыбнулась:
– Нет.
Роза дотянулась до пепельницы и погасила сигарету.
– И я тоже, – сказала она. – Ничего не хотела бы менять.
Наступила пятница. После дождливого и пасмурного утра солнце наконец-то пробилось сквозь тучи, небо расчистилось, и Эдинбург засиял в ярком осеннем свете. На севере, за глубокой синевой залива Ферт-оф-Форт, виднелись холмы Файфа, безмятежно спокойные на фоне бледно-голубого неба. На противоположной стороне Принсесс-стрит клумбы пылали георгинами, за железной дорогой простирались вверх утесы, а над замком, казавшимся театральной декорацией, развевался флаг.
Энтони Армстронг вышел из офиса на Шарлот-сквер и замер, пораженный окружающей красотой. Чтобы уйти пораньше, пришлось перенести все дела на первую половину дня. Он не обедал и уж тем более не смотрел в окно, считая, что весь день будет таким же хмурым, как и утро.
Вообще-то, ему следовало поспешить, поскорее забрать свою машину и ехать в аэропорт, чтобы успеть на лондонский самолет и разыскать Розу. Но он стоял, завороженный неожиданным сиянием солнечного света, отражающегося в мокрых тротуарах, блеском медных листьев на деревьях в сквере и особенным запахом. Это был осенний запах – торфа, вереска и горных лугов. Его принес свежий ветер с холмов, не таких уж далеких. Стоя на тротуаре, с накинутым на плечи плащом и дорожной сумкой в руке, Энтони глубоко втягивал воздух, который напоминал ему о Фернриге и о Таппи. Это успокаивало. Помогало расслабиться и перестать волноваться.
Однако нельзя было терять время, поэтому он сел в машину, доехал до Тернхауса[3], поставил автомобиль на стоянку и зарегистрировал билет у стойки. До вылета оставалось еще полчаса, так что Энтони поднялся в буфет съесть бутерброд и выпить стакан пива.
Благодаря частым деловым поездкам в Лондон бармен давно стал его старым знакомым.
– Давно не видел вас, сэр.
– Да, я не летал около месяца.
– Вам сэндвич с ветчиной или с яичницей?
– Дайте оба.
– Летите в Лондон?
– Да.
На лице бармена появилось понимающее выражение.
– Отдохнуть на выходные?
– Возможно, я вернусь уже завтра. Смотря по обстоятельствам.
Бармен подвинул через стойку кружку пива.
– Говорят, в Лондоне чудесная погода.
– И здесь неплохая.
– Да, сегодня прояснело. Приятного полета.
Он вытер стойку и повернулся к следующему посетителю. Энтони взял пиво и тарелку с бутербродами, сел за столик у окна и закурил.
За окном, за парапетом террасы, виднелись холмы, обрывки облаков, развевающийся на ветру аэродромный флажок. Энтони был голоден. Пиво и бутерброды ждали. Но, сидя здесь и глядя на тени облаков, проплывающих по испещренному лужицами летному полю, он забыл о голоде и позволил себе снова погрузиться в мысли о Розе.
Впрочем, это не потребовало никаких усилий с его стороны. О чем бы он ни думал, что бы ни делал, он ни на секунду не забывал о ней.
Энтони сунул руку в карман пиджака и вынул письмо, как будто это действие могло разрешить дилемму. Он перечитывал это письмо много раз и знал его наизусть. Оно было без конверта по той простой причине, что пришло не само по себе, а в посылке, обернутое вокруг маленького футляра, в котором лежало кольцо с сапфиром и бриллиантами. Кольцо, которое Энтони вручил Розе четыре месяца назад, в ресторане отеля «Коннот».
Ужин подходил к концу, официант принес кофе, и тут как раз появился удобный момент. Энтони, словно фокусник, извлек из кармана небольшой футляр, открыл его, и свет заиграл на гранях драгоценных камней.
– Какая прелестная вещь, – проговорила Роза.
– Это тебе, – сказал Энтони.
Она посмотрела ему в глаза – недоверчиво, польщенно. Но в ее взгляде было что-то еще, чего Энтони так и не смог понять.
– Это обручальное кольцо. Я купил его сегодня утром. – Почему-то ему казалось важным, чтобы кольцо было в его руках в тот момент, когда он будет делать Розе предложение. Он как будто чувствовал, что необходим дополнительный, материальный аргумент. – Я думаю, нам надо пожениться, и надеюсь, что ты согласна.
– Энтони…
– Не говори с такой укоризной.
– Это вовсе не укоризна. Это удивление.
– Ты не можешь сказать, что это неожиданно, поскольку мы знаем друг друга пять лет.
– Но не знаем друг друга по-настоящему.
– Мне кажется, знаем.
И действительно, в тот момент он думал именно так. Но их отношения были странными, и самым странным было то, что Роза появлялась в его жизни с какой-то непонятной закономерностью, причем тогда, когда он меньше всего ожидал, а потом снова исчезала.
Когда он встретил ее в первый раз, она не произвела на него никакого впечатления. Ему тогда было двадцать пять, и он был поглощен романом с молодой актрисой, приехавшей в Эдинбург на гастроли. А Розе было только семнадцать. Ее мать Памела Шустер сняла на летние каникулы дом на пляже в Фернриге. Энтони, приехав домой на выходные, отправился с Таппи на пикник у моря, был представлен матери и дочери Шустер и приглашен в гости. Мать оказалась очень привлекательной особой, а Роза – заносчивой, хмурой злючкой. Энтони старался не обращать внимания на ее надутое лицо и односложные реплики. Когда он приехал на следующие выходные, Шустеры уже уехали, и Энтони забыл о них.
Но затем, год назад, оказавшись в Лондоне по делам, он наткнулся на Розу в баре отеля «Савой». Она была в компании серьезного молодого американца в очках без оправы. Роза стала совсем другой. Энтони с трудом мог поверить, что это та же самая девушка. Стройная, с яркой чувственной внешностью, она привлекала всеобщее внимание.
Энтони подошел и представился. Роза, которой, вероятно, наскучил ее чересчур обстоятельный компаньон, явно обрадовалась ему. Она объяснила, что ее родители сейчас отдыхают на юге Франции. Она тоже летит туда завтра. Энтони воспользовался случаем и пригласил Розу на ужин. Она охотно согласилась и без сожаления оставила американца в одиночестве.
– И когда ты возвращаешься из Франции? – попытался выяснить Энтони за ужином, поскольку мысль о расставании была невыносима.
– Не знаю. Еще не думала.
– Ты работаешь где-нибудь?
– Ну что ты, дорогой. Я не способна работать – везде опаздываю и не умею печатать на машинке, поэтому буду только раздражать всех. Кроме того, в этом нет необходимости. И я буду только отнимать чей-то хлеб.
Совестливость шотландца заставила Энтони сказать:
– Ты – трутень. Позор для общества. – Но он произнес это с улыбкой, и она не обиделась.
– Знаю. – Выудив из сумочки пудреницу с маленьким зеркальцем, Роза проверила, все ли в порядке с ее макияжем. – Это отвратительно, правда?
– Дай мне знать, когда вернешься из Франции.
– Конечно. – Она щелчком захлопнула пудреницу. – Конечно, дорогой.
Но она так и не сообщила ему о своем приезде. Энтони не знал, где она живет, и разыскать ее казалось невозможной задачей. Он попытался найти Шустеров в телефонном справочнике, но безуспешно. Тогда он осторожно поинтересовался у Таппи; она помнила Шустеров, которые снимали дом на пляже, но не знала их адреса.
– А зачем тебе это? – В голосе Таппи было любопытство, отчетливо слышимое даже по телефону.
– Я случайно встретил Розу в Лондоне. Хочу написать или позвонить ей.
– Розу? Ту симпатичную девочку? Как интересно.
Он нашел Розу вновь в начале лета. Лондонские сады благоухали сиренью, а парки покрылись свежей зеленой вуалью только что распустившихся листочков.
Энтони прилетел в Лондон на встречу с клиентом фирмы. Обедая у «Скотта» на Стрэнде, он столкнулся со старым школьным приятелем, который пригласил его на вечеринку. Приятель жил в Челси, и первой, кого встретил Энтони, войдя в квартиру на верхнем этаже, была Роза.
Роза. Он знал, что должен быть сердит на нее, но его сердце отреагировало иначе, забившись сильнее, лишь только он увидел ее. Она была одета в синий льняной брючный костюм и сапожки на высоком каблуке, темные волосы свободно рассыпались по плечам. Рядом с ней был какой-то мужчина, на которого Энтони даже не взглянул. Она здесь. Он нашел ее. Так распорядилась судьба. Высшие силы не дали им расстаться насовсем. Как истинный шотландец, Энтони верил в судьбу.
3
Тернхаус – аэропорт Эдинбурга.