Страница 10 из 16
Следующая компания была также неудобна для выбора новой работы. Ремонт и обслуживание стиральных машин. В Нью-Йорке из-за сильной жары на каждом углу стоят небольшие компании по стирке белья.
Сергей раз в неделю, обычно рано утром по субботам приходил туда и сам загружал грязное белье в огромные стиральные машины. Туда же он вливал жидкое мыло. Потом закладывал квотеры двадцатипятицентовые монеты и нажимал пуск. Во время стирки белья Варвара читала книги, а Сергей работал на компьютере. По окончании стирки все белье сушили в огромных барабанных сушилках. Машины были замшелые. Однажды Сергей видел ее разобранном виде с электронной начинкой и всю проржавевшую внутри от такой беспощадной эксплуатации. Ему не хотелось возиться в этой грязи. Рекрутер предложил еще одно место. Сергей созвонился по предложенному телефону и ему назначили время для встречи.
Семейный коллапс или суд истории
На четвертый день его одиночества приехали дочери .
– Папуля как ты тут. Небось скучаешь. Мы приехали для серьезного разговора.
– Наконец, стали воспринимать отца – сказал Сергей. – А то все никак не можете уделить должного дочернего вниманея. Все трудитесь как пчелки в своем бизнесе. Ни минуты для старика – отца.
– Ты эти разговоры брось. Ты еще не старик. У тебя жизнь только что начинается.
– Ничего себе начинается. Мне сейчас 62 года, а в России средний возраст жизни для мужчин 58 лет. Виртуально четыре года тому назад я умер. Вы сироты.
– Нечего прибедняться и строить из себя обиженного. Сам виноват. Нам мало внимания уделял. Все по своим бабам бегал.
– Да как вы можете так говорить! –возмутился Сергей. – Я был всегда добропорядочным семьянином.
– Мы тут принесли тебе хорошего французского коньяка.
Сергей почувствовал недоброе.
– Чего то вы тут мудрите. Что случилось?
– Честно сказать мы к тебе пришли вот по какому поводу. Нас прислала мама. – начала старшая дочь Мария.
– А что с ней?
– С ней все в порядке и даже возможно что более лучше – загадочно сказала Маша.
– Мама, твоя жена влюбилась – выпалила Даша.
Даша не отличалась политкорректностью и тактом, хотя всю жизнь стремилась стать современной деловой женщиной и стопроцентной американкой. Но ей это удавалось с трудом, так как сказывалось воспитание в тоталитарной политической и семейной средах.
Ее постоянно толкала некая сила на такие слова и фразы, которые потом становились крылатыми в семье.
В детстве она подошла к мальчику и сказала:
– Мальчик, а почему у тебя такая некрасивая мама?
Мальчик заплакал.
Мама с дочками пошли собирать землянику в ближний лес. Их застала гроза и большой дождь. Молнии сверкали со всех сторон.
Даша и тут отличилась. Пятилетняя кроха сказала классическую фразу:
– Мамочка, а пожить то так хочеться!
Также и сейчас, она выпалила сама не соображая по своему ранее заведенному инстинкту. Но с другой стороны возможно, что это было и правильно.
– Да и что такого – слегка опешил Сергей – Она же всю жизнь как помню любила только меня. Потом призналась, что у нее был роман с сибирским китайцем. Правда он был нечистый китаец. Так как у него отец был китаец, а мать – украинка. На самом деле же он был настоящий русский. Он так считал себя и по паспорту тоже. Так сказать русский украинокитаец или китукраинец. Как верно даже на знаю как сказать. Это звучит примерно как афроамериканец, еврояпонец или афроеврей.
– Так в том то и дело, что она влюбилась в настоящего американца Джефа Смита. Он же долгие годы был другом нашей семьи. Он был тайно влюблен в нее, когда она училась в институте. Он же приезжал из Америки и надеялся. Но ты папа опередил.
– А что мы русские мужики хоть куда – гордо выпятив грудь, сказал Сергей. – Куда им американцам супротив нас.
Сергей знал, что Джеф был знаком и переписывался и дружил с Варварой до ее замужества. Он учился в Ленинградском университете.
Отец Сергея узнав об этой американо-советской дружбе сразу сказал, что Джеф настоящий американский шпион, агент ЦРУ. Что это его выпускника Гарварда потянуло учиться в Советский Союз.
– Сергей. Смотри в оба. Это все не спроста – предупреждал отец.
– Несчастный отец видел вдаль – подумал он об отце.
Джеф часто приходил к ним в семью, когда уже родились дети. Иногда он приходил не один, а приводил с собой разных американских граждан, которые бы хотели посмотреть на диковинный внутренний советский мир коммунальных квартир. Сергей, руководствуясь рекомендациями отца, старался не встречаться с представителями мира капитала, так как имел допуск с секретным работам. Семья же под тлетворным влиянием доброго заокеанского дяди Джефа благополучно разлагалась. Хитрый и с виду добродушный дядя это делал с помощью разных игрушек, сладких подарков, копченостей, твердых колбас, икры, рыбы и тому подобных вкусностей, которые обычно доставались райкомовским или обкомовским работникам. Конечно Сергею приходилось идти на компромисс. Коньяк, виски и бренди, которые Джеф приносил с собой, приходилось Сергею лично уничтожать, использую свой желудок.
– Мало ли – думал он, когда прикладывался к очередной заморской бутылке – может быть это отравлено. Так лучше я погибну, защищая родину и идеалы социализма. Хотя после уничтожения поллитры заморского зелья голова не так сильно болела, как он русского коленвала. Может быть меня пошлют с заданием за границу, а я вкуса бренди и виски не знаю. А будут проверять. Это же позор для разведчика.
– Сейчас все в корне изменилось. Они теперь любят друг друга взаимно. Ты должен держать себя в руках. Мать тебя покидает навсегда. Ты должен с этим смириться. Она сейчас с ним проводит отпуск на Гавайях. У него там яхта и небольшой островок. Мы к ним собираемся на следующей неделе.
У Сергея неприятно заныло в душе. Его стала разъедать тоска.
– Теперь один – с горечью подумал он. – Опять же кто виноват и что делать. Хоть сейчас готов был бы все политбюро расстрелять. Вот это их дружба народов. Американские друзья советского народа Хаммер, Джеф Смит и тому подобные дружили, а теперь стали миллионерами. Господи как можно было так облапошить такой народ. И кто сейчас виноват во всем этом.
– Никто не виноват – опережая и предугадывая его мысль, сказала Даша – так сложилось. Прожила несколько десятков лет с тобой и поняла, что остыла. Да ты и сам хорош. Чего ты ей дал в жизни. Честно говоря, мы надеялись, что ты въедешь сюда в США и станешь активно работать, учиться. А на тебя как будто столбняк напал. Один шок. Учить английский ты не можешь. Все время жалуешься.
– Да что я! – стал оправдываться Сергей – тут тысячи таких как я не в состоянии устроиться и перебиваются случайными заработками. Английский учил и ходил на курсы. А толку то что. Как сяду за парту так сразу в сон и клонит. А где практика? Это там за океаном кажется, что как въехал так сразу и заговорил. А где? С кем? Если только в бар по вечерам ходить и там беседовать под одну другую рюмку виски или бренди. Вон сколько местных безработных и бомжей превосходно говорит по-английски, а толку то. Видал выпускницу института, которая сидела на тротуаре с картонкой и читала толстую книгу на английском. А на картоне написано, что она голодная и бездомная. Никому не нужны.
Даша была настроена агрессивно и хотела в этот момент высказать ему все что накопилось и, кроме того поддержать свою мать.
– Даша! –сказала сестра – нельзя же так. Папуля не виноват. Просто ему не повезло ни в той жизни, ни в этой. Бывает же так, что мужикам не везет. Поэтому они так сильно пьют и в конце концов спиваются.
– Хорошая идея – подумал Сергей.
Он взял со стола бутылку коньяка и налил себе полный стакан. Никто его не задержал. Он взял стакан полной рукой и залпом выпил. Ароматная жидкость побежала по закаленным трубопроводам и он почувствовал облегчение. Но успокоительной или оправдательной мысли не приходило. Было состояние опяненного шока, который надо было со временем переварить и усвоить.