Страница 29 из 73
— Мило. — Он наблюдает за мной с секунду, морщинки между его бровями становятся глубже, пока не складываются в пугающе хмурое выражение.
— Серьезно, ты выглядишь еще грознее, чем обычно. Кто тебя так разозлил? — я усмехаюсь ему. — Чью голову мне стоит расквасить?
Он наконец издает краткий смешок, а его плечи немного опускаются.
— Я прямо вижу, как ты дергаешь кого-то за лодыжку, будто злой померанский шпиц.
— Так ты знаком с моими методами.
Его грудь вздрагивает от слабого смеха, и он наклоняется, передавая мне мою вспышку. Слишком быстро его расслабленное выражение лица возвращается к серьезному. Не то чтобы я против — этот мужчина чертово произведение искусства, когда злится. Такой горячий, что мне приходиться держать свое желание в узде. Я занимаю себя упаковкой техники.
— Хотел с тобой поговорить, — наконец-то произносит он довольно тихо.
То, как тревожно Габриэль смотрит на меня, будто боится того, что собирается сказать, заставляет мое сердце биться чаще. Боже, он меня увольняет? Но он же не может. Бренна — мой босс.
Постарайся оставаться спокойной.
— Валяй.
Его пальцы сгибаются, и мужчина выпрямляется одновременно со мной.
— Не здесь. Ты сейчас свободна?
Я замираю, действительно глазея на парня. Он нервничает. Я бы не поверила, если бы не стояла перед ним, наблюдая, как краска заливает его загорелую кожу, а руки беспокойно двигаются по бокам. Тот факт, что он хочет поговорить прямо сейчас, сводит с ума еще сильнее.
— Конечно, — говорю, глотая ком в горле. — Что такое?
Его губы сжимаются.
— Я бы хотел поговорить наедине. Пойдем в мой автобус?
Я так шокирована тем, что он хочет остаться со мной наедине, что даже не могу пошутить, лишь пропищать краткое «окей».
Прогулка до автобуса подобна Зеленой Миле. Я ступлю одной ногой в автобус Габриэля — тот, в который он пускает лишь своего водителя и горничную — и мне на голову упадет топор. От этого я вдруг начинаю злиться. Я ведь не сделала ничего плохого. Зачем нам разговаривать наедине?
Я сжимаю зубы и шагаю рядом с молчаливым Габриэлем, который услужливо несет мою сумку с камерой. Его вторая рука нависает над моей поясницей, не касаясь, но настолько близко, что я ощущаю тепло. Он ведет меня.
«Видимо, опасаясь, что сбегу», — думаю мрачно.
Но нет, я собираюсь со всем этим справиться. Думаю, мы... ну, не совсем друзья. Не знаю, позволял ли он еще кому-то, кроме Бренны и ребят, стать его другом. Однако можно сказать, что между нами что-то есть.
Я в ужасе осознаю, что вот-вот заплачу. Так больно думать, что скоро он меня уволит.
Может, конечно, и нет. Возможно, тебе стоит расслабиться.
Я бросаю взгляд на автобус, когда тот появляется в поле зрения, но прикусываю язык. Ну, пока он не открывает двери. Потому что в этот момент я останавливаюсь, не в силах сделать следующий шаг.
— Ты меня увольняешь? — это звучит довольно смущенно.
Он тоже останавливается и хмурится, глядя на меня.
— Что? — улыбка озаряет его глаза. Говнюк. — Вот к какому выводу тебя привело твое дикое воображение.
— Не вали всё на меня. Это ты привел меня под руку для личной беседы. Что я могла подумать?
— Что я хочу поговорить с глазу на глаз, — предлагает он так, будто я сумасшедшая. — К тому же, это Бренна наняла тебя.
— И ты об этом не забывай.
Он закатывает глаза и наконец-то касается рукой моей спины, подталкивая вперед.
— Ты не могла бы войти и успокоиться?
— Ты ведешь себя странно, — протестую я, но все равно захожу в автобус. — Вау.
Я ожидала увидеть черную кожу и серые стены — стандартную роскошь тур-автобуса менеджера. Но вместо этого меня встречает блеск чистых деревянных панелей, молочные стеклянные бра и бархатные кресла. Здесь все оформлено как в авто тридцатых годов.
— Присаживайся.
Габриэль указывает на маленькую зону гостиной в самом начале автобуса. Я опускаюсь в клубное кресло в стиле арт-деко и сжимаю его подлокотники. Рядом со мной находится маленький столик, куда Габриэль положил свой ноутбук и кучу бумаг.
Он собирается убрать их, но тут звонит телефон. Бросая взгляд на экран, он морщится.
— Одну секунду. Я ждал этого звонка.
Я молча киваю и наблюдаю, как он шагает к задней части автобуса. Низкий звук его голоса успокаивает, но недостаточно, так что продолжаю ерзать на месте. Мои глаза скользят по предметам вокруг. Помимо его работы и двух засунутых в боковую панель журналов, здесь нет ничего личного.
Не знаю, то ли от любопытства, то ли от нервов, я поднимаю один из документов на столе и читаю. Но как только делаю это, мои глаза закрываются от чтения скучного языка договоров. А затем я замечаю папку под бумагами. Мое имя на ней мерцает, как неоновый знак. Я отбрасываю контракт и поднимаю этот файл, очевидно, созданный на меня.
Габриэль заходит в комнату, и его шаги замедляются, когда он видит то, что я держу в руках. Но не произносит ни слова.
В отличие от меня.
— У тебя есть на меня файл.
— Конечно. У меня есть файлы на всех наших сотрудников, — он кивает на стол. — Джулс отправляет файлы на новых соискателей для собеседования.
— Почему тебе?
— Потому что, как говорят в Америке, крайним оказываюсь я.
Я пролистываю папку, хоть и знаю большинство имеющейся в ней информации. В конце концов, я заполнила кучу анкет.
— Иисусе, у тебя есть моя медкарта. Ты и правда это читал?
Его густые брови сходятся друг к другу.
— А что тут такого?
— А то, что это вторжение в личную жизнь, — предлагаю я довольно резко. Я была не против предоставления этой информации Бренне, но он прочел все-все, включая мой последний анализ на ЗППП.
— Софи, почему ты расстроена? Это же стандартная процедура, — он наклоняет голову так, словно я какая-то специфическая головоломка. — Ты смущена тем, что мне известно, что ты здорова и никогда не привлекалась за преступления?
— Прости, что чувствую себя хреново от того, что ты знаешь обо мне все, включая тот факт, что я делаю инъекции контрацепции.
Я даже не упоминаю то, что ему теперь известен мой точный рост и вес. Дерьмо собачье.
От него исходит волна раздражения.
— Ладно, — Габриэль быстро шагает ко мне, я напрягаюсь, но он поворачивается, открывает ноутбук и несколько раз резво кликает, открывая файл. — Вот, — говорит мужчина, поворачивая ко мне экран. — Мой медицинский отчет. Или ты думала, меня от него освободили?
— Честно говоря, так и думала. — Я не могу сдержаться. И читаю. Ну, подайте на меня в суд. Его медицинская история прямо передо мной, плюс, он уже читал мою. Теперь мне известно, что он шесть футов и три дюйма ростом, весил сто восемьдесят пять фунтов в момент последнего взвешивания, и его здоровье в идеальной форме. — Зачем ты это делаешь?
— Страховка для некоторых случаев. И это мера безопасности. Если ты работаешь на один из самых крупных брендов в мире, то мы должны знать все, что можем, о тебе, — его взгляд встречается с моим. — Я не стану за это извиняться, если ты этого ждешь.
— Нет, — я захлопываю ноутбук. — Я просто слегка психанула, понимаешь? Так ты поэтому привел меня сюда? Узнал, что я не преступница и у меня нет долгов?
Заткнись, Соф. Ты бормочешь, словно псих.
— И, к слову, никаких глистов.
Веки Габриэля опускаются, и он бросает на меня расчетливый взгляд.
— Никаких глистов, да, — соглашается он.
Я краснею, думая о том, как мы могли бы жестко и быстро трахаться, не опасаясь никаких последствий. И, лишь возможно, он размышляет о том же.
Вот только внезапно встает и подходит к бару напротив двери.
— Хочешь выпить?
— Не чай?
Теперь я нервничаю, зная, что дело идет не к моему увольнению.
Он оглядывается на меня через плечо.
— Ты хочешь чаю?
— Нет, — мне нужно что-то покрепче. — Бурбон?
Одобрительно кивая, он наливает нам обоим добрую порцию. Я не упускаю из виду то, как дрожит его рука, когда парень передает мне стакан. Он натянуто улыбается и садится напротив.