Нет звёздной болезни

Любое желание куда-то идти внезапно пропало. Мы со Светкой и Стасом решили временно оставить «Лёд и пламя» и углубиться в учебу, а уж после, если появится желание и время, продолжить. Я день изо дня ходила на учебу и выслушивала совершенно плоские шуточки Гарика на счет того, что меня всё же оставили ради славы и денег, а его «великая троица» постоянно поддакивали. Подружку Славка отшил сразу после того нашего разговора, который он наверняка принял на свой счёт, и начал снова подкатывать ко мне. Сперва предлагал прогуляться, потом стал приглашать в кафе и даже рестораны, но так ни разу и не смог добиться ответа. В моём сердце прочно засел Макаров.

Время медленно шло. Погода в мае совсем разыгралась и обрадовала всех изнуряющей жарой. 12-го числа должен был состояться мой двадцатый день рождения. Железнова и Морозов хотели отпраздновать на широкую ногу и слетать на пару дней в Париж, ведь бизнес Железнова-старшего процветал. Вот только мне совсем не хотелось никуда выходить из своей берлоги. Каждый вечер или ночь в квартиру приносили букеты, и каждый из них оказывался в мусорке. Но Артём не останавливался и всё равно делал такие живые сюрпризы.

Перед великим праздником на телефон вдруг позвонила Светка.

— Алло, — настороженно ответила, ведь девушка обычно предпочитала поймать меня в корпусе и болтать там.

— Поднимай свою задницу, бери гитару твоего бывшего, — она повадилась так называть Макарова, посчитав, что между нами был бурный и ужасно страстный роман, раз мой возлюбленный до сих пор посылает шикарные охапки роз, — и дуй к нам. Завтра на празднике выступим с песнями о Великой Отечественной войне.

— Что? — не совсем поняла смысл услышанного.

Девушка тяжело вздохнула и протарахтела что-то не в трубку.

— До тебя долго доходит, Соколова! Наша группа «Лёд и пламя» завтра выступает на празднике в центре города.

— С песнями о войне?

— Ага, — беспечно ответила Светка. — Что непонятного?

Я молча переваривала информацию, а подруга в этот момент зло сопела.

— Не тупи, Алиска, — прикрикнула она. — Завтра выступим, и точка! Живо ко мне!

— Слушаюсь, мой генерал, — только и успела пробурчать, как в трубке раздались короткие гудки.

Мне пришлось в экстренном порядке собираться и бежать через половину города к этой умалишенной, которой взбрело в голову выступать на таком серьёзном концерте. Запыхавшаяся и жутко злая, я поднялась к ним на этаж и принялась колотить по двери, как когда-то делала эта парочка.

— Ты чего творишь? — изумился Стас, затащив меня за руку в квартиру.

— И тебе привет, — наконец выдохнула и спросила, скинув кеды. — Ну, когда свадьба?

— Вообще-то в начале июня, — с улыбкой от уха до уха ответил парень и пошёл в комнату. Как оказалось, Железнова помчалась за костюмами для предстоящего выступления. Морозов лишь поведал о том, что концерт будет проходить на сцене под открытым небом, а значит о нашей группе узнают многие. Нам придётся надеть старые формы, пилотки и петь под гитару пару военных песен.

— Тебе не нравится идея? — проворчал Стас.

— Нет, она хорошая, вот только… — замялась и не знала, как продолжить. — Девушка с голубыми волосами будет горланить военные песни. Очень патриотично!

Парень рассмеялся и поставил передо мной на журнальный столик чашку чая и кусок торта на блюдце.

— Света обещала найти тебе парик, так что не беспокойся.

Через полчаса прибежала радостная Железнова, раздала нам наши костюмы и объяснила план действий. Так как праздник проводится в основном для ветеранов, то мне нужно нацепить парик, дабы не привлекать особого внимания и не распугивать народ.

Выхода не оставалось. Если это и правда был наш последний шанс, то стоило его использовать сполна, именно поэтому мы весь вечер до боли в горле репетировали. Не хотелось признавать, но идея Железновой была просто отличной. Где ещё молодая группа может засветиться так же масштабно, если не на концерте к 9-ому Мая? Пусть не со своими песнями, но показать индивидуальность и талант важнее.

Всю ночь в голову лезли ненужные мысли. С каждым днём я чувствовала, что нечто незримое, такое большое и необходимое, уходит. Исчезает, испаряется и становится невидимым. Это была привязанность. Я уже не ждала Артёма каждый день, не вслушивалась по ночам в топот на лестничной площадке, не разглядывала останавливающиеся у подъезда машины, а просто жила. Хотелось бы поделиться с ним радостью: да, завтра мы выступаем, и нас обязательно заметят! Только эта самая радость ему ни к чему. Рок-звезда, возобновившая свою деятельность и вырывающая из девичьих грудей их нежные хрупкие сердечки, разве станет обращать своё внимание на такую мелочь? Конечно, нет.

Цветы цветами, но за это время (а прошёл почти месяц) он так ни разу и не появился. Следует вывод — ему это и не нужно. Глупые записки, гласящие, что Артём всегда рядом, валялись в мусорном баке и говорили лишь о том, что он трус. К тому же самый настоящий лжец. Зачем давать надежду девушке, если потом в итоге бросишь? Возможно, это такая забавная игра у богатых и знаменитых, вот только бедной Алисе ни капельки не смешно.

Утром я отчего-то была зла на весь мир и всё равно думала лишь о предстоящем дне рождения и очередном букете на кухне. Он ведь наверняка не знает, что у меня юбилей. Да и зачем? Стас и Света удивлялись, что же такого произошло за ночь, что я стала сама не своя. А ответ один — его духи. Приходил определённо он, никто другой из знакомых таким ароматом не пользуется. Почему не остался? Лишь сбежал и даже не сказал банальное: «Привет», не поинтересовался, как дела. Вероятно, потому что ему на это плевать. Но в эту идеальную схему не помещались его дурацкие каждодневные веники.

— Алиса, идём, — потрепала меня по плечу Железнова, когда мы стояли у сцены и наблюдали за чужим выступлением.

— Да, — машинально ответила, хотя в голове всё крутились эти вопросы. Почему? Зачем? Разве он не видит, что мне тяжело? Не может просто сказать: «Уходи навсегда!» — и указать рукой на дверь? Я бы даже поняла, если бы только он пришёл и прогнал меня, так нет!

Через пару минут мы поднялись на сцену. Светка, ткнув меня локтем в бок, прошептала одними губами: «Улыбайся!». Мне пришлось выполнить её просьбу и постараться строить из себя счастливого человека, ни капли не обременённого жизнью.

На концерт пришло много народа, все с георгиевскими лентами и красными гвоздиками. В толпе даже промелькнуло лицо Славки, а где-то вдалеке бродил и Сёма со своей спутницей. Мы всё пели с Железновой песни, а Стас играл на гитаре. В этот момент, стоя на сцене перед публикой, я не чувствовала себя счастливой. Быть может, потому что всё счастье забрал с собой Артём, когда уходил.

Зрители хлопали и улыбались, а у меня в голове было пусто. Как будто ты забыл слово, но никак не можешь его вспомнить. Только в данном случае запамятовал, где ты находишься и что вообще делаешь. Хвала богам, Светка подхватила меня под руку и увела со сцены, будто почувствовала, что так нужно поступить.

— Да что с тобой творится? — воскликнула девушка и топнула ногой, как только мы оказались на земле. Морозов молча плёлся рядом и изображал из себя трёх обезьянок: ничего не вижу, не слышу и не скажу.

— Мне бы самой это понять, — пролепетала и, вырвавшись из цепкой хватки подруги, побрела по площади, куда глаза глядят. Было без разницы, кто передо мной и что они делают, я просто молча шла вперёд, пока не наткнулась на Славку.

Парень выглядел счастливым и празднично одетым, будто он ветеран: отутюженные серые брюки, белая рубашка, красный галстук, букет желтых тюльпанов в руке, духами разит за километр. Весь его внешний вид кричал о том, что Боров явно собрался на свидание. Он преградил мне дорогу и, с улыбкой от уха до уха, протянул злосчастный букет.

— У меня нет настроения на эти игры, — устало прокомментировала его жест и кивнула головой на тюльпаны. — Это что?

— Тебе, — неуверенно пролепетал он и тяжело сглотнул, будто увидел привидение, а не смотрел на меня.