Нет звёздной болезни

Эпизод 10

Света

Родители Стаса оказались очень милыми людьми. Его мама, которая упорно считала меня возлюбленной сына, пела дифирамбы моей красоте и уму своего Стасика, а потом еще твердила, что мы очень эффектно смотримся вместе. Отец же оказался куда сдержаннее и стеснительнее, просто улыбался и хвалил своего отпрыска за то, что наконец-то привел в дом девушку, да еще и сразу такую хорошую. Как мне показалось, он даже с облегчением вздохнул, как только увидел нас вместе. Наверное, считал Морозова геем. Ну, а что, очень даже похож. Худощавый, с татуировками, смазливая мордашка, косая челка. Вообще-то я понимала, что он просто рокер, но родители у него вряд ли такие же продвинутые в этом вопросе.

К десяти вечера меня наконец-то отпустили «поворковать со Стасиком, обсудить наши дела совместные и пообниматься». Причем так сказал именно Морозов. Пришлось стрельнуть в этого нахала убийственным взглядом, чтоб не смел больше распускать свой язык и врать предкам.

— Они бы тебя до ночи держали и всё выпытывали, — пояснил парень, расправляя кровать. — Кстати, придется спать вместе. У меня один толстый матрас на кровати, а родители заподозрят неладное, если пойду спать в зал. Но ты не бойся, я тебя и пальцем не трону.

Что мне оставалось делать? Конечно, ложиться на холодный пол не вариант, а выгонять туда хозяина этой комнаты уж тем более. Сначала в голову пришла идея: отругать этого бестолкового мужлана, который даже разрешения не спросил, когда повёл к себе. Но потом я вспомнила, что у дома наверняка бы ждал Глеб. Мой личный кошмар. Моё наказание за все совершенные грехи. И он бы не постеснялся хорошенько приложить меня о что-то тяжелое, потому что Морозов уже два раза защитил меня. Изначально мне предназначалось всего пара-тройка синяков. А теперь ждало нечто большее. Это пугало.

Стас одолжил мне свои шорты и футболку, чтоб можно было спать в комфорте, а также выделил новенькую зубную щетку и даже молочко для снятия макияжа попросил у мамы. Эта забота казалась такой… неожиданной, странной и в то же время очень приятной. Отец баловал меня, не давал в обиду всю жизнь и заботился. А сейчас… сейчас ему интереснее мир бизнеса, чем семья. И когда появился Глеб, настало моё время заботиться о папе, который ничего вокруг уже не замечал, кроме своих архиважных дел.

— Ты о чем думаешь? — тихонько прошептал парень, поворачиваясь на спину. Его кровать хоть и казалась совсем небольшой, но вполне вмещала нас. Только если лежать на боку. Теперь же плечо и рука Морозова задевали мою спину.

— О том, что это всё неправильно, — отозвалась и устроилась удобнее, подтянув колени к груди.

— Ты можешь мне объяснить одну вещь: зачем? Зачем ты себя мучаешь этими отношениями? Однажды он может тебя убить!

— Может.

— Тогда почему?

— Это всё слишком сложно.

— Скажи, — настойчиво попросил Стас. Но, к сожалению, я не была из тех девочек, которые жалуются на каждом углу о своем несчастье.

— Ты не поймешь, — уклончиво ответила.

— Только честно, ты с ним из-за денег?

— Да, — отчасти я и не соврала. В какой-то мере из-за денег. Только вот мне они ни к чему, эти бесполезные бумажки, зато отцу…

Больше он не сказал ни слова. И я тоже. Было немного неловко, потому что сейчас Морозов считал меня продажной девкой, а не человеком, который старается сохранить семью и хочет быть хоть капельку счастливым. Ему не понять. Никому не понять.

Кто-то аккуратно тряс за плечо и не давал нормально поспать. Казалось, я только прикрыла глаза, а уже пора вставать. Да такого быть не может! Неужели утро? Чуть приоткрыв один глаз, я увидела прямо перед собой заинтересованно-довольную морду Морозова. Парень широко улыбнулся и отошел на шаг от кровати.

— Ты всегда так тяжело встаешь? Уже скоро 8 утра, опоздаешь, — с укором известил и щелкнул пальцем по наручным часам. Господи, да я же не успею ни за что на свете!

Вскочив на ноги, тут же бросилась к стулу за вещами, выставила Стаса за дверь и начала одеваться. Предстояло сделать невозможное. Во-первых, добраться отсюда до корпуса и не опоздать. И во-вторых, наверняка рядом с институтом снова будет стоять знакомый внедорожник, поэтому появляться в компании Морозова просто противопоказано. Лучше позвонить моим «подругам» и предстать перед Глебом с ними. Остаётся только объяснить всё моему спасителю. Или просто сбежать, что я и сделала.

Я сама никогда не понимала, зачем вязалась с этой Альбиной и парочкой других девушек, имена которых я не могла запомнить. Зато прекрасно знала, из-за чего относятся ко мне, как к королеве. Деньги. Мой отец, полностью погрузившись в бизнес, старался компенсировать внимание шуршащими бумажками, теми, что любили другие. Доступ в любом элитном клубе в ВИП-зону, напитки на халяву, дорогие подарки от моего родителя и многое другое. Они были со мной из выгоды. К сожалению, по другим причинам со мной общаться никто не желал.

Мы встретились недалеко от парка и решили пойти через него, так сказать, срезать путь. Поговаривали, что там когда-то обитал маньяк. Подыскивал жертв и ждал, пока та пойдёт мимо, чтоб потом утащить и убить. Большинство девушек до сих пор боялись этого места, хотя уже около 10 лет в городе спокойно, никаких крупных нарушителей закона не наблюдалось. И сейчас вдруг Альбина завела разговор о том, насколько опасно быть в парке, особенно в тёмное время суток и одной.

— Я однажды проспорила другу, пришлось идти в 3 ночи до озера, — рассказывала она, широко улыбаясь и щурясь от лучей утреннего солнца. Сейчас девушка казалась более живой и открытой, чем обычно. — А тут гопники местные иногда сидят, поймать меня решили. А я им…

Аля запнулась на полуслове и завороженно смотрела вперед, словно увидела привидение. Её вечные подружки громко захихикали и начали тыкать пальцем куда-то. Я, так как шла позади всех, заинтересованно выглянула из-за спин моих знакомых и увидела нечто: девушка с синими волосами несётся навстречу, плохо различая дорожку и едва держась на ногах. Конечно, такую личность не узнать невозможно. Алиса Соколова, которой я всегда завидовала, восхищалась и удивлялась её сильному волевому характеру, непоколебимой вере в свою правоту, умению дать отпор и поставить на место обидчика, бежала так быстро, словно её подстегивал страх перед тем, что оставалось позади.

— Соколова, ты, оказывается, и плакать умеешь! Не знала, — тут же громко изумилась Альбина. — Так значит ты не такая уж каменная, как о тебе говорят в универе.

Мне стало безумно жаль её. Каждый сильный человек страдает от того, что не может просто высказать накопившееся кому-то, ему приходится всё держать в себе. И однажды чаша переполняется настолько, что терпеть невозможно. Я прекрасно знала, каково это, когда тебе надоедает, к примеру, притворяться любящим счастливым человеком. Но если учитывать, что Соколова наверняка по такому пустяку слёз лить бы не стала, то стоит предположить — дело дрянь.

— Отвалите от неё, — спохватилась и вступилась за эту слегка безумную девушку. Наверняка, Алиса ради друга горы свернёт и переплывёт хоть сотню океанов. На неё это очень похоже. Альбина и её свита, являющаяся также и моей, ещё долго недовольно бурчали по поводу того, что нужно было «добить эту паршивку, пока был шанс».

— Злые вы, — пожала плечами в ответ. — А она хорошая.

Алиса

Днём, около трёх часов, на качели хотела прорваться пара ребятишек лет по 8, мальчик и девочка. Они никак не желали покидать мою временную обитель и галдели так громко, что голуби, которые по обыкновению своему бродят здесь и просят семечки или хлеб, в мгновение ока разлетелись кто куда и не появлялись больше. Эти наглецы сидели на лавочке и, бросив портфели на землю вместе с куртками, перебивая друг друга, рассказывали разные занимательные истории из прошлого, о летнем отдыхе у бабушки и на море, о новеньком гаджете, подаренном мамой на день рождения, о проблемах в школе. Эх, были ведь когда-то времена такие и у меня. Единственной проблемой тогда являлось то, что родители постоянно ссорились. И еще отсутствие гитары, заполнившей все мои детские мечты и надежды.