Страница 11 из 16
В 1920–1921 годах национал-большевизм распространился и среди баварских коммунистов, где под влиянием Ганса фон Хентинга секретарь парторганизации Отто Томас и депутат ландтага Отто Граф пропагандируют его идеи в местной партийной «Новой газете». Они вступают в сотрудничество с одним из самых реакционных и националистических фрайкоров «Оберланд» и его лидером, капитаном «Беппо» (Йозеф Николаус) Ремером. Однако в 1921 году Отто Томас и Отто Граф были исключены «Централе» КПГ из партии как «оппортунисты». Несмотря на это, контакты коммунистов и фрайкоровцев продолжаются, например во время боев в Верхней Силезии в том же 1921 году.
Первый пик влияния национал-большевистских идей приходится на 1923 год. Это время острого кризиса, вызванного оккупацией Рура франко-бельгийскими войсками. Марка упала настолько, что практически вышла из обращения, все торговые операции совершались в золоте или в валюте, заработная плата рабочих была на четверть ниже довоенной, в городах безработица, голод, анархия. Обнищавшие армия и полиция также находились в полном упадке. Коммунисты занимают важнейшие посты в фабзавкомах и комитетах контроля, формируют «пролетарские сотни» (их насчитывалось около 900, примерно 10–20 тысяч участников только в Саксонии). В это время они принимают на вооружение так называемый «курс Шлагетера» (названный так по имени Альберта Лео Шлагетера, бывшего офицера, героя войны, расстрелянного французами за организацию диверсий, в прошлом «балтикумовця» и «капповца»), курс на сотрудничество с германскими националистами. Он был провозглашен Карлом Радеком на заседании расширенного пленума Исполкома Коминтерна (ИККИ) в речи, посвященной памяти Шлагетера. «Мы не должны замалчивать судьбу этого мученика германского национализма, – заявил Радек, – имя его много говорит немецкому народу… Шлагетер, мужественный солдат контрреволюции, заслуживает того, чтобы мы, солдаты революции, мужественно и честно оценили его… Если круги германских фашистов, которые захотят честно служить немецкому народу, не поймут смысла судьбы Шлагетера, то Шлагетер погиб даром… Против кого хотят бороться германские националисты? Против капитала Антанты или против русского народа? С кем они хотят объединиться? С русскими рабочими и крестьянами для совместного свержения ига антантовского капитала или с капиталом Антанты для порабощения немецкого и русского народов?.. Если патриотические группы Германии не решатся сделать дело большинства народа своим делом и создать таким образом фронт против антантовского и германского капитала, тогда путь Шлагетера был дорогой в никуда».
Речь Карла Радека вызвала сенсацию среди немецких правых. Эрнст граф цу Ревентлов и другие вожаки национал-революционного движения стали обсуждать возможность сотрудничества с КПГ, а «Ди Роте Фане» предоставляла им место для выступлений. Коммунисты выступали на собраниях НСДАП, а нацисты – на собраниях КПГ. Так, на одном из них бывший второй председатель НСДАП Оскар Кернер заявил, что национал-социалисты хотят объединить всех немцев, настроенных против капитализма, что даже в принципиальных областях у них много общего с КПГ, например в том, что надо положить конец «хищничеству матерых волков биржи». Одновременно по приглашению Штутгартской организации НСДАП на ее собрании выступил депутат от КПГ Герман Реммеле. Речь Карла Радека с восторгом приветствовала Клара Цеткин. Рут Фишер, лидер левой фракции компартии, призывала к борьбе против еврейского капитала, а нацисты и «фёлькише» к борьбе против евреев в КПГ, обещая взамен свою поддержку (интересно, что Карл Радек и Фриц Вольфгейм были евреями). Появились такие брошюры, как «Свастика и советская звезда. Боевой путь коммунистов и фашистов» (1923), на обложке которой красовались два вынесенных в заглавие предмета, или «Шлагетер. Дискуссия между Карлом Радеком, Паулем Фрейлихом, Эрнстом графом цу Ревентловом и Мёллером ван ден Бруком» (1923) – двое первых лидеры КПГ, а вторых – национал-революционного движения.
Коммунисты и националисты всех мастей рука об руку боролись против французов в Руре (лидер военно-политической организации КПГ здесь Анри Робинсон («Гарри»), в 1942 году арестованный в Париже и казненный гестапо как резидент ГРУ), активно сотрудничали в Восточной Пруссии, где бывший офицер, один из руководителей военно-политического отдела КПГ Эрих Волленберг, наладил сотрудничество с фрайкором «Оргеш».
Однако в конце того же 1923 года в руководстве КПГ начала преобладать линия на свертывание сотрудничества с националистами. Они были объявлены «слугами крупного капитала», а не «бунтующими против капитала мелкими буржуа», как считали Пауль Фрёлих, Герман Реммеле и другие сторонники сотрудничества. Тут не в последнюю очередь сыграл свою роль непреодолимый для нацистов и национал-революционеров патологический антисемитизм; надо учитывать, что, несмотря на пятикратную (!) смену руководства КПГ в Веймарской Германии, в каждом из них евреи составляли огромный процент, фактически доминируя, но оставаясь на втором плане (еврейка Роза Люксембург при немце Карле Либкнехте, затем единолично еврей Пауль Леви, еврей Альберт Тальгеймер при немце Генрихе Брандлере, еврей Аркадий Маслов при Рут Фишер, еврей Хейнц Нойман, а затем Вернер Хриш при Эрнсте Тельмане), это же относилось и к инструкторам, представителям и советникам Коминтерна в Германии (Карл Радек, Яков Рейх – «товарищ Томас», Август Гуральский – «Кляйне», Бела Кун, Михаил Грольман, Борис Идельсон и др.).
Однако идеи национал-большевизма продолжали распространяться среди националистических организаций. В начале 20-х годов число последних резко увеличилось, так как многие фрайкоры преобразовались в гражданские союзы. Некоторые из них при этом быстро левели, радикализировались, приобретая ярко выраженный национал-большевистский характер.
Наиболее известный своим радикализмом из подобных союзов – «Бунд Оберланд». Он берет свое начало из так называемого «Боевого союза», образованного в Мюнхене в 1918 году членами пресловутого оккультно-реакционного «Общества Туле» для борьбы против левых сил в Баварии. В апреле 1919 года, накануне свержения Баварской Советской республики, нелегально-террористический «Боевой союз» был преобразован во фрайкор и принял самое активное участие в кровавом подавлении революции. В следующем году отряды «Оберланда» (в это время несколько десятков тысяч) сражаются против «Красной армии Рура» после Капповского путча 20 марта, в мае 1921 года они дерутся с поляками в Верхней Силезии, а в ноябре 1923 года активно участвуют в гитлеровском «пивном путче», входя вместе с геринговскими СА и рёмовским «Союзом имперского военного флага» в «Рабочее содружество отечественных боевых союзов». В этот период на счету оберландовцев обвинения в многочисленных финансовых аферах, грабежах, убийствах политических противников.
Основателями союза были трое братьев, бывших офицеров, Ремеров, один их которых – Йозеф «Беппо» Ремер является военным лидером фрайкора. Формальным лидером (председателем) был крупный правительственный чиновник Кнауф, однако в августе 1922 года Ремер выгнал его из фрайкора «за сотрудничество с буржуазией», а новым председателем организации стал доктор Фридрих Вебер, широко известный тем, что во время «мюнхенского путча» шел рядом с Гитлером, а потом сидел в соседней камере с ним. Однако Ремер разругался и с ним, в результате чего в начале 1923 года фактически существовало два союза «Оберланд». После путча деятельность «Оберланда» была запрещена, а после снятия запрета в начале 1925 года уже официально были образованы две организации – «Бунд Оберланд» Фридриха Вебера и «Старый союз Оберланд» во главе с капитаном Йозефом «Беппо» Ремером и «Лулу» (Людвиг) Острайхером. Однако деятельность второго союза продолжалась недолго, так как летом 1926 года Ремер был арестован полицией во время встречи с коммунистом Отто Брауном, руководящим сотрудником нелегального военно-политического аппарата КПГ и советским разведчиком. Это вызвало кризис в организации, и часть ее членов во главе с «Лулу» Острайхером примкнула к НС ЛАП, а другая группа, верная Беппо Ремеру (лейтенант Карл Дибич и другие), спустя некоторое время перешла в КПГ.