Страница 49 из 76
Ария кивнула, будто все поняла.
Она не могла и не стала бы, если бы я имел право голоса в этом вопросе. Она заставила себя сесть и коснулась моего плеча.
— Это всего лишь ужин. Все будет хорошо.
Она была права. Все будет хорошо, потому что я не позволю отцу разрушить единственную хорошую вещь в моей жизни.
Телефон Арии запищал. Я мрачно усмехнулся.
— Похоже, сегодня утром нас обоих не оставят в покое.
Ария протянула руку, схватила телефон и быстро просмотрела сообщение. Все ее лицо расплылось в улыбке.
— Твоя сестра? — догадался я, убирая прядь волос с ее пылающего лица.
Она кивнула.
— У нее рейс через два дня!
Ухмылка Арии осветила все вокруг, и мои собственные губы хотели растянуться в улыбке, даже если мне хотелось разбить что-то вдребезги, но я сдержался.
Я встал, нуждаясь в некотором расстоянии между моей женой и мной, не только физически, но особенно морально, если я хотел, чтобы сегодняшний вечер прошёл без подозрений моего отца.
Ария оторвала взгляд от телефона, но я молча прошёл в ванную и закрыл дверь.
• ── ✾ ── •
Вскоре после завтрака я отправился на встречу с управляющим нескольких наших борделей. Единственное, что отец теперь делал, это играл в гольф с политиками или навещал шлюх.
Мы прибыли немного рано в Фокси и сели в два плюшевых кресла. Одна из шлюх принесла наши напитки. Она поставила их на низкий столик, открывая нам прекрасный вид на свою задницу, затем выпрямилась и кокетливо коснулась моего плеча.
— Я разрешал тебе прикасаться ко мне?
Мой взгляд метнулся к ней, и она быстро опустила руку, прежде чем броситься обратно к бару. Я бы не нарушил обещание, которое дал Арии, даже в таком маленьком смысле.
— Что это у тебя по заднице ползает? — спросил Маттео, сделав глоток из своего Негрони.
— Ты думаешь, я становлюсь мягким?
Я откинулся на спинку стула и, прищурившись, наблюдал, как мой гребаный брат чуть не обмочился от смеха.
— Дай... дай мне минутку. — выпалил Маттео.
— Знаешь что? — пробормотал я. — Может, мне стоит вбить в тебя немного здравого смысла, чтобы проверить свою теорию.
Маттео усмехнулся, глаза его наполнились слезами.
— О, Лука. Это было хорошо. — он покачал головой с очередным долбаным смешком. — Ты какой угодно, но мягкий? Да ладно, что с тобой такое?
Я подумал, что лучше ничего не говорить. Я никогда не делал себя уязвимым перед другими, даже перед своим братом.
Улыбка сошла с лица Маттео.
— Это из-за Арии?
Черт, я доверял этому мудаку, так что к черту все это.
— Я все еще не трахнул ее, и пообещал ей никогда не прикасаться к другим девушка. Что это значит для меня?
Маттео пожал плечами.
— Хороший муж по нормальным меркам, я полагаю.
— Будто нам насрать на нормальные стандарты. Это не те правила, по которым мы играем.
— Ты станешь Капо, как только умрет наш отец. Ты скоро сам будешь придумывать правила.
— Некоторые традиции нельзя поколебать, а наш отец все еще Капо. Если бы он знал, что я еще не трахнул свою жену... — я замолчал.
— Скорее всего, он сделает это сам. — сказал Маттео. И я сорвался.
— Если он коснется гребаного волоска на ее теле, я прикончу его, это блядь обещание. — прорычал я.
Маттео кивнул.
— Одно твое слово, и я в деле. Ты ведь это знаешь, да?
— Знаю. — тихо сказал я. Мы с Маттео много лет размышляли о том, как убить нашего отца. — Но Фамилья не примет Капо, который убил его отца.
Маттео вздохнул.
— Почему старый садист не может просто умереть?
— Может быть, Нина найдет в себе мужество подсыпать яд в его еду в какой-то момент. Сколько еще она или кто-то другой может выносить унижения и побои, которые он ей дает?
— Может, она убьет себя вместо него. — пробормотал Маттео. Не произнося “как наша мать", о чем мы оба думали. — И тебе придется убить ее, если она убьет нашего отца.
— Она сбежит в Европу, и у меня не будет времени выследить ее. — сказал я.
Если бы Нина прикончила нашего отца, я бы точно не наказал ее за это. Я ненавидел ее, но, по сравнению с моим отцом, она была жертвой.
— Знаешь. — тихо сказал Маттео. — Я знал, что ты не станешь принуждать Арию. — я посмотрел на него, мне не понравилась тяжелая нота, скрывающая его слова. — Ты все еще слышишь в своих кошмарах мольбы нашей матери? — продолжал он шепотом.
Мой желудок скрутило.
— Слишком часто.
Маттео достал нож, его глаза сфокусировались на блестящем лезвии, когда он медленно повернул его. Это был его любимый. Нож, которым наша мать порезала себе запястья.
— Женщина не должна умолять мужа не насиловать, не бить и не унижать ее. Я жестокий ублюдок, но даже я знаю это.
Я молча кивнул. Я слишком хорошо помнил, как выглядела наша мать по утрам после тех ночей.
В синяках, с взглядом, как у побитой собаки. Мысль о том, что Ария может когда-нибудь выглядеть так, заставила меня хотеть убить всех вокруг меня. Ария никогда не будет так выглядеть. Она никогда не потерпит насилия от моих или чьих-либо еще рук. Я бы отрубил свои гребаные пальцы, прежде чем ударить ее, и разрубил бы свой член на куски, прежде чем изнасиловать свою жену. Она будет в безопасности со мной, в постели и в любом другом месте.
— У тебя снова тот взгляд, когда ты смотришь или думаешь об Арии.
Я нахмурился.
— Что, черт возьми, это должно значить?
Маттео ухмыльнулся.
— Смесь покровительственно-убийственного и мечтательно-благоговейного.
Я оттолкнулся и встал.
— Пошел ты, Маттео.
Его улыбка стала еще шире.
— У меня достаточно девушек, чтобы трахаться, но спасибо.
Я показал ему палец и повернулся на ботинках, направляясь в туалет, чтобы отлить.
• ── ✾ ── •
За несколько минут до семи мы подъехали к особняку Витиелло. Поездка прошла в тишине; ни Маттео, ни я не хотели болтать перед ужином с нашим отцом и Ниной, и Ария тоже не пыталась завязать разговор.
Нина открыла дверь прежде, чем мы успели позвонить. Ее желание увидеть нас было плохим знаком.
Моя рука на бедре Арии напряглась, и она с любопытством посмотрела на меня, но затем она поприветствовала мою мачеху неловким объятием.
Глаза Арии задержались на лице Нины, которое было покрыто толстым слоем косметики, но это не скрывало ее распухшую губу, несмотря на темную помаду, которую она нанесла.
Выражение лица Арии оставалось совершенно вежливым. Вероятно, она видела более чем достаточно синяков в своей жизни.
Нина улыбнулась своей фальшивой улыбкой.
— Хорошо, что вы пришли. Вот-вот подадут ужин.
Она провела нас в столовую, где отец ждал в своем обычном кресле во главе стола. Он не встал, только кивнул, но его глаза впились в Арию.
Я сел рядом с ним, прежде чем он успел предложить ей стул, и натянуто улыбнулся.
Нина сидела по другую сторону от отца, а Маттео напротив Арии. Мачеха щелкнула пальцами, и тут же в комнату вбежала горничная с закусками. Любимое блюдо отца: печеночный паштет.
Я съел кусочек, а Ария посмотрела на свою еду, а потом на меня. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, почему. Она не любила печень. Она упомянула об этом на нашем первом свидании.
— Тебе не нравится твоя еда? — спросила Нина, поджав губы и переводя взгляд с отца на Арию.
Он смотрел на Арию так, что мне это совсем не нравилось.
Ария смущенно улыбнулась.
— Я не очень люблю печень. Хотя выглядит очень вкусно.
— Лука ест печень. — неодобрительно сказал отец.
Ария посмотрела на меня, очевидно не понимая, куда клонит мой отец со своим комментарием. Она не могла знать, что Нине должно нравиться то, что любит мой отец, или она просто напросто столкнётся с последствиями.
Я открыл рот, чтобы сказать ему, что мне плевать, ест Ария печень или нет, но Маттео опередил.
— Лука тоже любит мучить и убивать, но это не значит, что его жене это должно нравиться. — он послал нашему отцу свою фальшивую улыбку.