Страница 20 из 76
— Не я ее выбрала.
Конечно же, нет.
— Моя мачеха? — эта женщина была назойливой сукой.
Она быстро кивнула. Меня тошнило от ее испуганного выражения лица.
Я поставил стакан и встал. Как обычно, Ария вздрогнула. Я даже не потрудился прокомментировать это. Я был чертовски раздражен.
Не говоря больше ни слова, я направился в ванную и позволил двери закрыться за мной. Я сбросил одежду и шагнул в душ. Под теплой водой, я дрочил на образы восхитительного тела Арии.
Я чувствовал себя гребаным подростком, и даже тогда мне никогда не приходилось использовать свою руку, когда я был с великолепной девушкой. Стрельба моей спермой по плиткам душа не давала мне никакого удовлетворения, но, по крайней мере, мои яйца больше не чувствовали, что вот-вот лопнут.
Когда я вернулся в спальню пятнадцать минут спустя, Ария была почти полностью скрыта под одеялам, только ее золотистые волосы рассыпались нимбом на подушке.
Я выключил свет и лег в постель. Она была так неподвижна, словно ее вообще там не было. Я знал, что она не спит. У нее перехватило дыхание. Оно кричало от страха.
Я скрестил руки за головой и уставился в темноту, а потом услышал это.
Рыдание.
Вскоре за ним последовали другие, и я почувствовал, как матрас задрожал, когда Ария тряслась под силой ее плача. Я был в ярости, но помимо этого, была эмоция, на которую я не думал, что был способен: сострадание. Я хотел утешить ее. Я ненавидел эту слабую часть себя. А Витиелло никогда не выказывали сочувствия и уж точно никогда не склонялись перед нелепыми прихотями девушки. Этому учил меня и Маттео мой отец.
— Ты будешь плакать всю ночь? — резко спросил я, давая волю своему гневу. Это был более привычный выбор.
Ария не ответила, но я все еще слышал ее приглушенные всхлипывания.
— Не представляю, как бы ты плакала, если бы я тебя все-таки взял. Может, я должен тебя трахнуть, чтобы дать реальную причину для слез? — это был человек, которым меня вырастил отец. Выпускать наружу свою ярость всегда было приятно, так почему же не в этот раз?
Ария пошевелилась, но ее плачь стал только хуже. Я включил свет и сел. На мгновение я был ошеломлен видом моей жены, свернувшейся в позе эмбриона рядом со мной, плечи были согнуты в защитном жесте, а тело сотрясалось от рыданий. Было трудно сдерживать свой гнев, видя ее такой. Были мужчины, которые заводились, если девушка плакала. Я никогда не понимал их.
Проблема в том, что я понятия не имел, что делать с плачущей девушкой. Я никогда в жизни никого не утешал.
Я коснулся ее руки. Очевидно, это был не тот путь, потому что она вздрогнула и скатилась бы с гребаной кровати, если бы я не схватил ее за бедро и не притянул к себе.
— Довольно. — сказал я, пытаясь сдержать свое разочарование. Она уже была напугана до смерти; если я выплесну на нее свой гнев, ситуация определенно не улучшится.
Я перевернул ее на спину. Она лежала неподвижно, ее глаза были зажмурены, как будто она ждала, что я сделаю движение к ней.
— Посмотри на меня. — ее глаза открылись, большие и голубые, и наполнились слезами. — Я хочу, чтобы ты перестала плакать. Я хочу, чтобы ты перестала вздрагивать от моего прикосновения.
Она моргнула, потом кивнула. В тот момент она согласилась бы на что угодно. Я и раньше видел такое выражение в глазах других людей.
— Этот кивок ничего не значит. Думаешь, я не узнаю страх, когда он на меня смотрит? Когда я выключу свет, ты снова будешь плакать, как будто я тебя изнасиловал. — изнасилование было одной из немногих мерзких вещей, в которых я не был виноват, и у меня не было абсолютно никакого намерения изменить это. — Чтобы подарить спокойствие и заткнуть тебя, я готов поклясться.
Надежда заполнила ее лицо, делая ее еще более ошеломляющей. Я даже не понимал, почему меня это волнует. Она облизнула губы, и я чуть не застонал.
— Клятву?
Я взял ее маленькую руку и прижал ее к татуировке на моем сердце. Ее ладонь была теплой и гладкой, и было слишком хорошо. Я произнес часть слов, сказанных много лет назад во время моего посвящения.
— Рожденный в крови, поклявшийся на крови, я клянусь, что сегодня не буду пытаться украсть твою невинность и не причиню тебе вред. — если бы Маттео мог видеть меня сейчас, он бы не дал мне договорить до конца. Я указал на свою рану. — Я уже пролил кровь, это скрепит клятву. Рожденный в крови. Поклявшийся на крови.— я накрыл ее руку ладонью и подождал, пока она произнесет эти слова.
— Рожденная в крови. Поклявшаяся на крови. — тихо сказала она.
На ее губах появилась едва заметная улыбка, и вид ее не должен был заставить меня чувствовать себя таким...довольным.
Я отпустил ее и выключил свет. Она больше не плакала. В конце концов, ее дыхание стало глубоким. Конечно, я не спал, и даже не мог выйти из комнаты. Если кто-то увидит, как я бегаю вокруг, когда я должен трахать свою жену, будет не хорошо. Никто никогда не узнает.
Слушая ровное дыхание Арии, я задавался вопросом, смогу ли я хоть немного поспать сегодня ночью. Я никогда не спал, когда мне приходилось делить комнату с кем-то. Я спал чутко, всегда настороже, ожидая, когда кто-нибудь вонзит нож мне в спину или глазное яблоко, и о снижении моей бдительности не могло быть и речи, когда вокруг были другие.
Но Ария была моей женой. И, честно говоря, она не была угрозой ни в каком отношении. Не потому, что она была слабее — это не имело бы значения, если бы она отравила меня тайно— но потому, что она не казалась той, кто может серьезно ранить, а тем более убить кого-то. Это не было в ее характере.
Мои мышцы медленно расслабились. Дыхание Арии выровнялось. Оно было спокойным, мягким, ее сон не нарушался. Никакие ужасы прошлого не преследовали ее по ночам. Зная, что я за человек, я надеялся, что ее сон останется таким же невинным, как и был.
ГЛАВА 7
━━➳༻❀✿❀༺➳━━
Что-то мягкое щекотало нос. Мои глаза распахнулись, и я уставился на волосы цвета золота. Я держал в объятиях маленькое тело Арии, моя рука обнимала ее узкую талию, и она была полностью расслаблена в моих объятиях. Я спал, прижавшись к ней всем телом. Я никогда не позволял девушкам спать в моей постели. Я думал, что пройдут месяцы, прежде чем я смогу нормально выспаться, когда я был вынужден делить постель с моей женой.
Черт. Ария была моей женой.
И все еще чертов возьми девственница.
Я приподнялся на локте. Она даже не пошевелилась. Ее бледные ресницы соприкасались с фарфоровой кожей, губы слегка были приоткрытыми. Чертово совершенство, вот кем она была.
Ее живот вздымался и опускался под моей ладонью, пока она мирно дышала. Я чувствовал ее тепло сквозь то немногое, что на ней было надето. Я хотел скользнуть рукой вниз между ее ног, хотел почувствовать тепло там. Хотел зарыться пальцами в нее — и членом. Черт. Мой член ожил.
Я хотел заявить на нее права, потому что это было мое право.
Она была моей.
Моей женой. Из-за этого. Я хотел защитить ее, даже от самого себя — самая трудная задача.
Дыхание Арии изменилось, ее живот напрягся под моей ладонью, затем все ее тело стало каменным. Она боялась меня, боялась того, что я могу сделать.
— Хорошо, ты проснулась. — пробормотал я.
Она напряглась еще больше и медленно открыла глаза. Схватив ее за бедро, я перевернул ее так, чтобы лучше видеть ее лицо. Даже без намека на макияж, с растрепанными волосами и сонной, Ария была потрясающей.
Ее глаза задержались на моей груди, румянец распространился по ее щекам. Хотя я никогда не засыпал рядом с девушкой, я провел более чем достаточно времени в постели с ними, но для Арии это был первый раз, когда она была так близка к мужчине.
Раннее утреннее солнце придавало ее волосам золотистый оттенок. Я потянулся за прядью, удивляясь ее шелковистости. Все в ней было мягким, гладким, шелковистым — манящим к прикосновениям, к притязаниям.